Лаврентий Берия. Кровавый прагматик - Лев Лурье

Вячеслав Молотов:

Он держал курс от социализма на капитализм. Берия – классовый враг. Какие силы могли поддержать вонючего клопа Берию? Этот человек дышит не нашим духом, он чужой в нашей партии, он другого корня, он чужой человек.

Каким бы стал СССР, будь Берия единоличным руководителем? Это видно по шагам, которые были предприняты им в короткий период весны – начала лета 1953 года.

Карательным органам запрещалось применять пытки. Началась реабилитация политических осужденных или находящихся под следствием по наиболее одиозным делам. На свободе оказались подсудимые по «авиационному делу», по «делу врачей», по «мегрельскому делу». Были реабилитированы маршал артиллерии Н. Яковлев и другие осужденные по «делу артиллеристов». Посмертно реабилитировали Михаила Кагановича, брата Лазаря. Вышла из тюрьмы жена Молотова Полина Жемчужина. Шло расследование убийства Соломона Михоэлса. Надо заметить, что ни один из реабилитированных не был жертвой самого Берии. Можно полагать, что процесс реабилитации продолжался бы и дальше в том направлении, которое позже было подхвачено Хрущевым на знаменитом ХХ съезде.

Берия многое сделал для смягчения полицейского режима в стране. В записке от 13 мая 1953 года он пишет:

Если взглянуть на карту СССР, то можно видеть, что вся страна пестрит режимными городами и различными запретными зонами, где запрещено проживать гражданам, имеющим судимость и отбывшим наказание. При существующем положении граждане, отбывшие наказание в местах заключения и ссылки и искупившие тем самым свою вину перед обществом, продолжают испытывать лишения и обречены на мытарства.

Берия предлагал резко уменьшить ограничения для отбывших наказание. 20 мая 1953 года представленный Лаврентием Берией проект был оформлен решением Совета Министров СССР.

Берия, как многолетний глава ГУЛага, хорошо знает, что два с половиной миллиона заключенных работают в убыток стране и создают угрозу бунта. Он руководил ГУЛагом и Атомным проектом и понимает разницу между рабским и свободным трудом. Лагеря предлагается вывести из системы Министерства внутренних дел и передать в Министерство юстиции. По предложению Лаврентия Павловича провели знаменитую «бериевскую» амнистию. Под амнистию попали осужденные на срок до 5 лет, отбывавшие срок за должностные и хозяйственные преступления, женщины, имеющие детей до десяти лет, беременные, несовершеннолетние, пожилые и больные, страдающие неизлечимым недугом. На свободу выходят 1 241 000 человек. Большей части заключенных срок отбытия наказания сократили вдвое. Пересмотрен Уголовный кодекс в сторону смягчения наказаний за хозяйственные и должностные преступления. По этим статьям уголовная ответственность заменялась на административную.

Думается, Лаврентий Берия руководствовался не «милостью к падшим», а чисто прагматическими соображениями. Он хорошо знал, что лагерная система в экономическом отношении себя не оправдывает. Те массы людей, которые сидели за прогулы, опоздания на работу, за сбор колосков, не представляли общественной опасности. Разворот на либерализацию уголовного законодательства будет продолжен и после низвержения Берии.

По инициативе Лаврентия Павловича были закрыты наиболее одиозные сталинские хозяйственные проекты, рассчитанные на дармовой труд миллионов заключенных. Отменено строительство Главного Туркменского канала, канала Волга – Урал, Волго-Балта, ГЭС на Дону; железных дорог Салехард – Игарка и более мелких, тоннеля между Приморьем и Сахалином, ряда автомобильных дорог и промышленных предприятий. На всем этом удалось сэкономить 49 миллиардов рублей. Немалая сумма для страны, которая залечивает раны после войны. Из МВД исключили строительные главки, в том числе такие гиганты, как «Дальстрой», «Спецстрой» и «Гидропроект».

Эта установка на экономию бюджетных средств тоже будет поначалу продолжена Никитой Хрущевым – сокращение армии, отказ от линкоров, замена заключенных «комсомольцами-добровольцами».

Гораздо более радикальными были предложения в сфере национальной и внешней политики. Берия знает, что на Западной Украине и в Прибалтике идет настоящая гражданская война. В Литве репрессирован каждый десятый, но сопротивление продолжается. Берия критикует политику русификации и предлагает опираться на национальные кадры.

У Лаврентия Берии опыт руководства крупной республиканской партийной организацией. Сначала он руководил всем Закавказьем, а потом Грузией. В Грузии, например, он не организовывал большой индустриализации, а опирался на быстрые реки, которые приносили энергию, на марганец, на уголь. А главные силы потратил на сельское хозяйство. И он знал, что каждый разумный республиканский руководитель на своем месте, опираясь на свои национальные кадры, решит народно-хозяйственные задачи республики намного лучше, чем человек из Москвы.

Он поручает республиканским органам внутренних дел собрать информацию о национальном составе и кадровой политике в Западной Украине, Белоруссии и Прибалтике. Вот что выяснилось, например, в Литве:

В аппарате ЦК КП Литвы из 15 заведующих отделами всего 7 литовцев; в Каунасском обкоме партии из 11 заведующих отделами и секторами – 2 литовца; в Каунасском горкоме партии из 8 заведующих отделами – 1 литовец; в Вильнюсском обкоме партии из 16 заведующих отделами и секторами – 3 литовца; в Шауляйском обкоме партии из 8 заведующих отделами литовцев всего 2 человека. По Министерству совхозов Литовской ССР из 92 директоров совхозов литовцев только 27 чел.; по Министерству сельского хозяйства из 132 директоров МТС – 53 литовца и из 117 начальников политотделов МТС – 68 литовцев. В партийных органах республики, как правило, вторыми секретарями партийных комитетов состоят русские работники. Естественно, что при таком положении литовские товарищи не чувствуют в полной мере возложенной на них ответственности. Делопроизводство как в республиканских, так в районных партийных органах Литовской ССР, как правило, ведется на русском языке.

Инспектировать Литву Берия послал генерал-лейтенанта госбезопасности Николая Сазыкина. Как жаловался первый секретарь компартии Литвы А. Ю. Снечкус, «этот Сазыкин был в Литве два раза, но в ЦК не зашел и ЦК не знал даже, что он был в Литве. Был инкогнито».

По итогам поездок Берия вызвал к себе руководителей МВД республики. Заместитель министра внутренних дел Мартавичюс вспоминал:

Берия обругал нас самой низкопробной бранью. Обрушился руганью с угрозами. Приказал переделать записку о положении дел в Литве, раздув состояние действующего националистического подполья.