Необыкновенные москвичи - Георгий Березко

В жанровом отношении повесть «Любить и не любить» стоит в творчестве Березко несколько особняком. Это проза своеобразная — «для кино и для чтения», однако не сценарий, а повесть, написанная с использованием приемов кинодраматургии. По своему художественному уровню она, пожалуй, уступает другим произведениям автора.

Глубже и разностороннее, с большей художественной обобщенностью проблемы современности и современный характер исследуются писателем в романе «Необыкновенные москвичи».

Роман этот представляет собой как бы цикл новелл — портретов людей нашей столицы середины шестидесятых годов. Рабочий. Водитель такси. Директор магазина. Парикмахер. Писатель. Пенсионер. Начинающий поэт. Домашняя хозяйка. Учащиеся. Старый большевик. И каждый со своей особой судьбой. Те же рядовые, «маленькие» люди, которых изображал писатель в своих произведениях о Великой Отечественной войне. И как там, на войне, они оказывались поистине большими, так и здесь, в мирной жизни, за малоприметными и обыденными делами большинство из них предстают настоящими строителями нашего общества.

Таков, к примеру, водитель такси Федор Григорьевич Орлов, человек с обостренным чувством чести и совести. Вообще в характеристике своих героев Березко значительную роль отводит совести, словно уподобляя ее чеховскому человеку с молоточком, что ходит среди людей и, постукивая молоточком, не позволяет им предаваться успокоению.

В характере бывшего фронтовика Орлова многое — от той суровой поры, от того фронтового братства, где все пополам с другими — и лютая стужа, и махорка, и радость, и горе... Голос минувшей войны явственно слышится и в этом «мирном» произведении писателя, несмотря на то, что события, в нем изображаемые, отделены от нашей победы над гитлеровской Германией уже двумя десятками лет...

Как и Орлов, честны и неподкупны молодые герои романа: комсомолка Даша Миронова, бригадир взрывников Илья Коломийцев... Даша решительно и без колебаний встает на защиту Глеба Голованова. В борьбе, которая развернулась вокруг этого юноши, борьбе, которая подана автором как столкновение двух нравственных принципов, Даша не может оставаться в стороне. Мещанский принцип «моя хата с краю» — не для нее. И это знаменательно, в этом заявляет себя наше время, время решительного утверждения высокой нравственности, активной жизненной позиции людей.

Тема «маленького», рядового человека в романе «Необыкновенные москвичи» звучит еще явственней, чем в прежних произведениях Березко. Авторская позиция четко сформулирована в одном из стихотворений Глеба Голованова. «Простые», «маленькие», «обыкновенные» —

это и есть человечество,засветившее огонь на землеи новые звезды в небе!

И рядовой Матросов, и Зоя Космодемьянская, и капитан Гастелло — все они —

      за минуту до подвига были«простыми, маленькими, обыкновенными».И не правильнее ли поэтому говорить,      что среди нас      повсюду и каждодневно живут,ходят, теснятся в автобусах, спешат на работу      необыкновенные,      лишь не узнанные пока герои!

Надо лишь уметь находить в душах человеческих те жизнетворные семена, что дают благодатные всходы, открывать в них и поддерживать то, что в обстоятельствах особых способно вырасти в большой подвиг. В этом пафос романа «Необыкновенные москвичи», пафос веры в силу доброго начала в человеке.

Особое внимание автора к доброте человеческой отнюдь не приводит его к умиленности, к идеализации. Уголовник Бояров, закоренелый мещанин Андрей Христофорович Ногтев — все это «тени» уходящего прошлого, но уходящего не без сопротивления, и подчас упорного сопротивления новому. Впервые столь тщательно анализирует Березко характеры отрицательные.

Не совсем обычны для Г. Березко сюжет и композиция романа, во всяком случае для Березко, каким мы знаем его по предыдущему творчеству. «Необыкновенные москвичи», как уже говорилось, своеобразный цикл новелл о судьбах отдельных героев-москвичей, объединенный единым сюжетом. Писатель ищет новую форму.

Можно было предположить, что после романа «Необыкновенные москвичи» Г. Березко окончательно перейдет к проблемам мирной послевоенной жизни. Ведь хотя и ощутимо звучали в этом романе, да и в повести «Любить и не любить» мотивы военного прошлого, это были все же только мотивы, а главное состояло в нацеленности автора на день сегодняшний, на идейно-нравственный облик современника. Но такова уж, видимо, закономерность нашей жизни, что писатели, прошедшие сквозь свинцовые ураганы «огневых сороковых», испытывают на себе силу «военного притяжения», которое порой покрепче земного и отпускает художника лишь на время, «отпускает в запас». Об этом точно сказала поэтесса военного поколения Юлия Друнина: «Я верности окопной не нарушу, навек останусь фронтовой сестрой». И вот спустя четыре года после выхода «Необыкновенных москвичей» появился новый роман Г. Березко, роман о войне — «Дом учителя».

Роман повествует о многотрудной судьбе народа в трагическом и героическом сорок первом. Если события его соотнести с событиями других произведений автора на военную тему в плане чисто хронологическом, то «Дом учителя» будет изначальным в художественном воссоздании писателем истории великой битвы... Маленькая точечка на карте Родины — этот дом в одном из небольших старинных русских городков на Смоленщине оказывается не в стороне от магистральных путей истории, а как раз на той дороге, по которой ломилась к нам война, на направлении ее главного удара. И не слабым и немощным, что рушится от первого таранного удара врага, оказывается этот Дом, а крепостью, способной на серьезное сопротивление вражьей силе. Вначале он нечто вроде штаба, пункта сбора донесений, затем своеобразный запасной полк, потом укрепленная точка, потом звено общей линии обороны советских войск — так по ходу действия произведения Дом становится не только одной из многих тысяч цитаделей Родины, но и своеобразным символом Отчизны — по духовной крепости людей, их физической стойкости, по их гуманистическим идеалам.

Замысел автора романа, если формулировать его в самом общем виде, — раскрыть народный характер Великой Отечественной войны. Эта мысль пронизывает все произведение, организует его многочисленные сцены и эпизоды, определяет состав действующих лиц и основной ракурс анализа их нравственного облика.

В «Доме учителя» принципиально та же, что и в других произведениях Г. Березко, авторская концепция героического характера. Она имеет в своей основе твердое и глубокое убеждение, что духовные возможности советского человека беспредельны. Наш социалистический строй, коммунистическая партия заложили в него большой идейно-нравственный потенциал.

В своих героях автор склонен подмечать прежде всего и больше всего хорошее. Это не идеализация, не приподнимание героя, а позиция: Великая освободительная война раскрывает в людях лучшие стороны их характера. Раскрывает и укрупняет. Есть что-то общее в авторском ви́дении героев с тем, как их видит солдат партизанского полка имени «Красной гвардии», один из персонажей романа — Виктор Истомин, приехавший к партизанам в качестве корреспондента фронтовой газеты.

«Несомненно, это были разные люди, и, вероятно, все присущие людям качества и свойства были представлены здесь...» Но «общая цель, объединявшая этих солдат-коммунаров, была подобна источнику света, высветившему в их душах главное: мужество, верность, отвагу. Почти все носили на своей одежде, чаще на шапках, на кепках что-нибудь красное: ленточку, бант, пятиконечную звездочку. И это было как знак принадлежности к братству, в котором ценилось самое простое и необходимое, как хлеб, как вода, — мужество и верность...»

Г. Березко вводит в роман и тему интернационального братства. Вместе с советскими людьми в одном с ними строю сражаются против гитлеризма антифашисты-интернационалисты — поляки и итальянец, принявшие свой первый бой с фашизмом еще в рядах интернациональной бригады в Испании. Рассказ об этих людях звучит как героико-романтическое повествование о пролетарской солидарности.

Романы и повести Георгия Березко по праву занимают достойное место в ряду произведений советской литературы о Великой Отечественной войне, о всемирно-историческом подвиге советского народа.

И. КОЗЛОВ.

1

Что чувствовали пилигримы у ворот Иерусалима?.. Кажется, я начинаю понимать (франц.).

2

Тебе хочется встать на колени и помолиться. Я бы с удовольствием поглядела на это (франц.).