Зараза. Трилогия (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57"

Дедушка Лу помаячил над мешками, заглянув в разбитое окно, еще раз махнул рукой, крякнул и потянул укрепленную стальными листами дверь.

В комнате было тесно. Вдоль стен штабелями стояли военные ящики, в углу верстак, на котором лежал разобранный АК‑47, а по центру длинный стол, частично заваленный холодным и огнестрельным оружием. Гудел большой старый вентилятор, щелкая погнутой лопастью.

За столом сидел крупный мужчина с сигаретой в зубах, не бычара, но приличный кабанчик килограмм под сто. Когда он поднялся и протянул руку, буквально проглотив костлявую клешню старика, стало понятно, что и ростом природа не обидела детину. На меня он не смотрел, а вот по Астрид прошелся довольно многозначительным взглядом. Глаза вроде карие, в полумраке сложно различить. На широком овальном лице крупный нос и недельная щетина со следами первой седины, хотя нестарый, лет сорок с хвостиком.

– Здравствуй, Грек, – Дедушка Лу с усилием вынул сплющенную руку и махнул за спину, – У тебя там на полу трупы.

– Знаю, переговоры вчера не задались, – мужик затянулся, не сводя взгляда с Астрид. – Не успел убрать еще, ворота сначала надо было починить. Вам чего?

– Оружие нужно, – Лу перехватил Астрид, уже протянувшую свой список, – Много. И еще оборудование для лаборатории. У тебя же много чего есть?

– Чем платить будете? – торговец выдохнул дым, размял шею и спросил по‑английски, не повышая голоса.

– Наличными, – я сделал шаг вперед, выдержал изучающий, в чем‑то презрительный взгляд, будто меня только заметили и удивились, что я тут, и, не удержавшись, спросил, – А ты правда грек?

– Македонец, – на выдохе ответил торговец, сделав акцент на последнем слоге, – Но можешь звать меня Грек, так привычней. За наличные только мачете, да тяпки. Вон, в углу стоят, выбирай.

– Мне бы что‑то поубойней с большим калибром. Дробовики, например, может «Дезерт игл» завалялся или «Корд», чем мощнее будет зомби долбить, тем лучше. Плюс патроны нужны под «нитроэкспресс»...

– Хм, – Грек сделал вид, что задумался, а потом сказал такое, что Астрид за моей спиной пискнула, а Дедушка Лу закашлялся, – Дам два АК, а девчонку оставляй.

– Грек, так дела не делаются, – я помотал головой, – Хотели бы с уродами пообщаться, пошли бы с бандами торговать.

– Расслабься, дружище, может, я шучу? – Грек еще раз затянулся, выкинул окурок и вдруг поднял со стола револьвер и направил его в мою сторону, – А может быть и нет.

Торговец выстрелил, пуля прошла в нескольких сантиметрах от моей головы, зазвенело разбитое стекло, а со стороны входа послышался крик боли и мат на местном наречии. Я резко обернулся и увидел, как через ворота пытаются перелезть вооруженные люди. Не зараженные, а шпана очень похожая на фермеров, по‑быстрому переделанных в солдат.

– Накаркал, придурок, – Грек бросил револьвер на стол, развернулся к ящику за спиной, и повернулся обратно уже с ручным пулеметом М 249. Заботливо погладил его, но потом протянул мне. – Говорил же этим пидорам не лезть на мою территорию. Подсоби, ща будем им сиртаку устраивать!

Грек моментально преобразился. Исчезла тучная сонливость, толстый боров преобразился в дикого вепря. С его габаритами получилась какая‑то адская смесь викинга и спартанца, вот реально – крикни он сейчас: «За спарту!» Я бы не удивился. Вид со вторым М 249 у него был хоть на плакат вешай.

С запозданием очнулся Вадик и стал шелестеть в рацию:

– Кофмоф, алярма! Тут фуефа туфа партизан, наф отрефают…Гниды! У них РПГ…

Связь оборвалась, но и последние слова я уже толком не слышал. Грек реально включил на магнитофоне сиртаки, превращая нашу стрельбу из пулеметов в какой‑то сюр. Та‑да, та‑да, ту‑тум, ту‑тум, та‑та‑тум – ритм стрельбы вообще не попадал в такт музыке, но общая картина происходящего напоминала съемки какого‑нибудь укуренного режиссера типа Кустурицы. Аааа! Черт! Он же серб?! Да, пофиг – все уже смешалось – македонцы, греки, сербы, сиртака…

Но дирижерами в этом безумном оркестре, конечно, были наши с Греком пулеметы. Он еще и орал, как взбешенный припадочный. Астрид визжала, забившись под стол и накрыв голову руками. Дедушка Лу тоже что‑то кричал, будто пытался остановить стрельбу. Стекла вдребезги, в воздухе пыль, труха и осколки ограждений, кровавые брызги – и вся это взвесь замерла в солнечных лучах, которых с каждой секундой все больше появлялось в дырках на стене. Звенят гильзы, шипит рация, воют раненые – а музыка только ускоряется!

Ту‑тум, ту‑тум, та‑та‑ту‑ра‑ра…та‑та‑ту‑та…

– Что делать будем? Есть второй выход? – я с трудом остановился, разглядев в дыму и пыли, что все, кто успел наброситься на забор и даже перелезть уже в клочья разлетелись по всему помещению. Даже ограждения лабиринта не спасли, только чей‑то ботинок торчал в луже растекающейся крови.

– Как что? Убьем их всех! Kill them all! – заржал Грек и, хрустя гильзами и битым стеклом, пошел к воротам.

Не дошел. Развернулся на полпути и побежал к нам. За спиной аккурат над воротами громыхнуло и в стене появилась дыра. И тут же в нее полетели серебристые цилиндры, из которых повалил белый густой дым.

– Бежим в подвал, это слезоточивый, – кашлянув, крикнул Грек и пронесся мимо меня к ящикам, и начал скидывать верхние, – Помогите лучше!

Дедушка Лу бросился оттаскивать падающие ящики, а я по ходу подхватил со стола две оливковые гранаты, сунулся проверять Астрид. Вытащил ее из‑под стола, сунул в руки аптечку, найденную на столе, и предложил замотать лицо. Дыма становилось все больше, он двигался, огибая и поглощая все препятствия.

– Не отставай, а то я заберу девчонку, – крикнул Грек и скрылся в откопанном дверном проеме.

Мы попали в коридор с низким потолком и понеслись за широкой спиной Грека. Я только мельком обращал внимания на двери и повороты – пробежали кухню, техническое помещение, откуда несло бензином, вероятно, спальню. Нас туда не пустили, а македонец заскочил на ходу, хватая увесистый рюкзак. Опять выбежали в ангар, в закуток оборудованный под гараж с двумя техничками.

Но Грек пробежал мимо машин к очередным ящикам и коробкам. Отодвинул самый большой с маркировкой на фанере – не переворачивать. И показал рукой на стальной двустворчатый люк. Не дождался от нас никакой реакции, хохотнул и распахнул створки.

Мы опять побежали, стараясь оторваться от повсюду проникающего дыма. Сначала по ступенькам, потом по самодельному, явно на скорую руку прокопанному тоннелю. Темно, тесно так, что земля норовит за шиворот попасть при любом касании. Я замыкал, прикрывая отход, на случай если у нападающих есть противогазы.

Но гнался за нами только дым, постепенно заполняя тоннель. Грек завис у очередной двери, бренчал связкой с ключами и бубнил под нос какие‑то проклятия. Астрид с Дедушкой Лу замотали головы марлей, став похожими на мумии, но это не помогало – они кашляли все сильнее и корчились на полу, прикрывая голову руками, как рекомендуют в самолете при падении.

Мне тоже было не очень. В горле будто рыбная кость застряла, а в глаз залетела мошка и продолжает там, где‑то под веком, танцевать сиртаки. Когда я вдохнул первую порцию газа, и то было хуже. Я отключился на полсекунды, а потом или эффект от стимулятора или остатки паразита, подкорректировали систему. Делаю ставку на примочки для шахтеров, зомбакам, похоже, вообще воздух не нужен.

Размышлять о странной природе иммунитета к газу было некогда, как только Грек щелкнул замком и в клубах дыма пропал в ярком обжигающем солнечном свете, я бросил пулемет и подхватил Астрид. Практически не глядя, хотя после темного туннеля, свет бил даже по закрытым глазам так, будто прожектор в лоб направили, я выкинул девушку под какое‑то дерево и вернулся за Дедушкой Лу. А потом и за пулеметом.