Темная луна - Ян Ирвин

— Я не стану помогать тебе.

— У меня нет времени на споры с тобой, — вздохнул он и снова сжал кулак.

Через мысленную связь она почти физически ощутила муки Лиана.

— Не терзай его! — простонала она.

Рульк сжал кулак в третий раз, и тут, не выдержав, Карана изо всех сил ударила его в лицо. Карон рассмеялся, он был искренне удивлен. Рульк потрепал Карану по волосам, словно расшалившегося ребенка, и вышел, оставив ее одну в пустом холодном зале.

Карана в изнеможении опустилась на каменную скамью. Лучше бы Лиан умер. Какой смысл сопротивляться дальше? А вдруг Рульк говорил правду и Сантенар будет процветать при его правлении? Откуда она может это знать? Никому не известно, что готовит будущее. Почему же именно она должна делать выбор? Карана не рвалась к власти, не хотела ни богатства, ни славы. Ее единственным желанием было остаться с Лианом.

Как много он для нее сделал! С ним жизнь стала совсем другой. Она вспомнила его благородство и нежность, а также неуклюжесть и неловкость во всем, что не имело отношения к его искусству. У нее больше не было сил сопротивляться. Судьбы мира ее не заботили. Почему она не имеет права подумать о своем маленьком мирке и личном счастье?

Но что-то все же удерживало ее. Почему Рульк так спешит? Он притворяется, что у него много времени, а сам нажимает на нее изо всех сил. С Лианом он поступал точно так же.

Гаршарды входили и уходили, они убрали все со стола, возились с механизмом, заменяя одни части на другие.

Карана подошла к окну. Снегопад прекратился, но ветер все не утихал. До хайта оставалась всего неделя. Какая суровая зима! Да и весь год выдался очень тяжелым. Будет ли следующий лучше? Хуже просто невозможно. Нет, возможно, и намного. Все зависит от ее решения.

В разрывах туч мелькала луна. Полнолуние в хайт обычно считалось добрым знаком, в то время как лунное затмение сулило большие несчастья. Карана не придавала большого значения предзнаменованиям, но тут ее осенило. Она поняла, почему Рульк так спешит. До хайта всего неделя, и в это время луна повернется к Сантенару своей темной стороной. Такое случается лишь раз в тысячелетие. Она слышала древнее пророчество о том, что именно тогда Рульк явит миру свою силу.

Так, значит, и у него в запасе всего семь дней. Ничего удивительного, что он торопит ее. До сих пор он всего лишь играл с ней, но время на исходе. Он вернется, чтобы заставить ее подчиниться любым способом.

Она вздрогнула и медленно повернулась. Рульк стоял у нее за спиной. Огромный. Могущественный. Грозный. Как она могла даже думать о сопротивлении? Он читает в ее сознании, как в книге.

Рульк ничего не сказал, лишь хлопнул в ладоши, и перед мысленным взором девушки возник Лиан, мучимый страшной болью.

— Посмотри, как он вырывает себе волосы. Зачем ты заставляешь его страдать?

«Ни один человек еще не испытывал таких мук. Ты победил», — подумала Карана.

— Я назначу тебе мою цену, — произнесла она.

— Ты тоже решила сыграть со мной в игру?

— Никаких игр. Ты выполнишь мое условие или ничего не получишь.

Рульк выглядел усталым.

— Я тороплюсь, Карана! Скоро гаршарды приведут его сюда.

Девушку охватила паника. Ни за какие блага мира она не хотела, чтобы Лиан видел, как она заключает сделку с Рульком. Он бы никогда не простил ей этого.

— Я долго не сдамся, а полнолуние через неделю, — сказала Карана. — Тебе не удастся научить меня управлять этой машиной за несколько часов. Так что лучше не спорь.

Рульк был явно удивлен.

— Ты умна! Но не забывай, ты в моей власти, и я могу тебя заставить.

— Принуждением ты от меня ничего не добьешься. Я запечатаю свой дар, как уже делала это после Нарна. Несколько месяцев ушло, чтобы обрести его вновь.

— Каково твое условие?

— Ты должен полностью освободить Лиана.

— Никогда, иначе ты откажешься исполнить мою волю.

— Ты можешь мучить меня, угрожать моим людям. Но пока он не будет свободен, ты ничего от меня не добьешься.

Она явственно ощутила его нетерпение.

— Хорошо, — сказал Рульк и взмахнул рукой. — Готово.

— Я установила с Лианом связь, так что не обманывай меня.

— Ты блефуешь. Я не чувствую вашей связи.

— А ты и не можешь перехватить ее здесь, ты уже не в Ночной Стране. Действуй.

Рульк переживал внутреннюю борьбу. Повиноваться чужой воле было для него мукой, но ради своей великой цели он бы пошел на что угодно. Остальное не имело значения.

Карон кивнул. Его взгляд стал пустым, губы скривились, он посмотрел в глаза Каране. На мгновение в ее сознании все поплыло, но усилием воли она сосредоточилась на Лиане.

— Все сделано.

— Я не удовлетворена. Повтори. — Он улыбнулся:

— Я тоже ставлю тебе условие. Скажи мне, кто ты на самом деле.

Ни за что не хотела она открывать ему своей позорной тайны, даже ради Лиана. Если Рульк узнает, кто она на самом деле, то использует и это. Достоин ли Лиан такой жертвы? Она отвела взгляд.

— Ну? — тихо спросил он. — Я не причиню тебе вреда. — Карана прикусила губу.

— Я троекровница, — прошептала она. — Один из моих предков был феллемом. Мое третье имя Миллусинда.

Он отреагировал совсем не так, как она ожидала. Рульк поднял ее в воздух и прижал к своей груди. Девушка беспомощно сопротивлялась.

— Прости меня, — сказал Рульк. — Прости, пожалуйста. — Он опустил Карану на пол. Она была настолько ошарашена, что даже не спросила, что все это значило.

Рульк повторил попытку в третий раз. Карана почувствовала по ментальной связи огромное облегчение Лиана. Похоже, что карон сдержал слово.

— Ну что?

— Теперь я верю, — сказала она. Рульк улыбнулся.

— Ты все еще намереваешься привести сюда Лиана? — озабоченно спросила девушка.

— Только если ты этого хочешь.

— Нет, нет, — испуганно ответила она.

— Думаю, ты права. Он сильно разочаруется в тебе, если узнает, что ты перешла на мою сторону. А мне он больше не нужен.

— Хорошо. — Она заблокировала связь. На всякий случай, чтобы Лиан ничего не почувствовал. Она стыдилась своего решения. Неожиданно ей вспомнилось пророчество, которое произнес Рульк в Катадзе, и ответ Шанда:

Бойся трижды рожденного,Но страшись трижды преданного.

Рульк рассмеялся:

— Старая каронская притча. Но Шанд все перепутал. Ему следовало рассказать ее не мне, а Феламоре. Я не боюсь тебя, Карана. Что ж, приступим, — сказал он, указывая на механизм.

— Почему ты выбрал эти холодные развалины, когда в твоем распоряжении весь Шазмак? — спросила Карана.