Сталин. Путь к власти - Юрий Емельянов

Однако еще в 1907 году ему довелось услышать в Германии немало такого, что заставляло его не раз призадуматься о готовности немецких марксистов подняться на восстание. Впоследствии Сталин рассказал писателю Эмилю Людвигу историю, которую он услышал в 1907 году про делегатов германского социал-демократического собрания. Они опоздали на мероприятие, так как прождали куда-то отошедшего контролера, который должен был прокомпостировать их билеты, а они не решались без его ведома покинуть железнодорожную платформу. Российским социал-демократам подобная законопослушность казалась абсурдной и являлась свидетельством неспособности людей с такими привычками восстать против власти. События же 1917—1920 годов, когда российские большевики тщетно ждали германской революции и узнали, что левые социалисты Германии позволили раздавить их выступления, убить их вождей – Карла Либкнехта и Розу Люксембург, лишь усилили их скептицизм в отношении революционности германских марксистов.

Хотя Сталин голосовал за решения о подготовке германской революции, есть свидетельства того, что он не был уверен в ее успехе. Об этом свидетельствует его письмо Зиновьеву от 7 августа 1923 года, в котором он писал: «Должны ли коммунисты стремиться (на данной стадии) к захвату власти без социал-демократов, созрели ли они уже для этого – в этом, по-моему, вопрос: Беря власть, мы имели в России такие резервы, как а) мир, б) земля крестьянам, в) поддержка громадного большинства рабочего класса, г) сочувствие крестьянства. Ничего такого у немецких коммунистов сейчас нет. Конечно, они имеют по соседству советскую страну, чего у нас не было, но что можем дать им в данный момент? Если сейчас в Германии власть, так сказать, упадет, а коммунисты ее подхватят, они провалятся с треском. Это в «лучшем» случае. А в худшем случае – их разобьют вдребезги и отбросят назад. Дело не в том, что Брандлер (руководитель германской компартии. – Прим. авт.) хочет «учить массы», – дело в том, что буржуазия плюс правые социал-демократы наверняка превратили бы учебу-демонстрацию в генеральный бой (они имеют пока что все шансы для этого) и разгромили бы их. Конечно, фашисты не дремлют, но нам выгоднее, чтобы фашисты первые напали: это сплотит весь рабочий класс вокруг коммунистов (Германия не Болгария). Кроме того, фашисты, по всем данным, слабы в Германии. По-моему, немцев надо удерживать, а не поощрять. Всего хорошего. Сталин».

Лев Безыменский прокомментировал это письмо так: «по иронии судьбы, 8 и 9 ноября свершилась иная «революция»: знаменитый «пивной путч» Гитлера в Мюнхене. Предсказание Сталина сбылось». Оправдалось и суждение Сталина о слабости фашистов в Германии. К этому времени экономика ведущих капиталистических стран вступила в период стабилизации, что отразилось на их политическом климате. Политические деятели, поднявшиеся на волне Первой мировой войны и предлагавшие установление военизированных диктатур, отвергались обществом. Потерпел поражение и «пивной путч» Гитлера, а он после ареста и суда был помещен в тюрьму.

Терпели поражение в странах-«победительницах» и лидеры, которые защищали империалистические планы своих стран и были сторонниками «жесткой политики» в отношении революционных сил. Осенью 1922 года У. Черчилль с удивлением наблюдал, с какой ненавистью встречали его предвыборные выступления избиратели. И он, и его партия потерпели сокрушительное поражение, и на некоторое время Черчилль оказался не у дел. Еще раньше, в августе 1920 года, из правительства США ушел в отставку Ф. Рузвельт, а в ноябре 1920 года на президентских выборах потерпела поражение его демократическая партия, которую избиратели связывали с вовлечением США в мировую войну и интервенцию. Хотя это можно считать совпадением, но совсем не исключено, что политическое поражение Рузвельта как сильный стресс способствовал развитию той тяжелой болезни, которая привела к параличу нижних конечностей на всю жизнь. На несколько лет энергичный молодой политический деятель был выведен из строя.

Из видных деятелей, порожденных Первой мировой войной, лишь Муссолини сохранил диктаторскую власть в Италии, которая долгое время оставалась уникальным примером фашистского строя. Поражения избежал и Шарль де Голль, потому что, вернувшись из германского плена, где находился с 1916 года (и там познакомился с М. Тухачевским), он стал сразу же преподавать в Сен-Сирском военном училище, избегая политического поприща.

Однако поражение терпели и политические противники тех, кто ратовал за империалистические войны и подавление революции военными методами. Экономический подъем смягчал многие социальные проблемы, и значительная часть населения западных стран не была готова идти на революцию во имя лучшей жизни. Это обстоятельство игнорировалось многими в руководстве РКП (б), а поэтому они верили в успех германской пролетарской революции. Не исключено, что Троцкий был готов бросить на поддержку германской революции всю мощь Красной Армии и попытаться прорваться в центр Западной Европы, как и летом 1920 года. Он не мог не замечать скептического отношения Сталина к возможной победе германской революции. Не исключено, что Троцкий считал, что следует отстранить от власти тех, кто может помешать новому «броску к Берлину», после начала революции в Германии. 8 октября 1923 года он направил в политбюро заявление с резкой критикой внутренней и внешней политики руководства партии. Троцкий категорически настаивал на принятии своих предложений в качестве основы нового политического курса партии и страны.

11 октября 1923 года поступили сообщения о том, что в Саксонии и Тюрингии сформированы правительства из коммунистов и левых социал-демократов. Создавалось впечатление, что германская революция вот-вот начнется. 15 октября в политбюро 46 видных деятелей партии направили письмо, ставшее программой оппозиции. Его авторы отмечали кризисные явления в экономике страны и подвергали критике «случайность, необдуманность, бессистемность решений ЦК». Осуждая отсутствие целенаправленного руководства, они вместе с тем критиковали «почти не прикрытое разделение партии на секретарскую иерархию и мирян, на профессиональных функционеров, подбираемых сверху, – и прочую партийную массу, не участвующую в общественной жизни».

Для этих обвинений были основания. Методы руководства, сложившиеся в партии сначала в годы подполья, а затем в годы Гражданской войны, больше подходили для военизированной организации. Кроме того, болезнь Ленина, раздоры в руководстве, трудности в согласовании действий даже среди противников Троцкого, хроническое паникерство ведущего «триумвира» Зиновьева, – все это во многом определяло непоследовательность политики политбюро. В то же время подписи, стоявшие под документом, который клеймил «недемократизм» и «безынициативность» вождей партии, свидетельствовали о том, что авторы «Письма 46» – отнюдь не представители «прочей партийной массы», не имевшей до сих пор возможности выразить свое мнение. В основном это были видные деятели партии, которые уже не раз выражали недовольство тем. что им не давали работу «по плечу». Почти все подписавшиеся, за исключением А.С. Бубнова, не входили в ЦК. Совершенно очевидно, что в «автобус для руководства» настойчиво требовала входа большая группа потенциальных «пассажиров». Среди подписавшихся были верные сторонники Троцкого со времен эмиграции или Гражданской войны: В.А. Антонов-Овсеенко, И.Н. Смирнов, А.П. Розенгольц, В.В. Косиор, Б. Эльцин, Н.Г. Муралов, М. Альский, А.Г. Белобородов. К письму присоединились и бывшие «левые коммунисты», и сторонники платформы «демократического централизма»: Г.Л. Пятаков, Н.Н. Осинский, В.М. Смирнов, В.Н. Яковлев, А.С. Бубнов, Рафаил, Т.В. Сапронов.