Солдаты России - Родион Малиновский

28 апреля французское агентство возвестило всему миру о боях дивизии. Оно заявило:

«Знаменитая марокканская дивизия... вела упорные и успешные бои в лесу Ангар вместе с очень ослабленными австралийцами, но заплатила за это тяжелыми жертвами. Особенно большие потери понес 1-й полк легионеров, а также полки алжирских стрелков и зуавов. Первые волны наступавших полков были опустошены и рассеяны жестоким огнем немецких пулеметов, лишь немногим подразделениям удалось дойти до линии Виллер-Бретонне и к югу от этого населенного пункта».

Действительно, дорого заплатила марокканская дивизия за достигнутый успех: семьдесят четыре офицера и три тысячи пятьсот солдат выбыли из строя...

Такова цена этих двух-трех километров, которые прошла дивизия. Но немцы, очевидно, понесли еще большие потери: 19-я немецкая пехотная дивизия, брошенная 26 апреля навстречу марокканской дивизии, оказалась настолько обескровленной, что должна была уступить место сразу же вновь подошедшей 109-й пехотной дивизии. А марокканская дивизия продолжала бои до 7 мая. Результатом ее действий явилось то, что немцы после 7 мая не осмелились больше возобновлять своих атак. Силы сторон уравновесились: немецкая сторона имела на фронте прорыва девяносто дивизий, а франко-английская — восемьдесят девять.

Так закончилось знаменитое мартовское наступление немцев в 1918 году.

Марокканская дивизия выводилась в резерв. И тут произошло совсем неожиданное. Во время подачи пулеметных двуколок под пулеметы они попали под сильный артиллерийский огонь и понесли потери. На глазах у Ванюши погиб его любимый Васек. Его обезглавило большим осколком снаряда. Красивая, с белой лысиной голова лошади откатилась в сторону, а туловище еще несколько раз содрогнулось и затихло... И конь капитана Мачека, как подкошенный, упал с пробитой головой. Еще два мула были ранены и добиты... 1-я пулеметная рота вышла из боя небольшой горсткой людей — потери были огромны.

Выйдя в район Нантейль-Ле'Одуэн, Даммартэн-ан-Гёль, дивизия приводила себя в порядок и получала пополнение. Ванюша отправился в армейское конное депо и получил недостающих лошадей... Особенно долго Ванюша со Степаном подбирали верхового коня для капитана Мачека. Наконец по рекомендации де Лёжи, старого кавалериста, потерявшего глаз в бою и теперь возглавлявшего конное депо, они остановились на красивом жеребце арабской породы.

— Берите, будете довольны. Прекрасный конь. Он выбракован из конницы только за то, что иногда спотыкался на полном карьере: передние ноги у него были слабоваты. Для конницы он не годится, а ваш капитан будет себе на нем ездить и ездить.

Жеребец действительно был очень красив, и Ванюша его взял. Степан подобрал сильную канадскую кобылицу в пару к Огоньку и тоже был очень доволен... Капитану Мачеку жеребец Байонет понравился, и он выбор одобрил. А по поводу порока коня заметил, что не собирается носиться на нем полным карьером, а будет ездить больше шагом, ну, разве изредка рысцой и коротким галопом. Он похлопал жеребца ласково по шее и по спине. Жеребец был хорошего, спокойного нрава.

Стояли теплые майские дни. Получили пополнение и пулеметчики — опять пришло много русских из Африки. Забавлялись на солнышке кто чем мог. Был в роте подобранный где-то маленький дикий поросенок по кличке Лесанглик. Так назвал его один из повозочных, зуав. Поросенок знал свою кличку и подбегал, когда его звали, чтобы получить кусок хлеба или другое лакомство.

Однажды в чистом небе появился самолет немцев. Откуда ни возьмись, налетел французский «ньюпор», завязал воздушный бой с немецким разведчиком и сбил его. Немецкий самолет спланировал и сел на чистом лугу, недалеко от окраины деревни. Все побежали к самолету. Ванюша вскочил на Байонета и пустил его во весь мах. И тут он почувствовал, что летит через голову коня. Так он и «приземлился», проехав на животе несколько метров по скошенной траве. А Байонет со стоном поднимался сзади. Ванюша подбежал к нему, вытер ему голову и, опять вскочив на него, поскакал к самолету коротким галопом.

Все же он первым прискакал к самолету и увидел в кабине фюзеляжа рыжего немца в летных очках. Подъехали офицеры из штаба дивизии, окружили кольцом немца, чтобы солдаты не устроили над ним самосуд (а каждому хотелось ударить боша под ребро!), пересадили его в подошедший легковой автомобиль и увезли в штаб. Гурьба солдат, разочарованных тем, что им не удалось поволтузить немца, вернулась в деревню.

Капитан Мачек выстроил первую пулеметную роту и производил смотр. После ее пополнения во взводах было по двенадцать — четырнадцать человек. Капитан остановился перед вторым взводом и задумался. За взводного командира оставался временно сержант Марлен, не отличавшийся особой храбростью, а капитану не хотелось, чтобы подчиненные действовали в бою так же, как их командир. Мачек решил кем-нибудь подкрепить взвод.

— Капораль Гринько, — позвал Мачек Ванюшу.

Ванюша подбежал с левого фланга роты и вытянулся перед капитаном.

— Вам, приятель Гринько, придется перейти в строй: назначаю вас, капораль Гринько, начальником четвертого пулемета, а боевую часть, я думаю, можно передать под командование солдату Кондратову. Правильно это будет или нет, приятель Гринько? — Капитан Мачек вопросительно посмотрел на Ванюшу.

— Правильно, мой капитан, — ответил Ванюша.

— Ну вот очень хорошо, выполняйте! — И капитан Мачек продолжал обходить строй роты.

27 мая 1918 года началось новое наступление немцев под Суассоном. На этот раз они обрушились на французов, как будто хотели уничтожить своего основного противника. В мощном порыве немцы достигли дороги Шмен-де-Деле, а в один день форсировали реку Эна и ее приток Вель и стремительно двинулись на Шато-Тьерри. И опять свое слово должна была сказать марокканская дивизия. 28 мая она была поднята по боевой тревоге, погрузилась на автомобили и на другой день прибыла в район Доммиер, Шоден, Мисси-о-Буа.

Ужасающая картина открылась глазам прибывших. Фронт обороны французов трещал по всем швам. Противник ворвался в Суассон и достиг высот Белле и Бюзанси. Остатки нескольких французских дивизий с большим трудом удерживали западные окраины Суассона и правый берег реки Криз. Медлить было нельзя. Сразу же после выгрузки части марокканской дивизии, еще покрытые дорожной пылью, как мучной пудрой, направились к Суассону, седлая дорогу на Париж. Вскоре позиции были заняты целиком: 1-й иностранный полк расположился на Парижской горе, 8-й полк зуавов — вдоль реки Криз, 7-й полк алжирских стрелков прикрывал Шоден, а 4-й полк алжирских стрелков оставался в резерве дивизии. Артиллерия после семидесятикилометрового перехода на конной тяге расположила свои батареи вокруг Мисси-о-Буа и Кравансона.