Ваше здоровье, Господин генерал! - Пьер Немур

Фредерик увидел, что в грудь ему упирается заклинившийся штурвал. Он потянулся к нему правой рукой, на ней была кровь, но оказалось, что это всего лишь царапина. Он без особого труда освободился, расстегнул ремни, сковавшие движения, ощупал руки и ноги, все тело. Несколько ссадин, синяков, большая шишка на макушке. В общем-то он легко отделался.

Прямо над ним метался со стонами Осман Загари. Вертолет лег на левый борт, и суданца зажало в кресле. Фредерик сначала выбрался из вертолета, встал в полный рост, а затем нагнулся внутрь раздавленной кабины, освободил своего попутчика от ремней и осторожно потянул на себя. Осман Загари оперся руками на искореженные поручни, оттолкнулся от пола кабины ногами, и в конце концов ему удалось усесться на остов «белла».

— Кажется, мы уцелели, — заметил он. — А ведь нас хладнокровно хотели уничтожить.

— Должен заметить, — проговорил Фредерик, — что они пошли на серьезный риск. В настоящий момент «пайпер», едва избежав катастрофы, еще должен умудриться сесть со сломанным шасси.

Бывший капитан суданской армии проверил в свою очередь, все ли у него цело. Чудесным образом он был почти невредим, хотя и находился на левом борту, на который упал вертолет. Больше всего пострадала его бубу. Он еще раз нырнул под обломки, чтобы подобрать автомат.

— Наверняка они получили по радио приказ уничтожить нас любой ценой, — заметил он. — Если все, в чем вы меня уверяли, правда — а мне кажется, я начинаю вам верить, — я действительно последний участник заговора, поставившего под удар Францию. Убрав меня, генерал-президент может рассказывать о государственном перевороте все, что ему заблагорассудится.

— Да, но вас еще не убрали, — улыбнулся Фредерик.

— Благодаря вам, — с теплотой признал Осман Загари. — Для пилота поневоле вы совсем неплохо справились.

— Спасибо, но я вовсе не об этом. Партия еще, может быть, не завершилась. Как вы думаете, по какую сторону границы мы находимся?

— Вне всякого сомнения, мы в Эфиопии, заверил суданец. — Незадолго до постигшего нас несчастья я попытался определить, сколько мы пролетели после железной дороги. Полагаю, добрый десяток километров. Это более чем достаточно, чтобы оказаться в безопасности.

— Да уж, — скорчил гримасу Лемуан. — Вот только пейзаж уж очень негостеприимный, пустынный, будто враждебный. В такой местности можно незаметно провести операцию по захвату. Вы, как офицер суданской армии, должны знать, есть ли в Кассала десантники?

— Вы думаете, они могут выбросить десант, чтобы нас захватить, — недоверчиво спросил Загари.

Француз только пожал плечами.

— Учитывая ценность, которую вы для них представляете, — сказал он, — я бы так и поступил… даже рискуя нарваться на дипломатический конфликт с Хайле Селассие[14].

— Бог мой, вы правы, — признал капитан. — В Кассала нет десантных частей, в этом я абсолютно уверен, но зато есть военно-воздушная база, и они вполне могут поднять в воздух истребитель-бомбардировщик, чтобы уничтожить нас ракетой, если мы, к несчастью, задержимся у остова. Самое разумное — это как можно скорее исчезнуть отсюда.

— Тем более что нам в любом случае придется отсюда уйти, — добавил Фредерик. — В путь!

Его костюм немного пострадал, но все равно неплохо на нем сидел. Он машинально проверил содержимое карманов. Все было на месте. Бумажник, дипломатический паспорт, книжечка дорожных чеков. Вот только кончились сигареты и трубочный табак.

Прежде чем углубиться в кустарник, он взглянул на часы. Невероятно, но часы фирмы «Дифор» устояли при ударе.

Они показывали 7 часов 40 минут. Стояла ужасающая жара.

Мужчинам понадобилось целых полчаса, чтобы вскарабкаться на вершину склона, покрытого иссохшей, но плотной растительностью. Там они были вынуждены залечь среди благоухающих кустов. Гипотеза Османа Загари подтверждалась. Появился самолет — истребитель-бомбардировщик британского производства. Пилот с высоты около 3000 футов внимательно изучал пейзаж. Он наверняка заметил солнечные блики, отбрасываемые металлом и плексигласом.

Самолет снизился, лег на крыло, взмыл свечой и снова вернулся. На этот раз беглецы отчетливо видели, как от брюха самолета отделились две ракеты. Они буквально стерли в пыль все, что осталось от вертолета. На третьем заходе истребитель-бомбардировщик сбросил напалмовую бомбу. Мгновенно воспламенился весь кустарник вокруг.

Аппарат снова набрал высоту, а Фредерик Лемуан и Осман Загари продолжили свой путь. Добравшись до узкого каменистого плато, они остановились, чтобы обозреть пейзаж, оставшийся за спиной. С того места, где пикап углубился в горные отроги, они поднялись на несколько сотен метров. Вдали на западе виднелось огромное пустынное пространство, отделявшее границу от долины Нила. Перед их глазами возникли первые отроги абиссинского хребта, одетые утренним солнцем в фиолетовые одежды.

Саванна пылала, подожженная напалмовой бомбой, а сухая растительность служила великолепным кормом для пожара. Они тронулись, взяв курс прямо на восток.

— Далеко ближайший город? — спросил Фредерик.

— Асмэра — столица Эритреи находится километрах в двухстах пятидесяти, — отозвался суданец.

Он казался ужасно усталым и совсем потерявшим надежду. И вправду, в последние три дня на его долю выпали немалые испытания…

Француз молча шел вперед, стиснув зубы. Положение было далеко не блестящим. Пока они были обречены шагать без воды и пищи. В их распоряжении было две единицы оружия: Загари нес наперевес автомат, а кольт торчал у него за поясом под серой бубу. Солнце упорно карабкалось по небосводу. Очень скоро в этом заброшенном уголке Африки наступит настоящий ад. Единственная надежда состояла в том, что они найдут тень и смогут дождаться — без капли воды, — когда немного спадет жара. Не слишком радужная перспектива.

Возможные последствия приключения были еще более мрачными. Чтобы не упустить драгоценного свидетеля, Фредерик помимо воли стал его сообщником. Свершилось непоправимое. Позади остались убитые суданские военнослужащие, разбитый вертолет, не говоря уже о потере водителя пикапа и трех телохранителей Загари. В Хартуме в президентском окружении наверняка сходили с ума от бешенства. Фредерик предпочел не думать о том, что происходило в посольстве Франции…

Плато разрезали настоящие каньоны. Они спустились на дно одного из них и убедились, что там тоже настоящее пекло, с трудом вскарабкались на противоположный склон, по-прежнему стремясь на восток. Местность незаметно поднималась. В двух или трех километрах от них показалась опушка рощи.

9 часов 30 минут. Значит, они шли уже два часа. Фредерик чувствовал, как набух язык в горящей полости рта. Добраться до тени деревьев было для них вопросом жизни и смерти. В его памяти всплывали жуткие сахарские трагедии. Перед воспаленными ярким светом глазами вставали призраки белесых скелетов.

В нескольких шагах позади тащился обессиленный Осман Загари.

В одиннадцать часов утра, преодолев очередной овраг, менее глубокий и крутой, чем предыдущий, мужчины вступили на пологий склон, на котором начиналась лесная зона. Неутомимый ходок по лесам и полям Гатинэ, Фредерик никогда и подумать не мог, что любимый спорт может стать настоящей мукой. Плечо ему резал ремень автомата, отобранного у изнемогавшего Загари. Уже час как Фредерик перестал потеть, его организм был полностью обезвожен. Временами пейзаж прыгал у него перед глазами, он даже подумал, а не мираж ли и этот лес. Напрасно он повязал на голову носовой платок, солнце жгло ему затылок, просверливая череп до самого мозга. Он двигался как автомат, не чувствуя ног, ощущая только боль в ступнях, он мобилизовал всю свою волю, сконцентрировал мысль на единственной цели: тени деревьев. Однако в моменты просветления Фредерик понимал, что почва под ногами становится мягче, растительность вокруг разнообразнее, выше и зеленее. Теперь они продвигались по пологому склону с редкими не известными французу кустами.

Несколько раз плетущийся позади Осман Загари спотыкался и растягивался во весь рост. Фредерику приходилось возвращаться, чтобы помочь ему подняться.

— Крепитесь, капитан. Скоро мы будем в тени. Еще одно усилие…

Слабость спутника странным образом позволяла ему найти в себе внутренние ресурсы. И все же пришлось собрать последние силы, чтобы добраться до опушки леса. Дойдя до первого дерева, он смог, спотыкаясь, сделать еще несколько шагов. Обессиленный Лемуан свалился на траву. Саванна здесь переходила в лес. Осман Загари рухнул рядом. В течение долгих минут они лежали раскинув руки, отдаваясь усталости, морщась от каждого болезненного ощущения в натруженных членах, задыхаясь, с пересохшим языком и горящим горлом.