Большая книга психоанализа. Введение в психоанализ. Лекции. Три очерка по теории сексуальности. Я и Оно (сборник) - Зигмунд Фрейд

Для предрасположенного к истерии человека повод к заболеванию возникает тогда, когда вследствие продолжающегося собственного созревания или внешних жизненных условий он всерьез соприкасается с реальными сексуальными требованиями. В таком случае из конфликта между натиском влечения и противодействующим отвержением сексуальности находится выход в болезнь, который не разрешает конфликт, а пытается избежать его путем превращения либидинозных стремлений в симптомы. Если истеричный человек, к примеру мужчина, заболевает от какого-нибудь банального эмоционального проявления, от конфликта, в центре которого не имеется сексуального интереса, то такое исключение – только кажущееся. Психоанализ всякий раз может тогда доказать, что именно сексуальный компонент конфликта сделал возможным заболевание, не позволив душевным процессам совершаться нормальным образом.

Невроз и перверсия

Добрая часть критики этих моих положений, пожалуй, объясняется тем, что сексуальность, из которой я вывожу психоневротические симптомы, отождествляют с нормальным сексуальным влечением. Но психоанализ учит еще большему. Он показывает, что симптомы отнюдь не возникают (по крайней мере, исключительно или преимущественно) только за счет так называемого нормального сексуального влечения, а представляют собой конвертированное выражение влечений, которые были бы названы извращенными (в широком смысле), если бы их можно былей проявить непосредственно в воображаемых намерениях и в поступках без отвлечения от сознания. Таким образом, симптомы отчасти образуются за счет ненормальной сексуальности; невроз – это, так сказать, негатив перверсии.[97]

В сексуальном влечении психоневротиков можно выявить все отклонения, которые мы изучили в качестве вариаций нормальной и выражений болезненной сексуальной жизни.

а) У всех невротиков (без исключения) в бессознательной душевной жизни имеются побуждения к инверсии, к фиксации либидо на лицах того же пола. Без детального обсуждения невозможно должным образом оценить значение этого момента для формирования картины болезни; я могу только заверить, что бессознательная склонность к инверсии всегда присутствует, и именно она во многом помогает объяснить, в частности, мужскую истерию.[98]

б) В качестве моментов, приводящих к образованию симптомов, у психоневротиков можно выявить наличие в бессознательном всевозможных склонностей к выходу за анатомические границы, а среди них с особой частотой и интенсивностью те, при которых ролью гениталий наделяется слизистая оболочка рта и заднего прохода.

(в) Совершенно исключительную роль среди факторов, приводящих к образованию симптомов, при психоневрозах играют парциальные влечения, которые проявляются в основном в парах противоположностей и с которыми мы познакомились как с носителями новых сексуальных целей, – влечение к разглядыванию и выставлению себя напоказ, а также активно и пассивно выраженное влечение к жестокости. Вклад последнего необходим для понимания характера страдания, доставляемого симптомом, и почти всегда он определяет некоторые особенности социального поведения больных. Благодаря этой связи жестокости с либидо осуществляется превращение любви в ненависть, нежных побуждений во враждебные, которые характерны для целого ряда невротических случаев и даже, как представляется, для паранойи.

Интерес к этим результатам возрастает еще больше из-за некоторых особенностей фактического положения вещей.

α) Там, где в бессознательном обнаруживается такое влечение, которое способно составлять пару с противоположностью, постоянно можно выявить действие и этой противоположности. То есть любая «активная» перверсия сопровождается своим «пассивным» дополнением; кто в бессознательном эксгибиционист, тот одновременно и вуайерист, кто страдает от последствий вытеснения садистских побуждений, у того находится и другое подкрепление симптомов из источников мазохистской наклонности. Полное соответствие с поведением «позитивных» перверсий, разумеется, очень важно. Однако в картине болезни доминирующую роль играет та или другая из противоположных наклонностей.

ß) В более выраженном случае психоневроза лишь изредка встречается развитым единственное из этих извращенных влечений, чаще всего обнаруживается их большее количество и, как правило, – следы всех; но отдельное влечение по своей интенсивности не зависит от развития других. Также и здесь изучение позитивных перверсий выявляет их точную противоположность.

Парциальные влечения и эрогенные зоны

Если сопоставить то, что мы узнали из исследования позитивных и негативных перверсий, то напрашивается мысль свести их к ряду «парциальных влечений», которые, однако, не представляют собой нечто первичное, а допускают дальнейшее разложение. Под «влечением» мы понимаем прежде всего не что иное, как психическую репрезентацию непрерывно текущих, интрасоматических источников раздражения, в отличие от «раздражения», которое вызывается отдельными и поступающими извне возбуждениями. Таким образом, влечение – это одно из понятий, разграничивающих душевное и телесное. Самым простым и напрашивающимся предположением о природе влечений было бы то, что сами по себе они никаким качеством не обладают, а могут приниматься во внимание только в качестве меры рабочей нагрузки на душевную жизнь. То, что отличает друг от друга влечения и наделяет их особыми свойствами, – это их отношение к своим соматическим источникам и к своим целям. Источником влечения является возбуждающий процесс в неком органе, а ближайшая цель влечения состоит в устранении этого раздражения органа.

Дальнейшая предварительная гипотеза в теории влечениях, от которой мы не можем уклониться, гласит, что от органов тела поступают двоякого рода возбуждения, обусловленные различием их химической природы. Один из этих видов возбуждения мы обозначаем как специфически сексуальный, а данный орган – как «эрогенную зону» исходящего от него парциального сексуального влечения.[99]

В случае извращенных наклонностей, при которых сексуальное значение придается ротовой полости и заднепроходному отверстию, роль эрогенной зоны вполне очевидна. Во всех отношениях она выступает как часть полового аппарата. При истерии эти части тела и исходящие от них тракты слизистой оболочки становятся местом появления новых ощущений и изменений иннервации – более того, процессов, которые можно сравнить с эрекцией, – совершенно так же, как настоящие гениталии под влиянием возбуждения, возникающего при нормальных половых процессах.

Значение эрогенных зон как побочных аппаратов и суррогатов гениталий наиболее отчетливо среди всех психоневрозов проявляется при истерии; но это не должно означать, что им можно пренебрегать при других формах заболевания. Оно здесь лишь менее заметно, потому что при них (неврозе навязчивых состояний, паранойе) образование симптомов происходит в областях душевного аппарата, более удаленных от центров, отвечающих за управление телом. При неврозе навязчивых состояний больше бросается в глаза значение импульсов, которые создают новые сексуальные цели и кажутся независимыми от эрогенных зон. И все же при разглядывании и эксгибиционизме глаз соответствует эрогенной зоне; когда речь идет о таких компонентах сексуального влечения, как боль и жестокость, такую же роль играет кожа, которая в отдельных участках тела дифференцировалась в органы чувств и модифицировалась в слизистую оболочку в качестве эрогенной зоны kat exochn.[100]

Объяснение кажущегося преобладания извращенной сексуальности при психоневрозах

В результате предшествовавших рассуждений сексуальность психоневротиков, возможно, оказалась представлена в ложном свете. Может показаться, что из-за своих врожденных особенностей психоневротики в сексуальном поведении очень приблизились к извращенным людям и настолько же отдалились от нормальных. Но вполне возможно, что конституциональное предрасположение этих больных, помимо чрезмерной степени сексуального вытеснения и чрезвычайной силы сексуального влечения, заключает в себе еще и необычайную склонность к перверсии в самом широком смысле слова; однако исследование более легких случаев показывает, что последнее предположение не обязательно или что, по крайней мере при оценке болезненных эффектов, необходимо вычесть воздействие одного фактора. У большинства психоневротиков заболевание возникает только после наступления пубертата под влиянием требований нормальной половой жизни. Против этого в первую очередь и направляется вытеснение. Или же заболевания возникают позднее, когда либидо получает отказ в удовлетворении нормальным путем. В обоих случаях либидо ведет себя как поток, главное русло которого запружено; оно заполняет коллатеральные пути, остававшиеся прежде свободными. Тем самым и кажущаяся столь большой (хотя и негативная) склонность психоневротиков к перверсиям может быть обусловлена коллатеральным течением, или, во всяком случае, это коллатеральное течение должно усилиться. Но факт заключается в том, что сексуальное вытеснение как внутренний фактор должно быть поставлено в один ряд с теми внешними факторами, которые, подобно ограничению свободы, недоступности нормального сексуального объекта, опасности нормального полового акта и т. д., вызывают перверсии у индивидов, которые в противном случае, возможно, остались бы нормальными.