Русские святые - Таисия (Карцова)

В одной семье во время путешествия из Иркутска на юг заболела пятилетняя дочь Вера воспалением легких. Московские врачи потеряли всякую надежду на ее выздоровление. Девочка уже была при смерти; родители в отчаянии решили прибегнуть к помощи своего родного святителя. Была отслужена панихида по святителе Софроний, и затем его изображение, отпечатанное на атласе, было положено на грудь больного ребенка. Мать, братья и сестры усердно молились. Больная Вера, которая начала уже редко дышать и началась уже предсмертная агония, неожиданно вскочила сама на ноги, стала свободно дышать и с того момента, к удивлению врачей, лечивших ее, сделалась совершенно здоровой. 

На Поместном Церковном Соборе 1917-1918 гг. святитель Софроний был причислен к лику святых.

• Детские годы будущего святителя прошли в Полтавской губ. (ныне области, на Украине), где поселилась семья после увольнения отца с военной службы. Духовное образование св. Софроний получил в Киевской Духовной академии. Монашеский постриг он принял в 1730 г. в красногорском Преображенском монастыре, иначе — красногорском Золотоношском (позже этот монастырь был преобразован в женский). Монастырь был расположен в 3 верстах от уездного г. Золотоноши в Полтавской губ.(ныне г. Золотоноша — районный центр Черкасской обл. на Украине). 

• С 1742 по 1753 г. монашеское послушание Софрония проходило в Александро-Невской лавре, сначала как священноинока, год спустя как казначея, последние 7 лет как наместника в сане архимандрита. 

• 18 апр. 1753 г. он рукоположен во епископа Иркутского и Нерчинского в Успенском соборе Московского Кремля. К началу святительского служения Иркутская епархия была вдовствующей уже 6 лет.

Святитель Тихон Задонский, епископ Воронежский (+ 1783)

Память его празднуется 13 авг. в день преставления и в 1-ю Неделю после праздника свв. апостолов Петра и Павла (29 июня) вместе с Собором Тверских святых

Святитель Тихон, в миру Тимофей Савельевич Соколов (или Соколовский), родился в 1724 г. в семье дьячка села Короцка, что около города Валдая в Новгородском краю. Отец его вскоре умер. Семья осталась в такой бедности, что однажды мать решила отдать младшего сына богатому ямщику, который хотел его усыновить. Старший сын ее, Петр, занявший отцовское место причетника, умолил ее не делать этого. «Мы научим Тиму читать, — говорил он, — и он будет где-нибудь пономарем!» Но годы шли, и Тимофей часто за один кусок черного хлеба целый день работал у крестьян. Когда ему минуло 14 лет, было приказано детей духовенства этого возраста брать в солдаты. В это время в Новгороде должна была открыться семинария, но в ожидании этого Тимофей должен был жить в Новгороде у другого брата, Евфимия, и, чтобы помогать ему, работать у огородников. Наконец его приняли в число 200 кандидатов, из общего числа 1000. Тимофей учился хорошо, даже по ночам. А шаловливые его сверстники дразнили серьезного мальчика, пели ему величание и кадили ему лаптями. Курс он окончил будучи 30 лет, уже преподавателем. Теперь ему надлежало избрать свой жизненный путь. Его влекло монашество. 

Два случая в это время особенно повлияли на него: однажды, стоя на высокой колокольне, он неосторожно облокотился на ветхие перила — они рухнули, но невидимая рука отбросила его, и он упал назад на спину. Другой раз, ночью, он увидел небеса отверстыми и осиявший его необыкновенный свет. 

Тимофей постригся с наречением ему имени Тихон и вскоре, в сане архимандрита, был назначен ректорам Тверской семинарии. Он читал лекции по нравственному богословию, впервые по-русски вместо общепринятого в то время латинского языка, и при этом так увлекательно, что слушать его собиралось много посторонних лиц. 

В это время в Синоде избирали новгородского епископа, и трижды жребий пал на него. В сильном волнении въезжал преосвященный Тихон в город, в котором прошла его юность. Среди встречавшего его духовенства были и бывшие его сверстники, и он шутливо напомнил им их детские шалости. В Новгороде он нашел свою старшую сестру, жившую в большой бедности. Он принял ее с братской любовью, хотел заботиться о ней, но она скоро скончалась. Святитель отпевал ее, и во гробе сестра ему улыбнулась. В Новгороде могила ее чтилась. Когда все члены Святейшего Синода поехали в Москву на коронацию императрицы Екатерины II, епископ Тихон остался в Петербурге и вел все синодские дела. 

После этого он был назначен епископом Воронежским. Здесь, как сказал Спаситель, было «жатвы много, а делателей мало» (Мф. 9, 37). Епархия была огромная: от Орла до Черного моря, и она была запущена. Духовенства было мало, население, сильно разбросанное, одичало и было невежественно и суеверно. Среди высшего класса было много неверующих. Горячо принялся за работу молодой епископ. Он объезжал огромную епархию, почти всю покрытую дремучими лесами или степью, часто просто верхом. Он завел школы и проповедничество, чего до него не было. Он научил народ чтить Божий храм и священников, а от богатых и знатных требовал милосердия к бедным. И нравы стали смягчаться. Раз в Воронеже праздновали на площади языческому богу Яриле. Вдруг является владыка и своим пламенным словом прекращает бесчиние. А на другой день весь народ явился к нему с покаянием. С тех пор праздник Яриле был прекращен навсегда. 

Дома святитель Тихон проводил целые ночи за письменным столом, пока не наступало время утрени. Здоровье его пошатнулось. Его влекли уединение и молитва: он подал прошение об увольнении его на покой в Задонский Богородицкий монастырь. Здесь он прежде всего раздал все свои вещи, оставив себе лишь самое необходимое. Пенсию свою он также раздавал. Во время своего очень скромного обеда он всегда сокрушался о тех, кто и этого не имел. Часто выходил он под видом простого инока на базарную площадь, чтобы расспрашивать приезжих крестьян об их нуждах и посылать им помощь. Он любил собирать к себе бедных детей, учить их молитвам и оделять их хлебом и мелкими деньгами: свое горькое детство он всегда помнил. 

Для уединенной молитвы он запирался в своей келье, и оттуда до келейников долетали его молитвенные вздохи: «Господи Иисусе, помилуй мя!» Его видели осиянным благодатным светом. Раз сподобился он явления распятого Господа Иисуса Христа. 

День он проводил так: бывал всегда у ранней литургии, после нее писал; за обедом слушал чтение Ветхого Завета и после краткого отдыха читал жития святых и творения Иоанна Златоустого, а после вечерни — Новый Завет. Этот обычный дневной порядок прерывался делами милосердия, приемом посетителей и работой в саду, которую он очень любил. Бедным он никогда не отказывал в приеме. Любимым его занятием были его литературные труды: «Сокровище духовное, от мира собираемое» (1770), «Истинное христианство» (1776), «Письма келейные» и другие. Диктовал он их келейникам, обыкновенно ходя по комнате. Его творения до последнего времени были любимым чтением благочестивых русских людей и имели громадное влияние на русскую религиозную литературу и проповедничество. 

Но не все понимали Христова подвижника, и у него было много случаев проявлять свое смирение. Он любил всех, но были у него особенно близкие друзья. Таков был особенно схимонах Митрофан, старец высокой духовной жизни, которому святитель поручал своих духовных детей, начинающих подвижников, и ему одному открывал свои видения. 

Любил он и монаха Феофана за его чистую детскую душу и называл его «Феофан — утеха моя» за то, что он умел утешать его в скорбные минуты. Святитель не любил говорить о мирских делах и только во время войны следил по газетам за военными действиями. Но проповедовать слово Божие он никогда не пропускал случая — ни в монастыре, ни за стенами его. Особенно любил он город Елец за благочестие его жителей и называл его Сионом. Он помогал там бедным, особенно после пожара. У одной бедной вдовы он бывал в каждый свой приезд, оставлял ей деньги, а мальчиков ее взял к себе на воспитание. Останавливался он у своих друзей — купца Якова Феодоровича Ростовцева и Космы Игнатьевича Судейкина — и через них раздавал милостыню. Особенно он любил старшего сына Ростовцева, Димитрия, который, живя у отца, проводил почти монашескую жизнь. Ему он поручал продавать драгоценные материи, которые ему дарили, а деньги раздавать нищим. Раз святитель увидел совершенно здорового мальчика, внука Ростовцева, и сказал ему: «Собирайся, Саша, в горнее, собирайся, голубчик, в небесное отечество». Через три дня мальчик умер. Судейкин всю жизнь был церковным старостой, жил около своей церкви в добровольной нищете, потому что все свое состояние раздал бедным. Близ своего дома он устроил школу. Однажды приехал Косма к отцу Митрофану на 6-й седмице Великого поста. В Задонском монастыре общежития не было и каждый должен был заботиться сам о себе. По уставу рыба разрешается Великим постом только в Вербное воскресенье и на Благовещение, и о. Митрофан уже купил ее к Вербному воскресенью. Но, увидев Косму, он сказал: «Вербное воскресенье будет, а Космы не будет» — и велел приготовить рыбу. Но когда они обедали, неожиданно вошел святитель Тихон. Друзья так испугались, что он застал их нарушающими пост, что оба пали на колени и просили прощения. Но святитель сказал: «Любовь выше поста» — и, чтобы их успокоить, съел несколько ложек ухи. Косма был поражен. Он знал, что святитель Тихон был великий постник. И в волнении он рассказал слышанное им в детстве предсказание, что в Задонске будет жить великий угодник Божий. «К себе это отнести не могу», — заметил святитель. Тем не менее запретил друзьям этот рассказ повторять.