Лорд с планеты Земля - Сергей Лукьяненко

– Говори, человек с Земли…

Нес был передо мной. Мягкий силуэт во мраке. Преступник и жертва.

– Мне мало одного слушателя, – прошептал я. В этой полутьме, скрывающей каюту инопланетного корабля, в этой тишине, где звуки казались противоестественными, можно было говорить лишь шепотом.

– Тебя слушают тысячи, человек. Говори. Те, кто вел корабли к Ар-На-Тьину, те, кто ведет их сейчас к Земле, – они слушают.

– Спасибо. – Я посмотрел во тьму. Там – внимательные глаза, Нес не лжет. Там – смерть Земли и галактики.

– Мы пришли к вам с добром, – слова возникали словно помимо воли. – Наша вина – мы не поняли разницы между нами. Не поняли того, что глубже поступков – не поняли причин…

Я видел то, о чем говорил. Так, словно был рядом. Так, словно кричал сквозь толстое стекло – не в силах докричаться и не в силах промолчать. Линкор «Миссури». Экспедиция к Фангу. Обмен информацией – будем честными, скажем всё. История – да, мы были жестокими, да, мы воевали. Ведь и фанги не всегда жили в мире? Литература, живопись… Избранно. Мы были плохими, мы стали хорошими. Вы тоже прошли через это, верно?

Внимайте голосу Земли. Учите ее прошлое – мы честны перед братьями по разуму. Мы обличаем войну – о, как мы ее ненавидим…

– Однажды, – говорил я внимающей тьме, – каждый человек задается вопросом: в чем смысл жизни. Думаю, у вас то же самое. Вот только ответы мы нашли разные.

В книге, которую я люблю с детства, есть простой ответ на вечный вопрос – человек живет для счастья. Другое дело, что для человека счастье – любовь, покой, богатство, знания. И трудно спорить с аксиомой – трудно даже усомниться в ней. Для вас целью жизни стала красота. То, что естественно – не безобразно. То, что отвратительно – недостойно подражания. Вы жили, навсегда решив, что красиво, а что безобразно. Пока мы не обманули вас.

Я замолчал, сглотнув застрявший в горле комок. Только ли вас мы обманули? А себя? Сколько красивых слов заставило меня стрелять в людей, сколько красивой лжи невидимыми нитями тянуло мои руки…

Ложь…

– Вы не понимаете, что это – красивая ложь. Для вас это бессмысленнее холодного пламени и сухой воды… – я запнулся, вспомнив Сомат. Вода бывает сухой. Чушь! – Но мы умеем лгать красиво – чтобы обмануть самих себя, чтобы успокоить совесть. Мы лгали себе – а обманули вас!

– Сергей…

Облако света во тьме. Лицо Неса в дрожащем мерцании – словно лицо утопленника, опутанное водорослями, в светящемся планктоне.

– Сергей, народ Фанга всегда знал: смерть – это некрасиво. Убийство – отвратительно. Какой бы ни была цель. Чем бы ни оправдывалась. Мы жили с этой верой – и убивший погибал от одного сознания отвратительности своего поступка. Так было всегда. Пока корабль Земли не принес нам новую правду, новую красоту, новую веру. В нашем языке эти слова едины – но я хорошо знаю ваш язык. Мы удивились. Мы смотрели ваши картины и читали ваши книги. Мы поверили. Вы правы. В войне есть своя красота. В смерти – свое очарование. В жестокости – своя правда.

– Нет. Нет, ты ошибаешься, фанг…

– Споришь? – быстро спросил Нес. – Я не беру в свидетели ваши книги – любой выбор несет на себе печать выбирающего. Этот… прибор… он ничего не скажет фангам – но для людей он… отражение… зеркало. Правильно?

В дрожащем облаке света ко мне плыла нечеловеческая рука с зеленой книжкой.

– Правильно, – прошептал я, беря у Неса «Книгу Гор».

– Читай… Вслух.

Раскрытые страницы – белый свет, который рождала, казалось, сама бумага. Колющая боль в глазах – пока сознание впадало в транс.

Можно побороть этот самогипноз. Можно пересилить Книгу – уверен. Но этого делать нельзя. И не потому, что фанги почувствуют обман. Ложь не может победить. Никогда…

– И настал час, – произнес я, глядя на ровные строчки, – когда мне пришлось выбирать.

Между черным и белым, между силой и добротой. Ибо не оказалось правды в словах поэта, и кулаки рождали лишь зло. Ибо я сражалась за добро, но все новое зло появлялось на свет. Дети, не знающие детства, взрослые, ненавидящие своих детей… И я взяла книги, которые шли со мной, и попросила их совета. Страницы открывались там, где хотел переплет, и глаза смотрели туда, где буквы были чернее.

Я читала – и путь шел лишь в одну сторону.

«Кровь хлынула на руку юноши, Ягг-Коша содрогнулся в конвульсиях и застыл…»

Добро из сострадания есть зло.

И я вспоминала о праведных войнах, и искала спасения…

«…Произведения о минувшей войне, одухотворенные талантом, занимают особое место. Сила их влияния на умы и сердца необыкновенна, и неудивительно, что они пользуются поистине всенародной любовью».

Я читала дальше – не веря тем, кто говорит о чужом.

«Рита выстрелила в висок, и крови почти не было. Синие порошинки густо окаймили пулевое отверстие…»

Добро из патриотизма есть зло.

– Нет! – я оторвал взгляд от книги. – Не так однозначно, фанг! Я помню!

Боль – как вспышка, как кинжал, вонзившийся изнутри. Я вновь смотрел в «Книгу Гор». Я подчиню ее своей воле…

Не так однозначно – говорила я. И спешила прочесть:

«Нет, нет, не может быть бессмысленно! Почему, зачем тогда всё? Зачем тогда я стрелял и видел в этом смысл? Я ненавидел их, убивал, я поджигал танки, и я хотел этого смысла!..»

Секундная мысль – не всё решает сила… И та же книга – как проклятие…

«Нет, у нас слишком много милосердия. Мы слишком добры и отходчивы. Чрезмерно».

Добро из патриотизма есть зло.

– Фанг, – я захлебывался в словах. – Фанг, это другое. Не смей. Не трогай того, что тебе не понять…

– Читай дальше, – после короткой паузы сказал Нес.

«Да, он их спас. В эти мгновения иначе как плетью и пулей действовать был нельзя».

Добро для идеи есть зло.

«…Рана на груди была не смертельной, пуля даже не пробила кости…»

Добро для знания есть зло.

Я отбросил Книгу – и она растворилась в темноте.

– Нес, вы поверили в насилие…

– Мы поняли – и оно может быть красивым.

– Нес, вы ошиблись. Мы лгали себе – чтобы оправдаться.

– Всегда?

– Всегда. С библейских времен и до наших дней. Мы искали оправданий – за то, что вынуждены убивать. За чужую боль, за свой страх. Всегда самые талантливые служили этой цели. Мы делали это красивым – чтобы успокоить совесть. Красота никогда не была главным – лишь инструментом, чтобы оправдать цель – идею, патриотизм, любовь…

– Но для нас главное – красота…