Посмертные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

Посвятив затем несколько минут своим собственным делам, мистер Уэллер перелез через стену и благополучно пришел в гостиницу «Зеленого куста», где уже начинали слишком беспокоиться об его продолжительном отсутствии.

— Мы должны быть осторожны, — сказал мистер Пикквик, выслушав внимательно повесть Самуэля; — не для себя самих, разумеется, но ради этой молодой девушки. Да, мы должны быть очень, очень осторожны.

— Мы! — сказал мистер Винкель с замечательной энергией.

Взор негодования, засветившийся при этом замечании в глазах мистера Пикквика, потух мгновенно, и глаза его приняли самое благосклонное выражение, когда он сказал:

— Мы, сэр, да! Я буду, конечно, с вами.

— Вы! — сказал мистер Винкель.

— Я, — отвечал мистер Пикквик. — Назначив вам это свидание, молодая девушка следовала, конечно, естественному влечению своего сердца; но, во всяком случае, поступок ее слишком опрометчив. Если между вами будет третье лицо — общий друг, который довольно стар и может быть вашим отцом, — голос клеветы и сплетен никогда не дерзнет вооружиться против мисс Арабеллы.

Глаза мистера Пикквика сияли радужным восторгом, когда он, проникнутый глубоким сознанием собственной предусмотрительности, произносил эти слова. Мистер Винкель, со своей стороны, приведенный в трогательное умиление, подал руку великодушному старцу с великим почтением, близким к благоговению.

— Вы пойдете, — сказал мистер Винкель.

— Пойду, — сказал мистер Пикквик. — Самуэль, вычистите хорошенько мое платье и наймите карету к завтрашнему вечеру. Нам необходимо выехать раньше, чтоб не заставить себя дожидаться.

Мистер Уэллер, в знак совершеннейшего повиновения, прикоснулся к полям своей шляпы и отправился устраивать все необходимые приготовления.

Карета, в известный час, остановилась у подъезда «Зеленого куста». Усадив мистера Пикквика и мистера Винкеля, Самуэль поместился на козлах подле кучера. Они высадились, как заранее было условлено, за четверть мили от места свидания и, приказав кучеру дожидаться, пошли пешком.

Пройдя несколько шагов, мистер Пикквик, улыбаясь и обнаруживая другие признаки внутреннего самодовольства, вынул из кармана глухой фонарь, которым он запасся нарочно для этого случая. Фонарь был устроен очень хитро, и мистер Пикквик, делая выразительные жесты, объяснял ученым образом тайну этого устройства, к немалому изумлению прохожих, которые попадались им по пути.

— Вот, Самуэль, не мешало бы мне и намедни, в ту садовую экспедицию, запастись этой вещицей, — сказал мистер Пикквик веселым тоном, оглядываясь на своего спутника, который шел позади.

— Вещица недурная, сэр, если употреблять ее с уменьем и кстати, — отвечал мистер Уэллер, — но поскольку дело идет о том, чтоб нас не видали, сэр, я советовал бы вам припрятать ее подальше или совсем потушить свечу.

Находя справедливым это замечание, мистер Пикквик запрятал опять фонарь в карман, и они молча продолжали свой путь.

— Вот сюда, — сказал Самуэль. — Позвольте, я пойду вперед.

Следуя по указанному направлению, они повернули в переулок. Было очень темно. Мистер Пикквик принужден был раз или два вынимать свой фонарь, от которого распространялся весьма приятный свет на расстояние двух или трех футов; зато после тем ощутительнее становился ночной мрак, и спутники вовсе не могли разглядеть окружающих предметов.

Наконец, они подошли к большому камню, где, по рекомендации Самуэля, мистер Пикквик присел отдохнуть, между тем как сам мистер Уэллер пустился на разведку. Мери, вследствие заключенного условия, должна была ожидать его в саду.

Минут через десять Самуэль воротился и сказал, что калитка отворена и все спокойно. Следуя за ним осторожным шагом, мистер Пикквик и мистер Винкель скоро очутились в саду. Здесь каждый из них проговорил по нескольку раз: «Тсс!» — и хотя этот звук произносился с большим эффектом, однако ж еще неизвестно было, что начнут они делать.

— Мисс Мери, в саду ли теперь мисс Аллен? — спросил взволнованный мистер Винкель.

— Не знаю, сэр, — отвечала хорошенькая горничная. — Всего лучше будет, сэр, если мистер Уэллер пособит вам перебраться через забор, а мистер Пикквик примет на себя труд стоять в переулке и смотреть, не пройдет ли кто-нибудь. Я между тем стану караулить на другом конце сада. Ах, боже мой, это что такое?

— Этот несчастный фонарь погубит всех нас, клянусь честью, — сказал Самуэль сердитым тоном. — Посмотрите, что вы делаете, сэр? Вы отправили луч света прямо в окна задней комнаты.

— Неужели! — сказал мистер Пикквик, стремительно поворачиваясь назад. — Этого я никак не думал.

— Ну, а теперь нас могут увидеть из соседнего дома, — заметил Самуэль. — Как вы неосторожны, сэр!

— Ах, боже мой! — воскликнул мистер Пикквик, поворачиваясь боком.

— Теперь нас увидят из конюшни и подумают, что здесь пожар, — сказал Самуэль. — Да погасите свечу, ради бога; неужто вы не можете этого сделать?

— Это, однако ж, удивительный фонарь, какого ни разу не приходилось мне держать в своих руках! — воскликнул мистер Пикквик, отуманенный чудными эфектами, какие фонарь производил без всякого намерения со стороны мистера Пикквика. — В жизни я не видал такого сильного рефлектора.

— Послушайте, сэр, нам не миновать беды, если вы будете кружиться этаким манером, — сказал Самуэль, когда мистер Пикквик делал тщетные попытки сообщить приличное направление своему чудному светилу. — Вот, я слышу шаги молодой леди. Ну, мистер Винкель, марш через забор!

— Остановитесь! — вскричал мистер Пикквик. — Я сам наперед должен говорить с нею. Самуэль, помогите мне.

Самуэль прислонился головой к стене и, устроив таким образом платформу из своей спины, сказал:

— Ну, теперь можете перебираться. Скорее, сэр.

— Но ведь этак можно ушибить вас, Самуэль, — сказал мистер Пикквик.

— Не беспокойтесь обо мне, сэр, — отвечал Самуэль. — Подайте ему руку, мистер Винкель. Скорее, господа.

Пока Самуэль говорил таким образом, мистер Пикквик, употребляя усилия, почти неестественные для джентльмена его тяжести и лет, успел наконец вскарабкаться на спину своего верного слуги, и потом, мало-помалу, при содействии мистера Винкеля, ему удалось утвердиться на верхнем бревне забора, причем одно плечо Самуэля послужило пьедесталом для великого человека.

— Милая моя, — сказал мистер Пикквик, уловивший взор мисс Арабеллы, стоявшей по другую сторону садовой стены, — не бойтесь, моя милая, это я.

— Ах, зачем вы здесь, мистер Пикквик? — воскликнула Арабелла. — Уйдите отсюда и скажите, чтоб все они уходили. Я ужасно боюсь. Не оставайтесь в таком положении, мистер Пикквик, вы упадете и расшибетесь, я знаю.

— Прошу вас не беспокоиться обо мне, мой ангел, — сказал мистер Пикквик ласковым голосом, — для меня тут нет ни малейшей опасности, уверяю вас. Не вертитесь, Самуэль, — сказал мистер Пикквик, оборачиваясь назад.

— Я стою хорошо, сэр, — отвечал мистер Уэллер, — только вам надобно поскорее покончить этот разговор. — Вы тяжелы, сэр.

— Еще минуту, Самуэль, — отвечал мистер Пикквик.

— Я хотел только сказать вам, мой ангел, что молодой друг мой никогда бы не получил от меня согласия на эти тайные переговоры, если б репутация ваша подверглась малейшей опасности. Зная мое присутствие в этом месте, вы можете, конечно, говорить с ним что угодно и сколько угодно. Вот все, мой ангел, что я хотел сказать вам.

— Очень вам благодарна, мистер Пикквик, очень, очень благодарна, — сказала мисс Аллен, отирая платком свои слезы.

Вероятно, молодая девушка сказала бы еще что-нибудь, если б вдруг голова мистера Пикквика не исчезла с величайшей быстротой. Он имел неосторожность оступиться на плече Самуэля и упал на землю. Это, однако ж, нисколько не смутило великого человека. Быстро поднялся он на ноги и, приказав мистеру Винкелю скорее оканчивать свидание, побежал из садовой калитки в переулок с пылкой энергией и отвагой молодого человека. Подстрекаемый благим примером, мистер Винкель мгновенно вспрыгнул на стену и только приостановился на минуту дать приличное наставление Самуэлю относительно его господина.

— Я уж тут приму свои меры, — отвечал Самуэль. — Оставьте его на мои руки.

— Да где он? Что он делает, Самуэль? — спросил мистер Винкель.

— Потеха да и только, — откликнулся Самуэль, выглядывая из садовой калитки. — Старшина на карауле и расхаживает по переулку со своим фонарем точь-в-точь как незабвенный Гай Фокс17. Отродясь я не видал такого молодца. Бьюсь об заклад, что сердце его родилось раньше его тела по крайней мере двадцатью пятью годами.

Но мистер Винкель уже не слушал более этого великолепного панегирика своему другу. Соскочив со стены, он бросился прямо к ногам мисс Арабеллы и стал изливать перед ней свои страстные чувства с таким красноречием, которое могло быть достойно даже самого мистера Пикквика.