Древнерусская литература. Литература XVIII века - Коллектив Авторов

Важнейшую роль в формировании этой особенности художественных произведений Ломоносова несомненно сыграло глубокое изучение им древнерусской литературы. Движение к исторически-конкретному отображению – закономерное явление в творчестве Ломоносова – великого поэта и великого историка.

Теоретики французского классицизма (Буало) видели «высшую форму отвлеченного и обобщенного воплощения действительности в героике древнего мира, освобожденной от конкретно-исторической и бытовой реальности».[896] Ломоносов смело разрушил один из важнейших постулатов нормативной поэтики классицизма.

В своем художественном творчестве Ломоносов первый отказался от схоластического принципа противопоставления литературного произведения – историческому и смело провозгласил закономерность историзма литературного произведения. В «Слове похвальном… Елизавете Петровне» 1749 г. Ломоносов писал: «Чем военные сердца вящше к мужественному против врагов действию и к храброму защищению отечества побуждаются, как славными примерами великих Героев? Сии приводит на память История и Стихотворство, которое прошедшия деяния живо описуя, как настоящия представляет» (8, 252).

Органичность и нерасторжимость словесно-образной ткани произведения и его содержания, посвященного описанию не вымышленных, а подлинных событий и фактов, может быть, точнее всего сформулирована Ломоносовым в 1756 г. в его предисловии к «Слову о происхождении света». Он писал здесь, что важнейшим в своей жизни он считает «любовь к российскому слову, к прославлению российских героев и к достоверному изысканию деяний нашего Отечества» (8, 342).

Строгое соблюдение исторической истины, следование подлинным событиям и фактам явилось художественным открытием Ломоносова, имевшим важные последствия в судьбах русской литературы XVIII в. Это открытие привело в начале XIX в. к «Истории Государства Российского» Н. М. Карамзина, к «Полтаве», «Медному всаднику», «Капитанской дочке» и «Истории Пугачева» Пушкина, а затем к историческим хроникам А. Н. Островского, к «Войне и миру» Л. Толстого. 

Сумароков

С именем А. П. Сумарокова (1717–1777) связано утверждение в русской литературе XVIII в. эстетической доктрины классицизма, оформление ее в живое литературное направление. Сумароков выступает одновременно и в качестве теоретика этой доктрины, и в качестве признанного лидера самого направления, его наиболее активного и плодовитого в творческом отношении представителя.

Целью своей жизни Сумароков считал создание русской литературы, достойной занять равное место в ряду других европейских литератур. В выпущенных им в 1748 г. «Двух Епистолах» Сумароков по примеру Буало давал наставления начинающим русским писателям в том, каким образцам им надлежит следовать в различных поэтических жанрах, какими должны быть сами эти жанры, в чем состоит искусство стихотворца. Обширность намечаемых перспектив, сравнительная новизна прокламируемых идей полностью гармонировали с ведущими тенденциями культурно-идеологического строительства тех лет. Сумароков был полон уверенности в достижимости поставленных целей:

Все хвально: Драма ли, Еклога или Ода –Слагай, к чему тебя влечет твоя природа;Лишь просвещение писатель дай уму:Прекрасный на язык способен ко всему.[897]

Но каким бы подробным и увлекательным ни было изложение теоретических постулатов классицизма, сами наставления не могли заменить живой литературной практики. Нужны были национальные образцы, на которые русские начинающие авторы могли бы ориентироваться. Новую литературу нужно было создавать. И Сумароков берет на себя выполнение этой задачи.

Практически не было такого литературного жанра классицизма, в котором Сумароков не испробовал бы своих сил. Фанатически преданный театру, Сумароков заложил основы национального репертуара русской сцены XVIII в. Именно ему принадлежит заслуга создания первых национальных образцов ведущих жанров драматургии классицизма – трагедии, комедии, оперы. Не случайно он явился и первым директором основанного в 1756 г. первого публичного русского театра.

Русская элегия, стихотворная сатира и русская басня особенностями своей поэтической структуры также обязаны Сумарокову. Он перенес на национальную почву, создав и здесь определенную традицию, жанры эклоги и идиллии, эпиграммы и станса. Разрабатывая формы анакреонтической лирики и жанр горацианской оды, Сумароков по-своему подготавливал достижения в этой области Державина. Наконец, им был создан своеобразный жанр песни-романса, стоявший у истоков чувствительной лирики сентиментализма и стилизаций лирической народной песни, разрабатывавшихся поэтами конца XVIII – начала XIX в. Интересна и проза Сумарокова. Прирожденный публицист, обладавший острым сатирическим даром, он сочетал в себе качества журналиста и критика, явившись организатором и единоличным издателем первого в России литературного журнала «Трудолюбивая пчела» (1759).

Таков был размах творческой активности Сумарокова, признанного лидера дворянского литературного лагеря в 1740–1760-е гг.

Подобно Ломоносову Сумароков видел в литературе средство формирования общественного мнения. Но в оценке движущих сил социально-исторических процессов он стоял на подчеркнуто сословных позициях. Выученик Сухопутного шляхетного корпуса, Сумароков уже в период обучения в нем проникся духом избранничества дворянского сословия. И, выступая идеологом этого сословия, Сумароков требовал от дворянства оправдывать свое высокое положение в обществе благородными делами:

А во дворянстве всяк, с каким бы не был чином,Не в титле – в действии быть должен дворянином,И непростителен большой дворянский грех.Начальник, сохраняй уставы больше всех!Дворянско титло нам из крови в кровь лиется;Но скажем: для чего дворянство так дается?Коль пользой общества мой дед на свете жил,Себе он плату, мне задаток заслужил,А я задаток сей, заслугой взяв чужею,Не должен класть его достоинства межею……………….Для ободрения пристойный взяв задаток,По праву ль без труда имею я достаток?

Таково нравственное кредо Сумарокова, развернутое им в сатире «О благородстве», обращенной к представителям правящего сословия.

Сила и благосостояние государства зиждется, по его мнению, на неукоснительном соблюдении всеми членами общества своего долга. И чем выше положение, занимаемое человеком на ступенях социальной иерархии, тем более высокими моральными и интеллектуальными качествами он должен обладать. В этом Сумароков не делал исключения ни для кого, вплоть до монархов. В другом своем программном сочинении «Епистоле его имп. высочеству государю великому князю Павлу Петровичу…» (1761) он прямо разъясняет наследнику, какая высокая ответственность возложена на венценосцев:

Всем должно нам любить отечество свое,А царским отраслям любити должно боле;Благополучие народа на престоле.…………….Оратель дремлющий, имея мысль лениву,Со небрежением посеяв семена,Убыток понесет, утратя времена,Со небрежением одну испортит ниву,И лягут на него те только бремена;А если государь проступится, так гореПольется на народ, и часто будто море.Сия причина есть венчанныя кровиИмети более к отечеству любви.

В этих стихах кроется своеобразный ключ к пониманию идейной направленности наиболее значительных произведений Сумарокова, особенно его трагедий. Если Ломоносов главным средством прокламирования своих идеалов избрал жанр торжественной оды, то для Сумарокова основной платформой развертывания его идеологической программы стал театр. Именно в области театра он и утвердил свою руководящую роль в становлении русского классицизма.

Восприятие Сумароковым опыта европейской драматургии происходит в тот момент, когда во Франции классицизм практически уже утрачивал свою жизнеспособность. Творчество Корнеля и Расина к середине XVIII в. приобрело значение исторической традиции. Крупнейшим авторитетом в жанре трагедии к этому времени во Франции стал Вольтер. Но трагедия Вольтера уже отмечена качественно иной установкой в трактовке природы трагического конфликта и в самом понимании функции жанра. У Вольтера жанр превращается в рупор пропаганды просветительских идеалов. В своих пьесах драматург выступает и против тирании монархии, и против нетерпимости церкви, против всех форм фанатизма, лицемерия и жестокости. Драматургическая система Вольтера, сохраняя прямую связь с каноном классицистической трагедии XVII в., в то же время несла в себе черты иных систем художественного мировосприятия. С одной стороны, в отдельных трагедиях Вольтера явственно проглядывает восприятие им принципов шекспировского театра, с другой – в ряде пьес сказывается воздействие новых драматургических веяний – традиций слезной мещанской драмы.