Странствия убийцы - Робин Хобб

— Дай воды! — резко крикнул я Старлинг, и она мгновенно перестала браниться. Она побежала к нагруженным джеппам и взяла мех с водой.

Я приложил пальцы к горлу шута и почувствовал уверенное биение жизни. Его глаза были полузакрыты, и он лежал, как будто его оглушили. Я позвал его по имени и похлопал по щеке. Тем временем Старлинг вернулась с водой. Я раскупорил мех и вылил немного холодной воды прямо ему на лицо. Некоторое время он не шевелился. Потом втянул в себя воздух, выплюнул воду и сел. Но глаза его были пустыми. Наконец он встретил мой взгляд и безумно улыбнулся:

— Какие люди и какой день! Это было провозглашение пришествия дракона Риалдера, и он обещал, что возьмет меня полетать… — Он нахмурился и огляделся. — Оно тускнеет, как сон, оставляет меньше, чем тень…

Кеттл и Кетриккен внезапно тоже оказались с нами. Старлинг рассказывала обо всем, что произошло, а я помогал шуту немного попить. Когда Старлинг закончила, Кетриккен выглядела очень мрачной, а Кеттл ринулась на нас.

— Белый Пророк и Изменяющий! — с отвращением закричала она. — Нет уж, называйте их собственными именами — Шут и Идиот! Из всех бессмысленных и дурацких вещей, которые только можно сделать… Он совершенно нетренирован, как он может защититься от группы?

— Вы знаете, что случилось? — перебил я ее.

— Я… ну конечно нет! Я могу предполагать. Камень, на который он влез, наверняка камень Скилла, сделанный из того же материала, что дорога и эти столбы. На этот раз дорога каким-то образом захватила вас обоих.

— Вы знали, что такое может случиться? — Я не стал ждать ответа. — Почему вы не предупредили нас?

— Я не знала! — ответила она и добавила виновато: — Я только предполагала и никогда не думала, что кто-то из вас окажется настолько глупым, чтобы…

— Не обращайте внимания! — перебил шут. Он засмеялся и встал, отталкивая мою руку. — О, я не чувствовал себя так много лет, с тех пор как был ребенком. Уверенность в этих силах! Кеттл! Хотите услышать речь Белого Пророка? Тогда слушай и радуйся, как радуюсь я. Мы не только там, где мы должны быть, мы еще и тогда, когда мы должны быть. Все связи соответствуют. Мы подходим все ближе и ближе к центру паутины. Ты и я! — Он сжал мою голову ладонями и прижался лбом к моему лбу. — Мы именно те, кем должны быть.

Внезапно шут отпустил меня и отскочил. Он сделал прыжок с опорой на руки, которого я ждал прежде, встал на ноги, изогнулся в глубоком реверансе и снова ликующе засмеялся. Все мы смотрели на него разинув рты.

— Ты в опасности, — сердито бросила Кеттл.

— Я знаю, — почти искренне ответил он и добавил: — Как я уже сказал. Мы там, где должны быть. — Он помолчал и спросил меня неожиданно: — Ты видел мою корону? Правда, роскошная? Интересно, смогу я вырезать ее по памяти?

— Я видел петушиную корону, — медленно сказал я, — но ничего не понял.

— Не понял? — Он склонил голову набок, глядя на меня, потом с жалостью улыбнулся: — О, Фитци-Фитц, я бы объяснил, если бы мог. Не то чтобы я так уж любил хранить тайны, но эта тайна не поддается передаче простыми словами. Это больше чем наполовину ощущение. Можешь ты довериться мне в этом?

— Ты снова стал прежним, — удивленно сказал я. Я не видел такого света в его глазах с того времени, когда он заставлял короля Шрюда плакать от смеха.

— Да, — тихо сказал он, — и обещаю тебе, что, когда мы закончим, то же будет и с тобой.

Три женщины, не понимавшие, о чем мы толкуем, стояли и бросали на нас гневные взгляды. Посмотрев на ярость в лице Старлинг, упрек в глазах Кеттл и раздражение Кетриккен, я почему-то улыбнулся. Почти против своей воли. У меня за спиной хихикнул шут. Как мы ни старались, мы так и не сумели более или менее сносно объяснить происшедшее. Однако мы добросовестно пытались сделать это.

Кетриккен вытащила обе карты и сверила их. Кеттл решительно пошла вместе со мной, когда я понес свою карту к центральному столбу, чтобы сличить иероглифы. Было несколько одинаковых знаков, но Кетриккен узнала лишь один, тот, который она уже называла раньше. «Камень». Когда я неохотно предложил проверить, не сможет ли и этот столб перенести меня куда-нибудь, Кетриккен решительно отказалась. Мне было стыдно признать, что я испытал при этом огромное облегчение.

— Мы начали этот путь вместе, и я намерена вместе закончить его, — мрачно сказала она. Я знал о ее подозрениях насчет того, что мы с шутом что-то скрываем от нее.

— Тогда что вы предлагаете? — кротко поинтересовался я.

— То, что и раньше. Мы пойдем по этой старой дороге, которая идет через лес. Похоже, она совпадает с тем, что здесь отмечено. Судя по картам, до ее конца остается не больше двух переходов. Особенно если мы тронемся в путь прямо сейчас.

И без лишних слов она встала и щелкнула джеппам. Вожак немедленно подошел к ней, а остальные послушно выстроились в цепочку. Я смотрел, как она большими и ровными шагами уводит животных вперед по тенистой дороге.

— Что ж, идите, парочка! — резко крикнула Кеттл нам с шутом. Она взмахнула своим дорожным посохом, и я почти заподозрил, что ей хотелось бы гнать нас вперед, как заблудившихся овец. Но мы послушно пристроились к цепочке джеппов, предоставив Старлинг и Кеттл следовать за нами.

В эту ночь мы с шутом оставили палатку и отправились охотиться с Ночным Волком. И Кеттл, и Кетриккен очень сомневались, что это разумно, но я обещал действовать крайне осторожно, а шут заверил их, что не будет спускать с меня глаз. Кеттл закатила глаза в ответ на это. Но ничего не сказала. Нас обоих явно считали полными идиотами, тем не менее нам позволили уйти. Старлинг сердито молчала, но, поскольку мы с ней не разговаривали, я решил, что у ее дурного настроения какой-то другой источник. Когда мы отходили от огня, Кетриккен тихо сказала:

— Следи за ними, волк.

Вместо ответа Ночной Волк весело вильнул хвостом.

Ночной Волк быстро увел нас с заросшей травой дороги в лесистые холмы. Я видел следы диких кабанов, но был рад, что сами кабаны нам не попадаются. Волк побежал вниз и убил двух кроликов, которых не без изящества препоручил мне. Возвращаясь окружной тропой в лагерь, мы вышли к ручью. Вода была ледяной и сладкой, а вдоль берега густо рос водяной кресс. Мы с шутом искали рыбу, пока наши руки совсем не онемели от холода. Когда я наконец поймал одну, она конвульсивно взмахнула хвостом и обрызгала возбужденного волка. Он отскочил, потом с упреком рявкнул на меня. Шут игриво зачерпнул пригоршню воды и облил его еще раз. Ночной Волк подпрыгнул, широко раскрыв пасть, чтобы встретить шквал брызг. Через несколько мгновений все трое были вовлечены в водяную баталию, но лишь я умудрился рухнуть в ручей, когда волк прыгнул на меня. Шут и волк хохотали от всего сердца, когда, промокший и замерзший, я выбирался на берег. Я обнаружил, что тоже смеюсь. Я не мог вспомнить, когда в последний раз вслух смеялся из-за такого пустяка. Мы вернулись в лагерь поздно, но принесли свежее мясо, рыбу и водяной кресс.

У палатки горел небольшой приветливый костер. Кеттл и Старлинг уже сварили на ужин кашу, но Кеттл вызвалась снова заняться стряпней. Она готовила, а Старлинг молча смотрела на меня, пока я не спросил:

— Что?

— Как это вы все умудрились так промокнуть? — поинтересовалась она.

— В ручье, в котором поймали эту рыбу. Волк столкнул меня в воду, — я слегка поддал ему коленом, направляясь к палатке. Он попытался шутливо укусить мою ногу.

— И шут упал?

— Мы брызгались, — кисло признался я. Я улыбнулся ей, но вместо того, чтобы ответить мне улыбкой, она с отвращением фыркнула. Я пожал плечами и вошел в палатку. Кетриккен посмотрела на меня, оторвавшись от карты, но ничего не сказала. Я порылся в своей сумке и нашел одежду, которая была сухой, хоть и грязной. Королева сидела ко мне спиной, и я поспешно переоделся. Мы уже привыкли предоставлять друг другу определенную свободу, не обращая внимания на такие мелочи.

— Фитц Чивэл! — внезапно сказала Кетриккен голосом, который требовал моего внимания.

Я натянул через голову рубашку и застегнул ее.

— Да, моя королева. — Я подошел и опустился на колени рядом с ней, думая, что она хочет посоветоваться по поводу карты. Но она отложила карту, повернулась ко мне и посмотрела мне прямо в глаза.

— У нас маленький отряд, и все мы должны полагаться друг на друга, — сказала она. — Любая ссора между нами на руку нашим врагам.

Я ждал, но она молчала.

— Не понимаю, почему вы говорите это, — кротко признал я наконец.

Она вздохнула и покачала головой:

— Я боялась этого. И возможно, я принесу больше вреда, чем пользы, вообще заговорив об этом. Старлинг мучится из-за твоего внимания к шуту.

Я онемел. Кетриккен пронзила меня синим взглядом и снова отвела глаза.

— Она верит, что шут — женщина и что этой ночью у вас было свидание. Ее огорчает, что ты полностью ею пренебрегаешь.