Исследование истории. Том II: Цивилизации во времени и пространстве - Арнольд Джозеф Тойнби

Деловой операцией, которая яснее всего иллюстрирует применимость закона средних убытков к человеческой деятельности, является страхование. Несомненно, мы должны остерегаться слишком поспешного привлечения на свою сторону всех видов страхования в подтверждение аргумента о применимости «законов природы» к человеческой деятельности в том смысле, в каком мы используем последнее понятие. Страхование жизни имеет отношение к перспективам человеческого тела, а физиология явно входит в сферу деятельности науки. В то же время нельзя отрицать, что это касается и души, ибо физическая жизнь может быть продлена благодаря рассудительности и укорочена по причине различных неблагоразумных действий — от героизма и безрассудства до скотства. Морское страхование кораблей и их грузов аналогичным образом подразумевает исследование метеорологии, которая также является областью науки, хотя в настоящее время в некоторой степени непокорной. Но когда мы подходим к страхованию от краж и пожаров, то, кажется, здесь страховые компании уверены в действии законов средних убытков, примененных к характерным человеческим качествам — преступности и халатности. 

б) Производственная деятельность современного западного общества

Статистические модели, различимые в изменении спроса и предложения в сделках между поставщиками и их покупателями, замечательно показали себя в непрерывной цепи «бумов» и «спадов». Однако модель этих циклов деловой активности ко времени написания книги еще не была разработана с достаточной точностью, чтобы стимулировать страховые компании на открытие новых отраслей своего бизнеса, назначая страховые премии от ужасного риска, связанного с ними. Ученые-исследователи, тем не менее, уже многое узнали об этом предмете.

В интеллектуальной истории промышленного западного общества феномен экономических циклов был открыт эмпирически из непосредственного наблюдения за обществом еще до того, как был подтвержден статистически. Его наиболее раннее описание было сделано в 1837 г. британским исследователем С. Дж. Ллойдом (впоследствии — лордом Оверстоном)[674]. В книге, впервые опубликованной в 1927 г., американский исследователь циклов деловой активности У. К. Митчелл[675] провозгласил свою веру в то, что «характерные черты циклов деловой активности, как можно ожидать, будут меняться по мере того, как развивается экономическая организация». На основе «деловых анналов», составленных другим американским ученым, У. Д. Торпом, на материале нестатистических данных, третий американский ученый, Ф. С. Миллс, подсчитал, что средняя длина волны «короткого» экономического цикла будет 5, 86 лет на ранних стадиях индустриализации, 4,09 лет на последующей стадии быстрого переходного периода и 6, 39 лет на более поздней стадии сравнительной стабильности.

Другие экономисты предлагали иные циклы, некоторые из которых, как они полагали, имели более длинные волны. Другие говорили, что эти «волны» демонстрируют тенденцию к затуханию в состоянии равновесия. Среди всех их не было общего согласия, и исследование фактически находится на ранней стадии своего развития. Нет необходимости продолжать его дальше. Положение, которое мы хотели доказать, состоит в том, что в течение двухсот лет, истекших с начала промышленной революции в Великобритании, отцы западной экономической науки были заняты извлечением из массы спутанных данных, предоставленных им экономической историей, свода законов, управляющих экономической сферой человеческой деятельности, в которой начали действовать характерные человеческие качества.

в) Соперничество национальных государств: «политическое равновесие»

Обнаружив, что экономисты используют результаты своих исследований для выявления рабочих законов, применимых к экономической истории, мы, естественно, обращаемся к политической сфере деятельности, чтобы посмотреть, возможно ли и здесь нечто подобного рода. В качестве поля деятельности в политической сфере мы выберем соперничество и войны национальных государств западного мира в период Нового времени. Можно принять за начало этого периода западной истории итальянизацию государственной системы трансальпийской Европы в конце XV в., так что в целях настоящего исследования в нашем распоряжении имеется около четырех столетий.

«Каждый школьник знает» (по оптимистической оценке Маколея), что в четырех событиях, отделенных друг от друга приблизительно столетием, английский (или британский) народ, используя преимущества относительной неприкосновенности, обеспечиваемой своим островным положением, сперва отказывался, а затем помогал в разрушении континентальной державы, которая пыталась, или грозилась, создать для западно-христианского мира универсальное государство или, во всяком случае, говоря традиционным языком, «нарушала политическое равновесие». В первом событии нарушителем была Испания — Испанская армада, 1588 г.; во втором — Франция Людовика XIV — Бленхеймская битва, 1704 г.[676]; в третьем событии — Франция Революции и Наполеона — Ватерлоо, 1815 г.; в четвертом событии — Германия Вильгельма II — День перемирия, 1918 г., впоследствии снова оживившаяся при Гитлере, — Нормандия, 1944 г. Здесь явно присутствует циклическая модель, если смотреть на дело с островной точки зрения, ряд четырех «великих войн», растягивающихся со странной регулярностью — каждый промежуток больше предшествующего — как по интенсивности военных действий, так и по тому, что мы назовем охватом воюющих сторон. Первая из ряда войн является делом атлантических государств — Испании, Франции, Нидерландов и Англии. Вторая вводит в действие центральноевропейские государства и даже Россию, если рассматривать Северную войну как своего рода приложение к Войне за Испанское наследство. Третий (наполеоновский) круг вводит Россию как ведущую воюющую сторону и, возможно, включает Соединенные Штаты Америки, если рассматривать Англо-американскую войну 1812-1814 гг. как приложение к наполеоновским войнам. В четвертом Америка выступает в качестве ведущей военной стороны, а на всеобщий характер борьбы указывает тот факт, что ее последовательные круги были названы Первой и Второй мировыми войнами.

Каждая из этих четырех войн, имевших целью предотвратить установление современного западного универсального государства, отделялась от последующей и предшествующей временным промежутком примерно в столетие. Если мы исследуем три столетия между войнами, то обнаружим в каждом из случаев то, что можно назвать «на полпути» к войне или дополнительной войной, или группой войн: в каждом из случаев мы обнаружим борьбу за превосходство не над всей Западной Европой, а над ее центральной областью — Германией. Поскольку эти войны были преимущественно центральноевропейскими, Великобритания ни в одной из них не участвовала до конца, в то время как в некоторые из них она вообще не вмешивалась. Следовательно, они не до такой степени непременно входили в то, что «каждый школьник знает» (разумеется, имея в виду каждого британского школьника). Первой из этих промежуточных войн была Тридцатилетняя война (1618-1648), вторая заключала в себе большую часть войн Фридриха «Великого» Прусского (1740-1763), а третья связана с Бисмарком, хотя включает в себя гораздо больший промежуток времени и должна быть датирована 1848-1871 гг.

Наконец, можно утверждать, что у этой драмы в четырех актах была увертюра, которую открывает не Филипп II Испанский[677], а «Итальянские войны» Габсбургов-Валуа двумя поколениями раньше. Эти войны начались с поразительно безрезультатного, но зловещего вторжения в Италию короля Карла VIII Французского[678]. Дату этого вторжения, 1494 г., образованные специалисты часто используют в качестве жесткой линии разделения между поздним Средневековьем и ранним Новым временем. Это произошло два года спустя после завоевания христианами последней остававшейся у мусульман территории в Испании и первой высадки Колумба в Вест-Индии.

Все это можно выразить в виде таблицы. Исследование циклов мира и войны в послеалександровскои эллинской истории и в постконфуцианской китайской истории[679] выявляет исторические «модели», удивительно похожие по своей структуре и по своей продолжительности на те, которые обнаружены в ходе западной истории Нового времени.

г) Распады цивилизаций

Если мы на минуту взглянем назад на нашу циклическую модель войн в западном обществе Нового времени, то будем потрясены тем фактом, что это не просто случай колеса, прокручивающегося четыре раза в пустоте и возвращающегося каждый раз в то положение, из которого стартовало. Это также случай колеса, двигающегося вперед по дороге в особо опасном направлении. С одной стороны, здесь четыре случая государств, объединяющихся вместе для защиты себя от сверхмогущественного и самонадеянного соседа и в конце концов показывающих ему, что гордыня приводит его к падению. С другой стороны, есть один пункт, который циклическая модель не выявляет, но который обнаруживает даже самое элементарное знание истории: каждая из этих военных схваток была обширнее, яростнее, разрушительнее в материальном и нравственном отношении, чем предыдущая. В истории других обществ, таких как эллинское и древнекитайское, подобные военные схватки заканчивались для борющихся шахматных фигур тем, что все они были сметены с доски, кроме одной, которая затем устанавливала универсальное государство.