Банкир - Лесли Уоллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нижняя губа Бэркхардта медленно опустилась, как бы выражая: «Вот такие дела».
– О'кей.
– Что о'кей? – настаивал Палмер.
– Ничего.– Бэркхардт отвернулся и сделал шаг по направлению к двери. Потом остановился и медленно, непривычно тяжело повернулся к Палмеру.– Ты делаешь больно,– произнес он,– думаю, что я сам виноват, но, сынок, ты делаешь больно. Какое-то странное чувство зашевелилось внутри Палмера. Он с испугом подумал, что это угрызения совести. Но потом понял: это жалость. Он попытался придать своему лицу более дружелюбное выражение и почувствовал, что мышцы лица слушаются с трудом.– Это еще что! Я свалил Бернса. Стукнул его довольно-таки сильно вчера вечером. Теперь он мой друг до тех пор, пока я этого захочу. А как насчет вас?
Бэркхардт стоял не двигаясь, как бы ожидая какого-то чувства, которое должно было прийти к нему. Наконец он сказал:
– Ты когда-нибудь встречал человека, дружившего со своим могильщиком?
Палмер покачал головой:
– Я хирург, делающий вам пластическую операцию, а не могильщик.
Старик тихо рассмеялся каким-то бесплотным смехом, вроде легкого шуршания.
– Классная операция, Вуди.
Зазвонил личный телефон Палмера. Он подошел к столу и снял трубку.
– Спасибо, Пит.– И повесил трубку. Он посмотрел на Бэркхардта.– Курс акций Джет-Тех упал до 29. Самый низкий за последние двенадцать лет.
Губы Бэркхардта вяло задвигались. Казалось, он не мог решить, как ему реагировать. Наконец он сказал:
– Поздравляю.
– У вас есть их акции, Лэйн?
– Нет.
– Вас не соблазнит купить немного по дешевке?
– Нет.
– Это хорошо. Мы не можем допустить, чтобы они поймали представителя ЮБТК за покупкой акций Джет-Тех.
Бэркхардт кивнул и пошел к двери, как-то тяжело и вяло ступая, как будто за последние тридцать минут он прибавил килограммов пятнадцать. У двери он остановился.– Будут какиенибудь еще инструкции?
– Попытайтесь изменить настроение.
– Недостаточно счастлив, ты считаешь?
– Послушайте,– сказал Палмер,– я вас знаю. Вы никогда никому не передавали полномочий, потому что, кроме себя, никому не доверяете. Только так вы были счастливы. Учитесь же быть счастливым по-другому. Это очень просто.
– Слишком стар переучиваться.
– Не хитрите, Лэйн.
Какой-то момент губы Бэркхардта двигались беззвучно.
– Смешно, насколько я мог ошибиться. Я думал, что знаю тебя вдоль и поперек. Я видел в тебе всего лишь сына своего отца.– Бэркхардт недоуменно сощурил глаза.– Чей ты сын, в конце концов?
– Свой собственный,– ответил Палмер так тихо, что казалось, он обращается к самому себе.
– Чей?
Палмер кашлянул.
– Свой собственный,– более отчетливо произнес он.
Бэркхардт некоторое время стоял у двери, как бы переваривая ответ Палмера. Потом открыл дверь.
– Надеюсь, тебе нравится быть самим собой,– сказал он.– Мне обычно нравилось.
Глава шестьдесят седьмая
Палмер проснулся в 6.30, выключил будильник и побрел в кабинет. Опустившись в кресло около письменного стола, он начал изучать листок бумаги, на котором записывал события прошедшего дня.
Собрание акционеров должно было начаться сегодня в десять и закончиться к полудню. Если все пойдет хорошо, его изберут директором, проводя в жизнь решение, принятое несколько месяцев назад. Но у него не было никакой уверенности, что все пойдет хорошо.
В течение последних нескольких дней он не слышал ни единого звука от сподвижников Лумиса, зажатых между своими собственными раскольническими акционерами и расследованием, проводимым сенатской комиссией. Есть шансы, сонно размышлял он, еще раз просматривая записи, что сегодняшнее собрание пройдет гладко. Но он был настолько близок к победе, что его не удовлетворяла случайность. Несомненно, можно было найти путь превращения случайности в определенность. Очень долго он сидел и думал, пока его семья понемногу просыпалась и начинала день. В восемь часов телефонный звонок оторвал его от завтрака.
– Я только что потратил еще пять тысяч,– сообщил ему Мак Бернс. Палмер прожевал и проглотил кусок тоста.– На Фогела?
– Послал его в Европу на два месяца. Достаточный срок?
– Я думал, что в Олбани все прошло гладко.
– Как шелк. Но разве ты не чувствуешь себя гораздо счастливее, зная, что в данный момент Фогел сидит в самолете «Пан. Ам.»[85].
– М-м.– Палмер вытер с губ крошки.– Есть какие-нибудь известия от Банковского комитета?
– К полудню я буду знать.
– Как это выглядит?
– Похоже, они боятся этого билля об отделениях и хотят выбросить его на свалку.
– Чудесно. Поговорим позже, Мак.
Палмер вернулся к столу и услышал, как Эдис говорит Джерри:
– …совершенно не твое дело.
– Почему не мое? – поинтересовалась девочка.
Палмер посмотрел в серые глаза дочери, когда она на мгновение подняла их, чтобы взглянуть на него. Но потом она снова уставилась в тарелку с омлетом.
– Что не ее дело? – спросил он.
Эдис предостерегающе взглянула на него:
– Твое дело.
– Гм?
– Я просто поинтересовалась вслух,– объяснила Джерри,– почему мистер Бернс звонит тебе в такое странное время, и мама сказала…
– Мама права,– прервал ее Палмер.– Мое дело – это не твое дело.– Он намазал еще один кусочек тоста.– И с другой стороны, твое дело – это мое дело. Разве не справедливо?
– Еще как,– сердито буркнул Вуди. Видно, в нем еще жило воспоминание о каком-то прошлом вмешательстве в его личные дела.
Снова зазвонил телефон. Они спокойно сидели и ждали, когда миссис Кейдж ответит. После четвертого звонка она подошла к телефону.
– Опять вас, мистер Палмер.
– Вуди.– Обычно жесткий, сильный голос Бэркхардта на этот раз звучал до странности осторожно. Но Палмер не мог определить, спросонок ли это или было тут что-то еще.– Я должен увидеть тебя до собрания.
– Почему бы не встретиться в вашем кабинете в 9.30? – предложил Палмер.
– Не годится. Туда могут прийти кое-какие директора поболтать со мной. Как насчет девяти в твоем кабинете? После я отвезу тебя в деловой квартал на собрание. По дороге мы поговорим.
Палмер подумал над этим предложением и решил, что не хочет, чтобы кто-нибудь из директоров увидел его все еще в таких близких отношениях с Бэркхардтом.
– Не получится,– наконец ответил он.– Я не буду там. Мне надо кое-что закончить,– соврал он,– а потом я поеду прямо на собрание.
– Тогда, черт возьми, давай поговорим сейчас,– предложил Бэркхардт.
– Сейчас я завтракаю. Могу я позвонить вам попозже?
– Через 15 минут я уезжаю.
Бэркхардт молчал очень долго, должно быть сообразив, что сам себя посадил в мышеловку.
– Ну ладно,– сказал он наконец и повесил трубку.
Палмер возвратился к столу и услышал, как жалуется Вуди.
– …считают, что ты обязан ходить на каждый танцевальный вечер, но почему? Достаточно и того, что каждую неделю урок танцев. Почему я должен тратить деньги на какую-нибудь паршивую девчонку только ради того, чтобы меня не считали зубрилой?
Палмер попытался подвести жалобу Вуди под какую-нибудь известную ему категорию. С Вуди это было не очень трудно.
– С мая ты будешь получать больше карманных денег,– сказал он.– Думаю, твоя репутация в школе не слишком пострадает, если ты немного подождешь.
– Это ты так думаешь.– Вуди угрюмо тыкал вилкой в омлет.– Я не возражал бы получить аванс в счет будущей прибавки. Понимаешь…
– Если ты сейчас получишь аванс,– прервал его Палмер,– что будет потом? Как ты сможешь его вернуть?
Вуди заметно просветлел.
– Я все продумал,– ответил он.– После июня кончается этот идиотский светский сезон. Не будет больше оскудения казны. У меня появятся лишние деньги, из которых я выплачу аванс.
Лицо Палмера ничего не выражало. Он зацепил на вилку кусок омлета и тщательно пережевал его. Потом повернулся к Эдис:
– Думаешь, он будет помнить об этой своей идее до лета?
– Мы ему напомним.
Палмер кивнул:
– Тогда давай попробуем. Но…– Он вытянул руку, заранее предотвращая просьбы Джерри и Тома.– Это относится только к Палмерам старше четырнадцати лет.
– Чудесно,– сказал Вуди.– Спасибо.
Я думаю,– продолжал Палмер, встретив взгляд Эдис,– мы обязаны выяснить, чем будет заниматься Вуди этим летом, откуда он возьмет эти огромные денежные излишки. Работать?
Эдис задумчиво посмотрела на апельсиновый сок.
– Я надеялась, что, может быть, мы проведем лето в нашем доме на Мичигане.
– Вы четверо. Мне будет довольно-таки сложно ездить туда и обратно.
– Я думала,– сказала она,– что, может быть, ты захочешь взять месячный отпуск.
– Не знаю, как я…– Палмер замолчал, посмотрел себе в тарелку и немного подумал.– Думаю, нам лучше поговорить об этом сегодня вечером. После совещания.