Азъ есмь Софья. Царевна - Галина Гончарова

Она не поймет, что чего‑то не хватает, он не допустит.

А значит…

Перо быстро бежит по пергаменту. Приказ в казначейство. И — список.

Драгоценности, меха, кое‑что из крымских трофеев… надо произвести впечатление на Кристиана?

Надо!

Впрочем, не везде к идеям русских варваров отнеслись благосклонно. Сказать, что Педру не понравилась идея сватовства русского царя?

А сколько там было печатных слов?

Лучше уж промолчать. Поскольку печатными там были только предлоги. Но и извернуться не получалось. Виктор Савойский (скотина — и вся семья его такая!!!) писал, что опасно более и считает необходимым освободить принцессу от данного слова. Кой там консорт? Он, бедолажечка, рукой — ногой шевельнуть не может, его всего корежит, опасается, как бы навек парализованным не остаться. И как тут губить жизнь невинному ребенку?

Никак, правильно.

Понятное дело, что сам Виктор тут бы не при чем, крутила его мать, умная и хваткая дама, но результат‑то один!

Можно бы послать ко двору Людовика, переговорить с ним. Интересы у Франции и Португалии примерно в одних и тех же областях, да вот беда, у Людовика пока один сын. И консортом его не отдадут. А принимать какую‑то шушеру?

Софья была несправедлива к королевским дворам. Там тоже рассматривали внебрачных детей короля, как второй сорт. Да, не брак, но и предлагать им брак тоже никому не хотелось.

Ублюдок — он и есть ублюдок, а уж как там это красиво называется…

С другой стороны — брат русского государя был не намного лучше.

Здоровый, симпатичный, неглупый. Это большой плюс. Плюс и тот, что коли ему еще детей не даст Бог, царь обещал брата своего отпустить. Пусть Белла правит, а Ивиан (какие ж сложные у русских имена) будет при ней принцем — консортом.

Все остальное — сплошные минусы.

Даже если так прикинуть, где Португалия, а где Русь? Полгода ехать — да и плыть не меньше. К тому же плыть — через владения турок, а уж те своего не упустят.

Торговать — неудобно, воевать еще неудобнее, влиять на ребенка — можешь и не мечтать.

И как жить? Грустно…

С другой стороны, турецкое воинство общим числом сто двадцать тысяч человек — и набрали же где‑то — мерным шагом двигалось к границам страны. И у Педру были сильные подозрения, что отсидеться в стороне не удастся. Если русские могут прийти на помощь — пусть придут, но отдавать им дочь?!

Нет уж!

Принцесса опасно больна!

Так и отпишем. Пусть сначала помогут, а уж как там их кинуть…

— Козел!

Алексей своих чувств и не скрывал, да и Ваня был не менее категоричен.

— Чтоб ему…

С учетом последних событий на политической арене картина получалась не совсем красивая. Мистер Тёкели слегка пококетничал, уверяя русского государя в своей готовности прогнуться. Даже сильно пококетничал.

Потому что здесь и сейчас перед Софьей лежали известия о передвижении турецких войск — и двигаться они могли только — ТОЛЬКО! — через Венгрию. А значит… лукавите, Имре? Ой, лукавите.

Софья размышляла.

— Нужен ли нам этот перебежчик?

— Без шакалов воняет, — огрызнулся Алексей. — Сонь, ты же понимаешь, что он сейчас будет балансировать между нами, Леопольдом и турками, пока кто‑то не сорвется.

— А если он?

— поясни, — попросил Иван.

Напрасно Софья боялась, что муж начнет ограничивать ее свободу. Куда там! Хочешь сидеть до ночи с бумагами — сиди, дорогая. Хочешь мастерские — поехали, место посмотрим. Хочешь… что хочешь — то и сделаем. При этом подкаблучником Ваня не был, это‑то она бы увидела. Просто ее любили — и позволяли, к громадному удовольствию и ее, и Алексея, заниматься тем, что женщине нравится.

Шипела, конечно, свекровь, но в Кремль ей бегать было некогда, а Софья и Ваня, переоборудовав для себя покои, наслаждались семейным уютом. Почти семейным.

— Чтобы начинать такую игру, надо быть очень самонадеянным. Серьезной поддержки у него нет, он сейчас либо пан — либо пропал. Победит Турция — он наместник в Венгрии, а там и кусок Австрии прихватит. Победит Леопольд — Имре таких люлей получит, что на лошади везти придется. А куда везти?

— Думаешь, к нам подастся?

— Или в Колонии. Но до нас ближе, и шансов больше. Вдруг да посочувствуем?

— Накормим, спать уложим, денег дадим, войсками поможем, — ухмыльнулся Алексей.

— Вы абсолютно правы, государь.

— Сонька, нарвешься…

Титулования в обычное время братец не переносил, за этим ему с избытком бояр хватало. Дай волю — всего патокой зальют. Софья это знала, но брата иногда провоцировала. Для проверки.

— Уже боюсь, — Софья получила легкий братский щелчок в лоб и ухмыльнулась. — Если сотрудничать с Тёкели — надо подумать, как его ухватить, чтобы не увернулся.

— За самое ценное не выйдет?

Софья отрицательно покачала головой.

— Никаким образом. Вот смотри — там сейчас война начнется. Мясорубка. Ты туда кого отдать хочешь? Манюню? Наталью? Кем рискнем?

Алексей покачал головой.

— Не справятся. Ни девочки не потянут, ни я. Не настолько я король, чтобы хладнокровно, сестру, на погибель…

— Именно. И малявки еще сопливы, и Имре… между прочим, обаятельный и привлекательный мужчина в самом расцвете сил. Кого бы мы ни послали — есть опасность… эээ…

— Да ладно, Сонь. Я понял, — Алексей махнул рукой. — Кто кем там вертеть будет — непонятно, а нам нужно накрепко.

— А вот накрепко и не выйдет. Жены нет, детей нет, родителей нет, зацепить его нечем… а если компромат искать — все равно ведь сорвется.

— И нужен ли нам такой ненадежный союзник?

— А что, есть выбор? — Иван иллюзий не питал, работать иногда приходится с такой дрянью…

Ни выбора, ни лишних денег в казне не было. В немалую копеечку влетали посольства, стройки, производства и наука. Впрочем, Софья денег на это не жалела, прекрасно понимая, что все в стране останется.

Но здесь и сейчас она могла предложить альтернативу.

— Недавно умер Ференц Ракоци.

— Ракоци?

— Да. Это старинный род, между прочим, их владения — чуть ли не восьмая часть Венгрии. Чувствуете?

— Подробности?

— Боролся за независимость. Умер. Был женат на Илоне Зриньи. Оставил двоих детей. Дочь — и сына. Юлию и Ференца. И наш общий друг Леопольд тянет к детям свои когтистые лапки.

— А ты что предлагаешь?

— Списаться с их матерью. Она далеко не дура, уж поверьте мне, ребята.

— Ты хочешь предложить ей…

— Хочу. На что пойдет женщина, чтобы обеспечить престолонаследие для своего сына? Вы лично как думаете?