Анжелика и принц (СИ) - Кальк Салма

Жанно позвал Лику купаться - чего нет-то? Купаться с ним всё ещё весело, и радость эта пока ещё никуда не девается. И хорошо. Лика очень боялась, что всё изменится, и не к лучшему - потому что у всех меняется, исключения редки, и с чего она должна стать тем исключением?

Но пока они выкупались, обсохли, оделись и неспешно шли к остальным, Жанно уже связался с Марселем и сказал, что они идут, и пусть остальные тоже собираются.

Странный блеск в кустах на берегу они увидели оба, разом. И пошли посмотреть -осторожно, крадучись. Это не был блеск металла, это было что-то другое. Но что может быть в этих глухих местах, здесь нет даже разбойников, думала Лика. Ровно до тех пор, пока какая-то неведомая сила не подхватила её и не потащила куда-то, лишая сознания.

Она пришла в себя неизвестно когда и неизвестно где. Откуда-то пробивался серый свет, под спиной и под затылком ощущалось что-то жесткое. Лика завертела головой и поняла, что у неё совсем нет сил, и что она полностью лишена магического зрения, слуха и всех прочих возможностей. Она попробовала пошевелиться - и оказалось, что левую щиколотку охватывает грубое металлическое кольцо. Судя по звуку, от этого кольца тянется цепь - куда-то.

Шевеление рядом напугало её до чертиков, но потом она услышала и узнала сдавленное ругательство.

- Жанно, хороший мой, что с нами, где мы? - она сама не ожидала, что её голос прозвучит так жалобно.

- Я бы знал, розочка моя, так сказал бы непременно, - ответил он тихо и ласково.

Потянулся к ней рукой - но они могли соприкоснуться только ладонями. Её правая ладонь

- и его левая. И всё. На большее их цепей не хватало.

Каждый из них мог вставать, садиться, ложиться обратно, но - в своём углу, видимо, подвальной камеры. Немного сена и помойное ведро - вот и вся обстановка. Лика прикована за левую ногу, Жанно за правую. А ещё у неё на шее какая-то плотная лента, которую никак не получается снять, от неё чешется кожа.

- Что это за херня? - возмущается Лика и пытается хоть что-нибудь с ней сделать.

- Антимагический ошейник, роза сердца моего, - грустно говорит Жанно. - Не пытайся снять, не выйдет. Это может сделать только другой маг.

- Ты можешь? - тут же схватилась за суть Лика.

- Тебе - могу, себе - нет. Но увы, не дотянусь. И ты до меня не дотянешься. Поэтому не тратим силы, ждём. Тот, кто взял нас в плен, рано или поздно объявится. А снаружи у нас есть друзья, Марсель не первый день на свете живёт, он свяжется с Лионелем.

- А если их всех тоже поймали?

- Они бы сидели здесь.

- А если их убили?

- Да вряд ли. Ловушка, в которую мы попались, была на магов. Хорошая, качественная ловушка, делал кто-то очень не слабый. Вот мне и интересно - кто, и чем мы ему помешали.

- И что нам тут делать? - нахмурилась Лика.

Вот не было печали! У них там, снаружи, дела, которые никто, кроме них, не сделает. А они тут сидят, как лохи последние!

- Главное - не терять силы. Неизвестно, сколько мы здесь пробудем. Я бы вообще сказал -ложись и лежи. И дай мне руку.

Руку Лика дала без вопросов, а вот лежать её деятельная натура не желала никак. Тогда она взялась исследовать сумку - что у неё с собой. Рюкзака, понятное дело, не было, а вот поясная сумка оказалась при ней. Ножик, платки, пропаренные тряпки, зеркало, еды ни крошки. Телефон. Наушники. Идея!

Телефон, будучи накормлен магической энергией, держал заряд просто отлично - недели по две-три. Значит, надо попробовать, будет ли он воспроизводить музыку.

- Что это ты собралась делать, моя роза?

- Сейчас. Покажу тебе кое-что, - Лика нашла любимый плейлист, затолкала один наушник себе в ухо, а второй сунула ему. - Берёшь и вставляешь в ухо.

Хватит ли длины? Впрочем, хватило.

- И что будет?

- Будем слушать музыку. Мою любимую музыку из дома.

- Что? - он не понимал.

- А вот, - Лика запустила трек.

Да-да, «надо мною тишина, небо, полное огня...» Правда, язык другой, но мелодия-то та же самая!

- Постой, это же та песня, которую ты пела!

- Да. В оригинале. На моём родном языке.

- Ничего себе магия! Как это вообще возможно?

Пришлось объяснять ему про звукозапись, он слушал и изумлялся. Она была права - ему тоже понравилось. Ему понравилось почти всё, а некоторые слова он даже запомнил, и они лежали, держались за руки и пели тихонечко. И было это - круто.

Серый свет закончился, то есть - день сменился ночью. Лике удалось поспать, а потом был ещё один день. Тоже с музыкой.

И кто бы знал, сколько ещё им пришлось бы так пролежать, но загремели засовы, и отворилась дверь. Вошли трое.

- Хозяин сказал, девку?

- Точно. Девка справа.

- Будто сам не вижу.

Лика сунула телефон вместе со вторым наушником Жанно и сощурилась.

- Чего надо?

- Молчи, пока не получила, ясно? Хозяин будет с тобой говорить.

Двое придержали Жанно - видимо, на всякий случай. Третий снял с Ликиной ноги кольцо с цепью.

- Жанно, если только получится - им мало не покажется, - прошептала Лика.

И добавила пару слов на чистом русском языке.

Её повели куда-то наверх. В каменных коридорах горели факелы, пол был грязный. Потом из подземелья вывели куда-то в более пристойное место - камень выглядел обработанным, встречались окна, не то просто мутные, не то тоже грязные. За теми окнами ярко светило солнце.

Лику втолкнули в какую-то комнату - освещённую не факелами, а светом из распахнутого окна. Она не успела толком рассмотреть, что тут вообще, потому что увидела человека в кресле напротив. Такая кошмарная лысина была из всех известных ей людей только у одного, и звался он Жиль де Роган.

И они с ним хором сказали:

- Это вы?

4.20 Жиль де Роган. Слушая ветер

Жиль де Роган слушал ветер едва ли не с самого рождения. Но слушали-то и другие, особенно - осенью и зимой, когда он завывал в щелях и каминных трубах, и хлопал незакрытыми ставнями. А он - ещё и слышал.

Ветер был ему и песней, и сказкой, и утешением. Пока брат и сёстры плакали или ссорились, он высовывался в окно, ловил пролетающий мимо ветерок... и все семейные ссоры сразу же отодвигались куда-то вдаль, переставали быть хоть сколько-нибудь важными. Потому что важное - вот оно!

Конечно, его учили не только слушать, и не только ветер. Но ветер был первой из могущественных сил, он пришёл сам и остался, и Жилю даже в самые тяжёлые моменты жизни почти не приходилось напрягаться или сосредоточиваться, чтобы услышать его, и попросить о помощи.

Но увы, отец, принц Людовик, не слышал ветер так же хорошо, как его самый младший сын, и никогда не понимал его порывов и завихрений. Нет, он умел пользоваться силами воздуха - как все. Но - не более. А для Жиля ветер был много, много больше, чем просто подвластная сила. Друг, соратник, учитель. Как вода для сестрицы Катрин, или камень для брата Франсуа, или огонь для сестрицы Анриетты.

Удивительно ли, что в шестнадцать Жиль ушёл из дома и больше туда не вернулся? Как бы не был красив замок Лимей, как бы не прельщала королевская служба - всё это оказалось не для него. А что для него? Звёздное небо, конь под седлом, да песня ветра. Разве не найдёт он себе место и занятие по душе?

Но оказалось, что найти себе место по душе не так-то просто. Как и его стихия, Жиль был непостоянен, ему всё время хотелось нового - новых мест, новых впечатлений, новых ощущений. Брат и сёстры создавали семьи, производили на свет наследников, а он всё странствовал, полагая, что есть на белом свете то чудесное место, просто он его пока ещё не нашёл.

Мимоходом он делал такое, за что потом его долго-долго помнили. Спасти город от наводнения, перенаправив воду в другое место? Можно. Побить градом армию врага и утопить в грязи? Пожалуйста. Осушить гнилое болото? Давайте попробуем. И это он пока ещё не вышел в море, что называется. А в море было ещё интереснее - огромное пространство, и внизу - не камень, а вода, вода мягче и податливее. Ах, какие водовороты ему удавались, с какими ураганами он дружил! Какие подарки предлагали ему за то, чтобы он принял участие в каком-нибудь морском сражении - на той или иной стороне!