Отсюда и в вечность - Джеймс Джонс

Какое-то мгновение старший сержант и Роза, растерявшись от неожиданности, постояли на месте. Затем оба пошли обратно в кабину. В кабине они начали о чем-то горячо говорить, а трое приятелей старшего сержанта только слушали, не перебивая их. — Ты что, обалдел? — спросил его Старк. — Хочешь драку затеять?

— Я драк никогда не затеваю.

— Тогда зачем ты его задираешь?

— Кого?

— Да этого старшего сержанта.

— О чем это ты? — спросил Уорден. — Ах да! Я ведь совсем забыл. Ты же техасец. Послушай, техасец. Я слышал, что ты очень метко стреляешь. Это точно?

— Винтовку в руках держать умею — ствол от приклада отличу.

— А не хочешь пострелять на пари? Поставим по сотне долларов.

— В любое время, — сказал Старк. Он сунул руку в карман, вынул из пачки денег одну десятидолларовую и три однодолларовые купюры и бросил остальные на стойку. — Сто долларов. В любое время.

Пачка сложенных пополам денег, состоявшая главным образом из бумажек достоинством в один и пять долларов, небрежно распластавшись на буфетной стойке, выглядела довольно внушительно.

Уорден пригнулся, чтобы лучше рассмотреть деньги.

— Ай да техасец! Скажи, техасец, как, хорошо быть богатым?

— Есть тир прямо здесь же, на этой улице, — будто не замечая насмешек Уордена, сказал Старк. — Или можно пойти в тир к Мому. Туда ходу пять минут.

— Ну да, конечно, там тебе легче обштопать меня, чем на стрельбище.

— Так держим пари или нет? — потребовал прямого ответа Старк. — Или ставь, или пошел ко всем чертям!

— Простофиля ты, техасец. Разве я не говорил тебе, что могу заставить тебя сделать все, что захочу? Если захочу, сейчас пойдешь и начнешь драку со всей компанией артиллеристов. Неужели ты не знаешь, что я выиграю у тебя это пари с закрытыми глазами? Убери деньги и будь паинькой. Неужели ты не знаешь, что здесь, на островах, не найдется и пары человек, кто мог бы посоревноваться со мной в стрельбе?

— Ты меня не заставишь делать того, что я сам не захочу, — не сдавался Старк.

Уорден постучал указательным пальцем себе по виску.

— Мозги, техасец. Мозги и чувство юмора. Хочешь, с моей помощью за три месяца будешь офицером?

— На кой черт мне быть офицером?! — негодующе воскликнул Старк. — Перестань оскорблять меня. Я сам могу о себе позаботиться. Обойдусь без всякой помощи.

— Вот здесь-то ты как раз и не прав, техасец. Это как раз то, чему я пытаюсь тебя научить. Нельзя быть таким гордецом. Ну а как насчет пари?

— В любое время.

— Тогда так, — хитро ухмыляясь, сказал Уорден, — пойдем в тир к Мому. Стрелять будем в игральную карту, по десять выстрелов каждый. Ставим поровну — по сотне. Заклад отдаем Мому. На вот, — презрительно сказал Уорден, бросив ему под нос пачку денег. — Сунь обратно в карман, а то не успеешь оглянуться, как они уплывут.

Старк вложил обратно в пачку десятидолларовую и три однодолларовые бумажки и стал засовывать деньги в брючный карман.

В это время мимо угла стойки, где сидели Уорден и Старк, проходила Роза с заказом очередного посетителя, покачивая соблазнительными бедрами.

Когда она проходила мимо Уордена, он вдруг резко развернулся на табурете и, протянув руку, легко ущипнул ее за пухлую щечку. Роза остановилась оторопело, но тут же овладела собой и, повернувшись, размахнулась, чтобы ударить его по лицу. Уорден легко — даже не пошевелившись — левой рукой поймал ее за кисть. Роза попыталась ударить его в лицо правой рукой. Улыбаясь, как ни в чем не бывало, Уорден с такой же легкостью поймал ее правой рукой и теперь уже держал ее обеими, перекрещенными перед собой, руками, продолжая вызывающе улыбаться.

В бешенстве оттого, что не может вырваться из рук Уордена, Роза попыталась ударить его, сидящего на табурете, в пах. Уорден с легкостью, пожалуй, даже с каким-то изяществом защитился правой ногой, поймав голень ее ноги себе на колено. Теряя равновесие, девушка продолжала бороться, понося Уордена последними словами в бессильной злобе. Уорден держал ее, казалось, без всякого труда, забавляясь тем, как она, будучи совершенно беспомощной, все же ухитрялась бороться.

— Спокойно, детка, — довольно ухмылялся Уорден. — Ничего плохого я тебе не сделаю. Понимаешь? Ничего плохого.

Поджав от боли и бессилия губы, Роза издавала какой-то рычащий звук. Затем она плюнула в него. Уорден увернулся, как боксер, влево, и, если не считать мельчайших брызг слюны, весь плевок, пролетев мимо Уордена, угодил прямо в грудь Старку.

Все произошло настолько быстро, что Старк, сосредоточенно убирая в карман пачку денег, только теперь по-настоящему понял, в чем дело.

— Сволочь проклятая! — остервенело шипела Роза. Розин ухажер и его дружки встали из-за стола.

— Эй, так с дамами не обращаются, — сказал Розин ухажер.

— Отпусти ее, — добавил один из его дружков.

Уорден посмотрел на них широко раскрытыми от наигранного удивления глазами.

— Что? Отпустить? Да вы знаете, что она со мной тогда сделает? Я же пропаду. — И тут же начал утихомиривать Розу: — Полегче, детка, полегче.

А она продолжала вырываться.

Одновременно, как начинают движение стоящие в ряд у светофора машины, все четверо артиллеристов пошли на Уордена.

Уорден предупреждающе покачал головой.

— Ну-ну.

— Сукин сын, подонок! — запальчиво шипела Роза.

Уорден легко толкнул Розу в сторону от себя, и она ударилась о заднюю стену. Он сделал это с таким безразличием, с каким бросают уже ненужную вещь, а сам двинулся навстречу четырем наступавшим артиллеристам. На лице у него вдруг появилось такое кровожадное выражение, что противник дрогнул. В воздухе зловеще взметнулся огромный кулачище Уордена и тут же опустился на нос старшего сержанта. Айра, с разбитым в кровь носом, отлетел, как-то скрючившись, в сторону кабины. Выставив грудь вперед в воинственном порыве, Уорден встретил трех дружков кровожадным мычанием.

Отскочив от стены, как боксер отлетает от пружинящего каната ринга, Роза, впившись ногтями в шею Уордена, пыталась вскарабкаться ему на спину и впиться в ухо маленькими острыми зубками.

Старший сержант поднялся с пола, потряс несколько раз головой и снова пошел в бой.

Старк, который изумленно наблюдал за всем происходящим, встретил его точно рассчитанным мгновенным ударом. Айра, быстро перебирая ногами, отлетел назад. Он ударился крестцом об угол стола в кабине, перекатился через стол и, упершись головой в стену, замер.

Сидя верхом на Уордене и не найдя уха, Роза решила выместить злобу на его спине и вонзила зубы ему в плечо прямо через тужурку, майку и все, что на нем было. К этому времени все пятеро — три дружка старшего сержанта, Уорден и Роза — были на полу, сплетясь в клубок, в котором можно было различить лишь руки и ноги. Уорден подернул плечами, как бы стряхивая со спины досаждавший ему предмет, и Роза, несмотря на то что вцепилась в Уордена руками и зубами, отлетела, ударившись о стену.

Она тут же вскочила на ноги и, крича что-то нечленораздельное высоким пронзительным фальцетом, прыгнула, оторвав от пола обе ноги, в сторону Уордена. На пути ее встретил вырвавшийся из корчащейся массы кулак, принадлежащий одному из приятелей старшего сержанта. Удар пришелся Розе прямо в лоб. Она снова отлетела к стене, плюхнулась на пол и уже больше не поднялась.

Чарли Чан, лопоча что-то по-китайски, потащил безвольное обмякшее тело Розы за буфетную стойку. Ломая себе руки и продолжая лопотать, он стоял, полусогнувшись, за стойкой, готовый в любой момент увернуться от шального предмета, пущенного кем-либо из дерущихся. Большая толпа людей, так радовавшая Чана всего еще несколько минут назад, теперь растаяла. Большинство посетителей стояли на тротуаре, у проема отодвинутой передней стенки, наслаждаясь представлением.

А представление и в ~ямом деле было великолепное.

Старк бросался в гущу сражения, хватал первую попавшуюся ему ногу, тянул ее, пока не показывалась спина, и тогда с остервенением начинал колотить человека по пояснице.

Из груды четырех барахтающихся тел раздался жалобный приглушенный голос.

— Эй, Айра, где ты? Помоги!

В ответ раздалось злорадное и довольное мычание Уордена, только почему-то глуховатое.

— Четырех вас будет маловато, приятель.

Старший сержант Айра, недвижимо распластавшийся на столе, услышал призыв, потряс головой и, прикрывая рукой все еще кровоточащий нос, сполз со стола. На секундочку он задержался, пробормотав себе под нос: «Дело — дрянь», а затем бросился на помощь своим.

Вдруг копошащаяся на полу масса людей распалась, и из нее поднялся, как колосс, Уорден, беззвучно ухмыляясь кровожадной ухмылкой. Он облизал губы и не без рисовки выплюнул два выбитых зуба. Обмундирование его представляло жалкое зрелище: шерстяная тужурка и галстук были залиты сочившейся изо рта кровью, оба рукава от тужурки в плечах оторваны, одна штанина брюк почти полностью превращена в клочья, из-под которых виднелась стройная волосатая нога. Между его ногами лежал один из приятелей старшего сержанта — обмякший и недвижимый. Над ним, беззвучно улыбаясь довольной улыбкой, монументально возвышался Уорден и непринужденно награждал ударом каждую физиономию и каждый живот, которые были в пределах досягаемости его кулака.