Аланар. Тетралогия. - Татьяна Форш

Каменный пол местами был отполирован до блеска льда, отражая уходящую вверх спираль огней, но по бокам от блестящих каменных полос шли выбоины, оставленные явно драконьими когтями.

Из огромного круглого зала в темноту вела высокая, возвышающаяся на три человеческих роста арка, к которой уверенно и шел Лузар. Сразу за аркой, освещенный только нервными бликами факела, открылся небольшой коридор. Пол пещеры, сделав крен, уверенно повел вниз. Вскоре, оставив позади коридор, мы оказались в небольшой уютной зале, явно обустроенной под смешанные расы.

Возле жарко горящего очага небрежным полукругом стояли шесть низеньких мягких кресел.

– Садитесь! – жестом радушного хозяина предложил Лузар. – Вещи сложите туда, – он кивнул на дальний угол. – Нужно немного подождать!

Долго упрашивать не пришлось. Мой мешок был потерян, а Велия и Крендин, скинув груз, с наслаждением попадали в мягкие, удобные кресла. Дракон, подпалив от догорающей ветоши четыре укрепленных в стене факела, забросил свой в очаг, поставил кресло напротив нас и уселся, выжидательно поглядывая.

– Ну, пока мы ждем Старейшину, может, вы о себе еще что-нибудь расскажете? – Черные глаза внимательно прищурились. – Если честно, я вас даже не узнал в обличии гномов. Личины, кстати, были сделаны на совесть. А вот когда вы заговорили о Лунном озере – я насторожился! Обычные гномы вряд ли бы туда пошли. Напридумывали сказок о кровожадности драконов! Боятся нас – как огня, хотя прекрасно знают, что мы не питаемся разумными, а убивать ради удовольствия… Среди драконов редко попадаются такие изгои. И в основном они живут далеко от границы, в заброшенных пещерах.

– Да-да, я помню! Вы питаетесь не плотью, а чем-то эфемерным: эмоциями, чувствами и всякой такой ерундой.

Лузар согласно кивнул.

– Это наша основная пища, но, чтобы поддерживать тело, приходится пару раз в неделю есть мясо. – Дракон передернулся и, отвечая на наши удивленные взгляды, криво улыбнулся: – Оно пропитано эмоциями ужаса и боли. Я не люблю эти чувства, но никуда не денешься – приходится! Кстати, у нас для этого разводят целые стада крупных рогатых парно– и не парнокопытных. Так что, по сравнению с некоторыми главными расами, мы очень даже мирные!

Он замолчал и тут же спросил.

– Веля, расскажи, где ты был все эти годы? Тебя ведь считали без вести пропавшим, кое-кто даже поговаривал, что тебя убили. – Лузар перевел заинтересованный взгляд на задумчиво рассматривающего пол колдуна.

– Почему ты меня так называешь? – спросил он, поднимая на дракона глаза.

– Да он в детстве так тебя называл, – перебив Лузара, вклинилась я. – С тех пор как мы нашли его в Огненных песках.

Глаза Велии потеплели.

– Понятно, но этот момент моей жизни тоже скрыт туманом. – И, отвечая на вопрос Лузара, вздохнул: – Да что рассказывать…. Все тридцать лет жил с мыслью, что меня зовут Лиандр, что я сирота, и меня продали в рабство на рудники. После того как надсмотрщик увидел надо мной магический фон, меня перевели к жрецам.

– К жрецам? – удивленно присвистнул Лузар. – Так ты и есть тот самый жрец, которого все ищут?

Велия кивнул.

– А как ты от них сбежал? Я слышал, что это невозможно?

Колдун кинул на меня быстрый взгляд.

– Помогли! Буду предельно краток. То, что я сейчас не у жрецов, полностью заслуга моей жены. – Он отвесил мне шутовской поклон.

– Ты чем-то недоволен? – тут же осведомилась я с улыбкой кобры.

– Упаси меня, Всевидящий, сказать «да». Я абсолютно всем доволен. Вот только бы еще все вспомнить… – И, помолчав, добавил: – Ну, попадись мне тот, кто устроил такой принудительный отдых!

Дракончик перебил:

– Вел, а когда вы все-таки поженились? Почему-то мне об этом ничего не сказали.

– Судя по рассказу Тайны, тридцать лет назад, – хмыкнул Велия. – Вот только не знаю, с чьим мечом у горла меня заставили это сделать.

Вот ведь шут гороховый! Специально дразнит. Как меня угораздило выйти за него замуж?

– Сейчас бы тихо-мирно жила в своей конуре, так нет, бегаю тут, понимаешь ли, спасаю всяких блондинов седого цвета. А ведь я никогда не доверяла красавчикам, да к тому же блондинам! – Незаметно я перешла к мыслям вслух и очнулась, разглядывая ухмылки на лицах мужчин.

Велия притворно вздохнул.

– Ладно, когда вернемся, попрошу отца зачаровать меня под страшного рыжего гнома. Или побреюсь наголо, как варвары из окраинных земель!

Конечно, хорошо, когда есть воображение, но когда оно настолько развито, что мгновенно представляет перед внутренним взором любую описанную деталь – это становится кошмаром. Вот и сейчас, представив это чудо-юдо, я с нескрываемым ужасом покосилась на мужа.

Видя мое изобилующее эмоциями лицо, Крендин с Велией расхохотались.

– А чем ты недовольна? Как пугать меня по утрам страшной гномихой, так можно?

– Не обращай внимания на этих шутов, приятель. Как говорится: милые бранятся – беги в горы! – хихикнул Крендин улыбающемуся Лузару.

– Так-так! И кого же это занесло к нам в гости? – из темноты, скрывающей своей завесой дальний конец залы, послышался чуть хрипловатый, знакомый баритон.

Мы разом поднялись и повернулись к величественно шагающей к нам фигуре.

– Рад видеть тебя в добром здравии, Некоронованный, и тебя, Воительница. И тебя, гном.

В освещенный круг шагнул высокий черноволосый мужчина и, шурша темным плащом, подошел к нам. У него из-за спины вынырнула невысокая, худенькая, такая же темноволосая женщина. Оглядев всех нас своими черными раскосыми глазами, она остановила свой взгляд на мне и с улыбкой кивнула.

– Я рада, что ты вернулась, Воительница!

Будто дождавшись разрешения, я, взвизгнув, повисла у нее на шее.

– Ниаза! Как я рада тебя видеть! Расскажешь мне обо всем, что здесь происходило, пока меня не было, ладно?

Ниаза рассмеялась:

– Обязательно расскажу, Тайна, только потом! Хорошо? Вначале Старейшина хочет узнать, что завело вас так далеко от Центральных земель.

Выпустив из объятий драконицу, я перевела взгляд на изучающего меня с улыбкой дракона и неуверенно выдохнула:

– Шарз?

– И я рад тебя видеть, Воительница! Обниматься не будем? – и широко улыбнулся, видя мое смущение. – Зная характер Некоронованного, не хотелось бы рисковать. А то с него станется развязать войну из-за обычных дружеских объятий!

Теперь засмущался Велия.

– Гм, – неуверенно кашлянул он. – Если ты так хорошо меня знаешь, значит, в прошлой жизни мы были друзьями?

– В какой такой «прошлой»? И почему «были»? Очень хочется верить, что теперь, когда ты нашелся, ты, наконец-то, вступишь в свои права, наведешь в своих землях порядок, и наши отношения и отношения между нашими расами станут еще более дружественными и близкими!

– Сразу видно талантливого политика! – поклонился Старейшине Крендин. – Даже простое приветствие перевел на будущие политические отношения.

Теперь смутился Шарз.

– Спасибо, гном! Считай, что это самый лучший комплимент, который я услышал. Ведь мое правление насчитывает всего пятьдесят лет, и мне часто думается, что я недостаточно мудр в этих делах. Как тебя зовут?

– Зови меня Крендин! – улыбнулся гном.

Шарз крепко пожал протянутую руку.

– Я – Шарз. Друзья моих друзей – мои друзья.

– Аналогично! – поклонился Крендин.

– Вы, наверное, устали и голодны? – перебила их расшаркивания Ниаза.

– Ага, съела бы быка! – кивнула я.

– Тогда давайте сделаем так! – предложил Шарз. – Вас сейчас проводят в залы для гостей. Вы отдохнете, поедите, смоете пыль дорог с ваших тел, а вечером, после восхода луны, за вами придут и приведут в мои покои. Тогда мы и обсудим все ваши проблемы, а также попробуем их решить.

Мы церемонно поклонились Шарзу, Ниазе и, подхватив свои мешки, поспешили за Лузаром, вызвавшимся быть нашим проводником.

После длительного блуждания в полумраке извилистых ходов, мы остановились у гладкой стены.

– Мы пришли. Вот одна комната, а там, – Лузар кивнул на едва заметный овал двери метрах в пяти от нас, – другая.

Он коснулся скрытого в стене рычага и каменная плита, служившая дверью, гулко ушла в пол. С опаской перешагнув порог, мы вошли в довольно уютную комнату. Напротив входа в огромном камине жарко потрескивали дрова. В левом углу, прямо на каменном полу, были небрежно накиданы большие пушистые шкуры. В правой стене от пола до потолка было прорублено широкое полукруглое окно или, если судить по размерам, – дверь, сквозь которую пещеру заливал яркий солнечный свет.