Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » О войне » Прошедшие войны - Канта Ибрагимов

Прошедшие войны - Канта Ибрагимов

Читать онлайн Прошедшие войны - Канта Ибрагимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 143 144 145 146 147 148 149 150 151 ... 172
Перейти на страницу:

Нарвал Арачаев руками много молодой травы, подложил ее под себя, сел на землю, любовался родными просторами, жалел, что нет рядом любимых людей, ныло сердце от переживаний, от невозвратной жизни, от одиночества. Потом пару раз зевнул смачно, потянулся, сомкнул незаметно глаза и забылся в сонном небытии.

…Лежит Цанка и краем глаза видит, как из пещеры выползла длинная, тонкая змея, ядовито шевеля язычком, подползла спокойно к нему, проворно перелезла через руку, забралась на грудь, с нахальством уставилась в лицо, потом свернулась в калачик и стала расти в человеческий образ, и по мере ее увеличения чувствует Цанка, как продавливается его грудь, как тяжело ему становится дышать, как гадливо пахнет трупным и пещерным запахом этот образ, как омерзительно смотрит он в его лицо своими выпуклыми глазами сквозь увеличительные линзы очков… О, Боже мой! Так ведь это Бушман!

— Да, я, — улыбнулся хитровато пришелец. — Как дела, Цанка?.. Да. Вижу, что худо. Полысел весь, поседел, состарился.

— Ты бы пережил, что я, — посмотрел бы я на тебя.

— А что, хуже Колымы разве бывает?

— Хм, Колыма это цветочки, там ты один страдаешь… А теперь у меня горе великое — всю семью потерял.

— Знаю, знаю, Цанка, только не все, что кажется на земле горем, — горе, а счастье — счастье.

— Это как понять?

— А вот так. Оказывается, люди на земле вообразили мнимые ценности и в погоне за ними жизни не видят, а ценности под носом, доступны и очевидны, но человеческая плоть глупа, ненасытна и кощунственна.

— Замолчи, Андрей Моисеевич, мне надоели сегодня морали. Я всех детей потерял, одиноким остался.

— Знаю, знаю, Цанка дорогой, — улыбался по-прежнему Бушман, — не переживай, Бог дал тебе детей, он и забрал их. Наступит время, и ты может быть увидишься с ними, если будешь вести себя хорошо.

— А что, я себя плохо веду? — возмутился Цанка.

— Не знаю, я не Бог, чтобы тебя оценивать, но знаю одно, что тебе надо терпеть…

— Сколько еще можно терпеть? — злобно вскричал Арачаев. — Успокойся, Цанкочка, недолго… До конца жизни. Ха-ха-ха, — захохотал Бушман.

— И когда эта жизнь проклятая кончится?

— Так, Арачаев, так, — засуетился Андрей Моисеевич, стал сразу строгим, даже вытянулся в недовольстве. — Так говорить нельзя… Категорически нельзя. За такие разговоры нас может наказать Всевышний.

— Хм, при чем тут я и ты? — теперь усмехнулся Цанка.

— Как это при чем — мы давно одной судьбой повязаны, с тех пор как по дороге на Верхоянск сошлись… Помнишь, как мы с тобой в одной шкуре лошади спали? Вот с тех пор и соединились наши души. Просто ты этого не ощущаешь, потому что ты черствый человек, а я все переживаю, и тогда переживал, всегда о тебе забочусь, хожу рядом с тобой.

— Ну и как тебе рядом со мной? — в шутливом тоне спросил Цанка.

— По-разному, по-разному, — стал перебирать пальцы физик.

— А как ты себя чувствовал, когда я воевал под Москвой? Небось жарко было?

— Стоп, стоп, Цанка… Не путай… Там, где воюют, убивают друг друга люди, там не до Бога, там сатаны в образе людей дерутся за мнимые богатства и земли…

— По-твоему, я, мой брат Басил и все красноармейцы — сатаны?

— Нет, вы невольные слуги сатаны, а нам туда вход запрещен. В том месте только черти водятся.

— Так ты что, в ангелах ходишь? Или у Бога за пазухой? — Перестань, Арачаев… Что это за кощунство? Как тебе не стыдно? — замахал руками Бушман. — Не ожидал я от тебя такого. — А ты, Андрей Моисеевич, с каких это пор стал в Бога верить? — все еще издевался Цанка.

— С тех пор, — в тон ему ответил физик, — как ты меня в потоп кинул.

— Неправда, — вскричал Арачаев, насупил брови, нахмурился, — неправда! Ложь! Лучше бы и меня тогда с тобой унесло. Не видел бы я всех этих страданий.

— Ну, дорогой, извини, — теперь вновь ухмылялся Бушман. — Тогда ты один в живых остался — тебе повезло… И не забывай, что благодаря мне… Так вот — раз ты выжил один из всех, ты теперь и страдай один за всех… Я ведь тебе говорил, что в жизни просто так ничего не бывает: потеряешь одно — найдешь другое, и наоборот.

— Не нужна мне эта жизнь, не нужна — пошел вон, ублюдок, — задергался Цанка, закричал в ярости.

Бушман сидел на прыгающей в гневе груди Арачаева, как на необъезженной лошади, держался за плечи собеседника, в страхе моргал глазами, боялся потерять очки.

— Успокойся, успокойся, ненормальный, — говорил он в спешке. — Что ты болтаешь? Что несешь ересь? Да за такие слова знаешь что можешь получить? Ты даже представить не сможешь!

— Что? Что еще может быть хуже для меня в этой жизни? — кричал с пеной у рта Арачаев. — Что? Ну скажи мне — что?

— Успокойся — скажу, — убаюкивающе махал головой Андрей Моисеевич.

Цанка замолчал, перестал дрыгаться. Только дышал часто, выдвинул вперед нижнюю челюсть, глазами впился в очки физика.

— Ну говори, говори… Что меня можно — мучить, насиловать, убить… — уже более спокойно, задыхающимся голосом спрашивал Цанка. — Ну, что еще? Что? все, что можно, было, я пережил. Всё… Ну посчитай сам — две тюрьмы, издевательства, унижения, избиения, две войны, потеря в юности отца, детей, потом…

— Замолчи! — зашипел Бушман. — Замолчи — кому говорю!

— А что ты мне рот затыкаешь? Кто ты такой? Что ты обо мне так волнуешься? Где ты был, когда я детей терял, брата под танками погубил? Где?

— Если ты сейчас же не замолчишь — то мы оба пострадаем.

— Мне уже некуда больше страдать. Понял? Ха-ха-ха, — захохотал злобно Цанка.

— Ты с ума сошел! Замолчи, — и Бушман стал душить Арачаева.

Цанка всегда считал себя моложе и сильнее дряхлого физика, он попытался шутя скинуть насильника, но ничего не получилось, руки и все тело были парализованы, не слушались его, не двигались, будто бы затекли, отлежались и стали чужими. Арачаев захрипел, тонкие, костлявые пальцы все глубже и глубже входили в его гортань, перехватили дыхание, прижали его к земле, парализовали. Силы покидали его, он терял контроль и сознание — из последних сил он напрягся, поднял руки, и в это время Бушман отпустил горло и заливисто, едко засмеялся:

— Хе-хе-хе, так что ж ты, Цанка, друг мой, сопротивляешься — не хочешь умирать, борешься за жизнь, любишь ее — "ненавистную"? Что ж ты дергаешься из последних сил?

Арачаев не мог надышаться, сладкий горный воздух свободно стал проникать в его грудь. Он несколько раз глубоко вдохнул, никак не мог отдышаться, прийти в себя.

— Пошел прочь — негодяй, — наконец в гневе вымолвил он. — Пойду, пойду, не волнуйся — только еще посижу с тобой немного… Когда еще увидимся?

— Лучше с тобой не видаться, — недовольно буркнул Цанка. — Ну, дорогой, я думал, что мы с тобой друзья, а ты, оказывается, изменчив, — сделал недовольный вид Андрей Моисеевич.

— А как мне быть тобой довольным, разве от тебя есть какая польза?

— Ну как нет? — развел руками Бушман, на лоб полезли очки. — А кто тебя спас на Оймяконе?

— Так разве это спасение? Одни страдания!

— Цанка, не богохульствуй, сама жизнь — это страдание. В муках человек рождается и в муках умирает, и в неотступных проблемах живет на земле.

— А для чего все это? — воскликнул Цанка.

— Для чего — мы все знаем, но забываем. Что на грешной земле посеем — то потом и пожинаем.

— Гм, — усмехнулся Арачаев, — интересно, а что ты там теперь пожинаешь?

— Я пока вишу в воздухе: не там; не сям.

— Это как? — серьезно спросил Цанка.

— А вот так мы с тобой связались, вот теперь по твоей милости я уплыл, но никуда не приплыл, жду тебя.

— Ну и что дальше?

— Ничего. Если ты будешь нормальным человеком, то мы взлетим, а если будешь всякую ересь болтать, как ранее, то горе нам вечное… Вот тогда Верхоянск точно раем покажется.

— Объясни, — раскрыл рот Цанка.

— По секрету… Понял?.. Коротко, как я представляю… Те, кто был человеком, — полетят к прекрасным звездам. Что там — я не знаю, но плохих туда не берут. А кто человеком не был — тот превратится в частичку меньше микрона и останется в горящих недрах Земли.

— А ты сейчас висишь ближе к земле или к звездам? — озабоченно спросил Цанка.

Бушман опустил глаза.

— Здесь врать нельзя, — печально сказал он, — хотя врать, оказывается, нигде нельзя… Если честно — я ближе к земле, и ты со мной. Так что вытаскивай.

— А мои родственники?

— Мне неизвестно, но то, что дети от грешной земли улетают все, — это точно.

— Так, — занервничал Цанка, — ну и повезло мне с тобой, дружок — балласт чертов. Из-за тебя я могу больше и детей не увидеть?

— Почему из-за меня? — вскипел Бушман. — Что ты понимаешь? Да если бы не я, пошли бы с тобой на дно земное…

— Ой, да замолчи, — перебил его Цанка. — Вон посмотри, даже золото твое и то своровали.

— Ну и славу Богу, — улыбнулся Андрей Моисеевич, — разве могло это золото добро сделать? Ты вспомни, сколько слез и проклятий на нем… Из земли оно пришло и в землю уйдет. А тот, кто питает к этим блестяшкам слабость, носит и хранит их — тот потерял ориентир в жизни. Это все мнимые ценности, просто иллюзия… А сколько из-за этого крови, пота, жизней… Просто ужас!

1 ... 143 144 145 146 147 148 149 150 151 ... 172
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Прошедшие войны - Канта Ибрагимов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит