Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

по улицам и общественным пространствам таким образом, чтобы не наткнуться на полицию и встретиться с противником в подходящем месте и при благоприятных обстоятельствах. Эта группа приемов напоминает маневрирование военных подразделений масштаба роты (двести человек) или даже батальона (тысяча человек) либо полка (в отдельных исключительных случаях толпы футбольных хулиганов достигают четырех тысяч человек). Однако организация хулиганов практически всегда имеет ситуационный характер: у них нет формальной цепочки командования, нет клубных помещений, финансовых органов, выборов или письменных протоколов. Правда, имеются кое-какие неформальные базы наподобие пабов (их владельцы занимают заметное место среди наиболее активных хулиганов); логистические вопросы решаются при помощи нескольких квазинелегальных компаний по организации поездок и перепродаже билетов на матчи, а также имеются определенные руководители[47]. У ключевых «фирм» болельщиков той или иной футбольной команды есть свои неформальные лидеры – это известные всем фанатам личности, нередко экстравагантно одетые, которые в момент возникновения или разгара насилия, устраиваемого хулиганами, находятся в гуще действа. Билл Бьюфорд [Buford 1993: 29–30, 81–93, 119–120], в 1980‑х годах на протяжении пяти лет предпринимавший включенное наблюдение за болельщиками клуба «Манчестер Юнайтед» и другими английскими хулиганами, обнаружил, что у каждого лидера было собственное персональное окружение – небольшая «фирма» из трех-четырех десятков человек, в основном подростков в возрасте 15–16 лет или даже младше, жаждущих проявить себя; именно они начинали многие драки, выступая в роли младших помощников лидера. Один из описанных у Бьюфорда случаев произошел на выезде в каком-то итальянском городе. Лидер хулиганов решил пройтись по его улицам, а за ним следовало несколько сот сторонников, избегавших скоплений итальянской полиции, которой было поручено дать отпор агрессивным английским фанатам. Лидер хулиганов перемещался по городу в окружении полудюжины молодых людей, которые передавали остальным распоряжения разделиться или перегруппироваться, пока толпа фанатов наконец не обнаруживала подходящих жертв – испуганных групп итальянских болельщиков (причем это были не такие же бойцы, а семейная публика) в автобусах или небольшие компании молодых итальянцев на какой-нибудь пустынной улице. Время от времени лидер указывал своим последователям, в какой момент нужно или не нужно действовать, «помогая полиции, направляя движение или оттесняя болельщиков, которые блокировали улицы, и заодно и вынося порицания тем, кто бросал бутылки или вел себя неподобающим образом» [Buford 1993: 68].

У опытных хулиганов имеются тактические познания, которые в ходу в этой среде и без таких лидеров. К ним относятся, к примеру, следующие навыки: как набрать скорость быстрой ходьбы с переходом на бег в момент, когда «движ» еще не начался, но все находятся в бдительном ожидании и готовности; когда нужно сгруппироваться и двигаться фалангой, а когда рассредоточиться. В ситуациях, когда организованные в боевой порядок хулиганы сталкивались с полицией, они делали вид, что снова ведут себя как обычные граждане, и просачивались сквозь полицейские ряды, «шагая не слишком быстро, при этом каждый делал вид „иду-сам-по-себе-и-не-собираюсь-устраивать-неприятности“» [Buford 1993: 198, а также 92–93]. Поскольку такие ситуации могли происходить сразу же после беспорядков, полиция не всегда велась на эти уловки, однако собственное стремление сотрудников правопорядка избегать дальнейшей конфронтации обычно мотивировало их соглашаться с этим перформансом в духе Гоффмана. Хулиганы прекрасно понимают, что полицейские тоже испытывают конфронтационную напряженность/страх, и сознательно используют этот момент в своих целях. Они знают, что власти не применят к ним значительной силы, если только не застанут их в разгар беспорядков, и с большой осторожностью включают и выключают «рубильник» насилия.

Вре́менные лидеры хулиганов также могут возникать в конкретных ситуациях. В этом качестве, например, выступают люди, берущие на себя инициативу по распространению информации (уличное шествие состоится в 18 часов, передайте ее дальше) или первыми выходящие на проезжую часть улицы на глазах у застывших рядов полиции, рассчитывая, что за ними последуют и другие (иногда такое происходит, а иногда – нет; в последнем случае кандидат в лидеры нервно оглядывается, а затем возвращается в толпу, стараясь выглядеть незаметным) [Buford 1993: 282–289]. Лидеры помогают толпе маневрировать, но именно ее настроение играет решающую роль в наделении лидеров полномочиями на короткие или более длительные промежутки времени.

Тактические приемы и уловки футбольные хулиганы используют не только против полиции, но и против враждебных группировок. Например, когда фанаты «Манчестер Юнайтед» перед игрой с «Вест Хэмом» узнали, что болельщики этого клуба прибывают на матч на поезде, был разработан такой план: в подходящий момент прорваться на перрон через вход в вокзал и напасть на представителей конкурирующей «фирмы», когда они будут выходить из поезда. Вот описание последующих событий у Бьюфорда:

Там была тысяча человек, которые ошивались вокруг, «как будто ничего не происходит», засунув руки в карманы и глядя в землю. Идея заключалась в том, чтобы выглядеть так, будто ты не из наших, а просто случайно оказался на Хай-стрит одновременно с тысячей других людей, которые там находились. Но всего через минуту болельщики переместились на середину улицы – они по-прежнему делали напускной непринужденный вид, но сохранять его не удавалось. По мере того как кучки людей сходились вместе, образовывалась большая толпа, а поскольку она находилась посреди Хай-стрит, она была заметной и мозолила глаза. Затем эта толпа пришла в движение и направилась в сторону вокзала. Она перемещалась размеренно, без суеты, в темпе прогулки твердым шагом. Я мог убедиться в том, насколько уверенно в этот момент чувствовал себя каждый, не сомневаясь, что теперь-то действительно все удастся провернуть. Темп ускорялся – постепенно, а затем еще немного увеличился. Кто-то начал скандировать: «Убьем, убьем, убьем». Сначала этот лозунг прозвучал шепотом, как будто с неохотой, но затем его подхватили остальные. Темп ускорился до бега трусцой, затем перешел в рысь, а потом все помчались. Пожилую женщину сбили с ног, два пакета с продуктами высыпались на тротуар. Полиции по-прежнему не было. Добравшись до середины перрона, толпа завелась на всю катушку: тысяча человек быстро бежали, громко скандируя: «УБЬЕМ, УБЬЕМ, УБЬЕМ» [Buford 1993: 121–123].

Однако «фирме» «Манчестер Юнайтед» в этой истории не удалось довести свою хитрость до конца. Внутри вокзала уже находились полицейские с собаками, поджидавшие возможность поймать группировку в полном составе, а «фирма» «Вест Хэма», высадившись из поезда как раз в этот момент, не без удовольствия проследовала за правоохранителями сквозь толпу местных фанатов, которые в полном составе дали деру. Это было расценено как унизительное поражение «фирмы» «Манчестера» – утверждалось, что она позволила своим соперникам «взять город».

Но иногда совершаемые «фирмами» маневры приносят успех. Бьюфорд описывает случай, когда фанаты «Манчестер Юнайтед» кружили по улицам Лондона под предводительством одного из своих лидеров и его юных подручных, а