Невменяемый колдун - Юрий Иванович

И опять целая неделя прошла в неустанных тренировках, изматывающих сражениях с «Истуконом» и зубрении тех знаний, которыми протектор Агвана буквально заваливал своего ученика. Голову Кремону удавалось поднимать лишь от подушки да в течение дня в сторону светила, чтобы изредка определить время. От разработок агрегатов по формовке кремонита его отстранили полностью. Как и от работ, связанных непосредственно с улучшением самого кремонита. Никакие новости и детали о второй экспедиции в Гиблые Топи ему не сообщались. Да и о самой экспедиции молодой колдун узнал лишь случайно из подслушанных фраз в разговоре между протектором и старостой поселка. То есть от общественных и серьезных дел парня устранили полностью.

Зато он взял себе в привычку часто подсматривать «отделенным сознанием» за Мальвикой. Вначале это были короткие мгновения: как и с кем? Но потом мгновения стали перерастать в минуты. Неизвестно почему, но поведение девушки всегда поражало простотой и естественностью. Даже очень часто строя рожицы перед зеркалом и любуясь своей новой внешностью, Мальвика оставалась приятным, наивным и добрым созданием. К тому же она любила просто носиться по своей комнате под аккомпанемент громкой песни в собственном исполнении. И наблюдение за ней в этот момент доставляло истинное удовольствие. Пару раз она была замечена со стулом в руках, репетирующей танцевальные движения с условным партнером.

Но в большинстве случаев девушка находилась в обществе Хлеби Избавляющего. И тот вел себя с ней очень странно. То обнимет за плечико, то поцелует в щечку или в шею, а то и вообще подхватит на руки и кружит по комнате, что особенно вводило Кремона в ступор от смущения и непонимания. Неужели наставник влюбился? Или потерял рассудок от сомнительных женских, мягко говоря, прелестей приемной внучки? Так ведь девушка и прелестей-то никаких не имела! По столичным меркам, она даже в портовом кабаке изголодавшимся матросам не приглянулась бы.

Сама же девушка к «дедушкиным» знакам внимания относилась с беззаботным смехом и с детской непосредственностью. И однозначно не видела ни малейшей опасности для своего целомудрия. Да и отношения их ни разу не переходили определенной, крайней черты. Вот и разберись в этих нежностях…

Может, у наставника рассудок не в порядке? С такой версией все больше в последнее время соглашался Давид Сонный. Присовокупляя к этому и свои собственные наблюдения.

– Что-то здесь не так, – сокрушался он наедине с Кремоном. – Я не могу, конечно, сравнивать его поведение за долгие годы, раньше мы общались довольно мало. Но изменения очень явные. И тетушка Анна от него шарахается как от огня. И Ганби Коперрульф фактически перестал с ним разговаривать. А уж они-то знают его лучше и дольше всех. Как бы чего не вышло…

Самое скандальное событие произошло в выходной день. И после этого ситуация изменилась самым кардинальным образом. А попросту говоря, в этот день судьба решила сделать резкий поворот.

Кремон перед завтраком совершил короткую прогулку на Торнадо и уже возвращался по коридору в свою комнату, как с верхнего этажа послышался возмущенный крик Мальвики:

– Дедушка! Ты что себе позволяешь?!

Подсматривать было некогда, парень просто взбежал по ступенькам и остановился у приоткрытых дверей комнаты, в которой жила девушка. И явственно услышал новые возмущения:

– Я ведь голая! Дай мне хоть чем-то прикрыться!

А в ответ насмешливый голос Хлеби:

– Зачем тебе прикрываться? Иди-ка сюда, я хочу осмотреть твою спину и попку.

– А зачем?

– Какая тебе разница? Раз сказал, подойди, значит, выполняй!

Кремон не выдержал и заглянул в комнату. Мальвика стояла на пороге ванной комнаты и прижимала к себе маленькое полотенце. Его как раз хватало, чтобы прикрыть низ живота и соски грудей. А хозяин замка приближался к девушке короткими шажками. Расставив при этом руки в стороны.

Девушке нельзя было отказать в логике:

– Так ведь ты мою спину и попку уже не раз видел при первых осмотрах. Разве у меня там что-то изменилось?

– Вряд ли, просто мне вспомнилась одна важная деталь, и теперь мне необходимо это проверить.

– А я не хочу! И не подходи, а то буду кричать. – И тут же без малейшей паузы взвизгнула: – На помощь!

– Ты чего?! – опешил от неожиданности хозяин замка. Но тут же в бешенстве нахмурил брови и поднял руку, в которой затрепетала Связывающая Паутина. – Посмеяться надо мной хочешь?

В тот же момент Кремон без раздумий вошел в комнату и не остановился, пока не замер между девушкой и наставником. И лишь затем с неожиданным для самого себя хладнокровием пояснил:

– Я тут мимо шел. Вижу, дверь открыта, и Мальвика зовет на помощь. Не знаете, чего она испугалась?

После его вопроса на всех находившихся в комнате обрушилась звенящая тишина. Девушка за спиной не дышала, Хлеби даже не моргал, а сам Кремон с каким-то отчаянным и веселым страхом возводил вокруг себя и беззащитной сиротки один магический Щит за другим, с безрассудностью молодости воскликнув в своем сознании: «Будь что будет!»

Минута показалась долгим часом. И все это время атмосфера комнаты безостановочно насыщалась энергией небывалой ссоры и невероятного скандала. Затем протектор набрал в грудь воздуха и скомандовал свистящим шепотом:

– Немедленно покинь комнату!

Кремону пришлось первый раз за все время пребывания в Агване возразить наставнику:

– Нет!

И лишь тогда опытный учитель стал ругаться как портовый грузчик, изредка вставляя в свою речь понятные выражения:

– Да как ты посмел?! Где твоя благодарность?! В моем собственном доме!..

Далее последовали ненормативные обороты речи в самых различных вариантах, невзирая на присутствие юной особы женского пола. Чего только не наслушались молодые люди от Избавляющего, каких только упреков и обвинений. Порой хозяин замка принимался просто кричать, топать ногами, а то и замахиваться кулаками. Но молодой колдун стоял как скала, чувствуя на спине прикосновения трясущихся пальчиков и держа вокруг себя комбинацию защитных полей.

Минут через десять наставник затих и лишь тяжело ходил из угла комнаты к двери и обратно, видимо пытаясь сосредоточиться на своих мятущихся мыслях. Затем резко остановился, картинно вскинул обе руки вверх и громогласно объявил:

– За такое поведение я лишаю тебя ученичества и изгоняю из своего замка! – Затем опустил руки и перешел на короткие, лаконичные фразы: – На сборы только один день. Завтра утром ты должен покинуть Агван, забрав отсюда все свои трофеи, личные вещи и ездовых животных. Торнадо тоже принадлежит тебе. Не вздумай оставить здесь хоть одну свою вещь! Грамоту о завершении первой половины курса я тебе выдам. Через господина дворецкого. Я больше не хочу тебя даже видеть. Планку с оставшимися зарядами можешь не отдавать. Она твоя тоже. Прощай!