Белоэмигранты на военной службе в Китае - Сергей Балмасов

Документы из материалов трофейных фондов японских спецслужб

По мнению историка Е. Н. Чернолуцкой, которая изучала работу советских спецслужб с белоэмигрантами, захваченными в 1945 г. в Маньчжурии, Смерш после Второй мировой войны «проводил допросы гуманно», и искажение документов при этом невозможно[1628].

Но, помня о том, что репрессии активно продолжались до смерти Сталина в 1953 г., надо учитывать этот фактор при изучении нижеизложенных источников.

Данный документ является секретной сводкой от 30 июня 1937 г. японской военной миссии по кадрам диверсантов и разведчиков из числа казаков-эмигрантов, которых активно записывали на постоянную и внештатную работу в японскую разведку. Хранится этот источник в фондах ФСБ по Приморскому краю.

«Из казаков Пограничненского полицейского участка большинство занимают уссурийские казаки, которые хорошо знают местность Приморья, физически здоровы и метко стреляют, так как они раньше занимались охотой. Поэтому их нужно использовать проводниками воинских частей или организовать из них диверсионные отряды для действия в тылу советской армии в случае войны».

Этот документ является фрагментом протокола допроса чекистами русского эмигранта В. И. Кравчука от 31 июля 1940 г. Данный источник хранится в архиве ФСБ по Приморскому и Хабаровскому краю. ПУ-5295. Т. 2. Л. 93, 95.

«…На службе в японской разведке состояли известные мне следующие эмигранты, в том числе:

…Кладиенко Николай Иванович, примерно 30 лет, с 1938 по 1940 гг. учившийся за Сунгари в отряде «Асано», в 1939 г. в его составе сражается против Красной армии на монгольской границе…

В 1938 г. Лучко Александр, Ташлыков Федор, Плотников Михаил и Рябович Дмитрий выходили на территорию Советского Союза, в районе Софье-Алексеевки, где убили трех красноармейцев, забрали их винтовки и ушли на Пограничную. В 1937 г. Лучко, Плотников и Ташлыков также выходили на территорию СССР. В каком месте, я точно не знаю, но знаю, что там они убили также троих красноармейцев, захватили у них оружие, забрали лошадей, но были настигнуты на самой границе красноармейцами. Бросив лошадей, они сумели скрыться в кустарнике, после чего возвратились на территорию Маньчжурии…

Ташлыкова, Лучко, Полеха Митрофана, Кладиенко Ивана, Плотникова Михаила там все называют партизанами, так как они очень смелые и опытные разведчики. Они неоднократно по заданию разведорганов выходили на территорию СССР и возвращались обратно…»

Данный документ является фрагментом протокола допроса органами Смерша русского эмигранта Ф. М. Суховеева, работавшего в период Второй мировой войны на японскую разведку и задержанного в ходе оккупации Маньчжурии советскими войсками. Источник датирован 10 августа 1945 г. Хранится этот источник в фондах ФСБ по Приморскому краю. ПУ-5295. Т. 1. Л. 84.

«…Меня перед поступлением на курсы военной подготовки на станции Пограничной, примерно в январе 1943 г., вызвали в Бюро русских эмигрантов[1629]. Там я разговаривал с начальником политического отдела при данной организации Рябовичем Михаилом Ефимовичем. Он мне сказал, что, согласно высшим инстанциям японского командования, я, Суховеев, должен пройти школу военной подготовки для обучения разведке в тылу советского Приморья для сбора данных о частях Красной армии, о протяженности дорог, состоянии мостов и по другим вопросам. Здесь же, в Бюро русских эмигрантов, я дал подписку японским властям о том, что обязуюсь пройти обучение в школе разведчиков. Кроме этого, в подписке указывалось, что я не должен кому-либо рассказывать о своем обучении на разведчика для работы в тылу Советского Союза. Если я кому-либо расскажу об этом, меня за разглашение этой подписки расстреляют…»

Данный документ является фрагментом протокола допроса органами Смерша русского эмигранта В. В. Шапкина, работавшего в период Второй мировой войны на японскую разведку и задержанного в ходе оккупации Маньчжурии советскими войсками. Источник датирован 21 августа 1945 г. Хранится этот источник в фондах ФСБ по Приморскому краю. ПУ-5295. Т. 1. Л. 71–75.

«…Я имел связь с японской военной миссией и проходил в ней специальную подготовку разведчиков-закордонников… Я был повесткой 14 февраля 1942 г. вызван в японскую военную миссию… Кроме меня, туда были вызваны еще 9 русских жителей станции Пограничной.

Поручик Харохито, начальник японской военной миссии, через переводчика сказал нам, что мы собраны для прохождения учебы. Из нас будут готовить разведчиков для переброски в тыл Советского Союза. Он предупредил нас, чтобы мы никому и нигде не говорили об этом. При явке на занятия мы должны маскироваться, не ходить группами, избегать встреч со знакомыми.

Курсы были продолжительностью две недели, после их окончания от каждого была отобрана подписка о неразглашении тайны нашей учебы…

В программу обучения входило:

1. Изучение личного оружия разведчика…

2. Способы перехода государственной границы, средства маскировки, приемы предохранения от розыскных собак…

3. Цели разведчиков… Харохито говорил, что в первую очередь необходимо определять расположение воинских частей, их численность и вооружение, определять тип танков, количество и места расположений аэродромов, количество и типы самолетов на них.

Эту задачу предстояло выполнять через опрос местных жителей, путем личного наблюдения. Харохито не рекомендовал посещать своих родственников, останавливаться на квартирах русских граждан…

Практическими занятиями руководил Рябович Михаил. Он ставил каждому разведчику задачу: незамеченным пробраться в указанное место…

Помимо учебы, прошедших эту школу регулярно собирают на сборы.

Здесь же обучалась и группа девушек со станции Пограничная. В июле 1945 г. в тыл СССР пробиралась группа разведчиков из четырех человек. Тихонов Борис при этом был ранен в грудь…

Также ходили за границу, в Советский Союз, в течение нескольких лет, Лучкин Александр и другие, которых уже нет в живых[1630]. Это Ташлыков, Полехин, Листиков…»

Данный документ является фрагментом протокола допроса органами Смерша русского эмигранта В. И. Габриловича, работавшего в период Второй мировой войны на японскую разведку и задержанного в ходе оккупации Маньчжурии советскими войсками. Источник датирован 27 августа 1945 г. Хранится этот источник в фондах ФСБ по Приморскому краю. ПУ-6601. Т. 2. Л. 20 об. – 21 об.

«По данным Габриловича, Лобадский Константин Алексеевич, 45 лет, с 1938 по 1942 г. был сотрудником японской военной миссии на станции Пограничной и одновременно работал в Бюро по Делам Российских Эмигрантов. В 1940–1942 гг. он был старшим следователем японской разведки по категории лиц, связанных с советскими разведорганами… Лобадский принимал участие в переброске агентуры через границу на территорию Советского Союза. Так, например, в июне 1940 г. он и японец Сато вместе с Лучкиным[1631] и Ташлыковым Федором сопровождали до переправочного пункта на границе агентов Шкварникова Александра и Ивана Котомина, которые были переброшены в Гродековский район для сбора шпионских сведений. Задание это агентами было выполнено, и они возвратились назад…

Вощило Иван Арефьевич, 46–47 лет, работал в японской военной миссии на станции Пограничной… Лично руководил работой агентов японской разведки, которых он инструктировал перед переброской через линию границы, – Плотникова Михаила, Лучкина Александра и Ташлыкова Федора, которые одновременно, помимо выполнения ими заданий на территории СССР, использовались в японской военной миссии как палачи при допросах арестованных. Привлекали их также во время операций по арестам…

Кладиенко бежал в Маньчжурию в 1930 г. из Гродеково, 3 года обучался в «Асано», потом служил на радиоперехвате…»

Данный документ является фрагментом протокола допроса органами Смерша русского эмигранта Н. А. Ядыкина, работавшего в период Второй мировой войны на японскую разведку. Как офицер особого диверсионно-разведывательного отряда, в ходе оккупации Маньчжурии он сдался в плен советским войскам. Источник датирован 19 декабря 1945 г. Хранится этот источник в фондах ФСБ по Приморскому краю. ПУ-4666. Т. 2. Л. 241, 242.

«…Наряду с подготовкой диверсионных кадров в Сунгарийском, Ханьдаохэдзском и Хайларском русских воинских отрядах японскими военными миссиями готовились из русской эмиграции кадры диверсантов и на специально созданных курсах при миссиях из резервистов русских воинских отрядов, членов русской эмиграции, состоявших на службе в лесных полицейских отрядах.

Указанные курсы проводились ежегодно по 2–3 сбора сроком до 2 недель.

Общее командование всеми ими было возложено на командира Ханьдаохэдзского русского воинского отряда майора Гукаева. Когда он заболел, то эту обязанность взял на себя капитан Камимура, помощник начальника Муданьцзянской военной миссии.