Ничего неизменного - Наталья Игнатова

«Нельзя повреждать его слишком сильно, — напомнил себе Койот, — это мое тело, и оно должно остаться целым».

Напоминание, сделанное на ходу, на бегу. Пока стальные тросы до хруста костей сдавливали вампира, не позволяя достать оружие. Пока разлетались солдаты под ударами мечей, под веером метательных лезвий. Пока рычал за спиной демон, на глазах у перепуганных людей превращаясь в чудовище.

Койот с добычей мчался к ближайшему входу в подземелье. Это Блошиный Тупик, тут нет… тут не должно быть призраков. А если и есть — у него есть вампир и вся кровь вампира. Алакран не посмеет причинить ему вред, пока есть шанс спасти мертвяка, значит, преследования можно не бояться. Значит, никто и ничто не помешает ему добраться до Ядра.

Мартин злился на то, что Заноза, оказывается, с самого утра на Тарвуде. Да, Калимма стянула в небо достаточно туч, чтобы не бояться солнца. Да, Заноза имеет право приходить, когда захочет, и не ставить об этом в известность. Да, при эвакуации двух тысяч человек точно не помешает присутствие эмпата, умеющего управлять толпой. Но Мартин отвечал за его безопасность здесь, на Тарвуде. Так же, как на Земле за Занозу отвечал Хасан. А Заноза, услышав о Големе, первым делом хотел уйти в безлюдное место. Чтоб не подставить гражданских. И вынудил Мартина потратить время на то, чтобы увести с мельницы Мазальских.

Вот это злило. Очень. Это в Занозе порой просто выбешивало.

Придурок, живущий в комиксах! За супергероями, вампирами, демонами, фейри, забыл, как нужно вести себя в реальной жизни. К этому времени мирного населения в Блошином Тупике уже не осталось. Вывезли всех. Последние подводы должны были покинуть город еще до заката. А солдаты Гарнизона — не те, кого надо защищать, хоть от Голема, хоть от кого. Это они должны защищать таких, как Заноза. Гражданских. Которые платят налоги. Зеш! Мартин был уверен, что Голем не посмеет напасть, пока Заноза окружен вооруженными людьми. Все, что нужно было — поскорее до него добраться, и тогда бы Голем убрался ни с чем, потому что уже знал, чем заканчиваются драки с демонами. 

Голем, проклятая железная тварь, рассудил иначе. Заноза оказался прав, оставлять Мазальских на мельнице было нельзя. Заноза оказался прав, Голему не помешали солдаты. Тэшер штез, этой сволочи не помешал даже Мартин.

Не успел.

Голем вломился на мельницу, в портал, ведущий прямиком к Занозе. И только чудом Клара с сыновьями не попали ни под его мечи, ни под выстрелы. А сколько солдат оказалось ранено первым же залпом наплечных орудий, Мартин не стал и считать. Плевать ему было на солдат — Голем схватил Занозу. И в этот раз стальные кольца не прошли сквозь упыря, как сквозь воду, они сжались, сдавили, стиснули. Мартин почти услышал, как хрустнули кости. 

Еще один залп, свист метательных лезвий, вой арбалетных болтов, и киборг исчез, перепрыгнув через крыши тесно стоящих лачуг.

Мартин проложил себе путь насквозь, огненным шаром, сгустком пламени прорвался в соседний переулок, чтобы увидеть Голема в сотне метров впереди. Чары могли догнать его. Чары — сила и суть Мартина Фальконе, Нэйда Алакрана. Но его чары были огнем и землей, кровью и временем, и, уничтожив Голема, они уничтожили бы и Занозу. Все, что мог Мартин, демон, дракон, чародей — это гнаться за киборгом, полагаясь лишь на силу и скорость и свое умение драться. И он не знал — пытался придумать, но ничего не получалось, никак не складывалось — что сможет сделать. Адамантитовую броню, спрятанное в ней живое сердце, не разрушил даже Хаос. Что сможет демон, не смеющий воспользоваться чарами?

Не важно. Главное, догнать!

Потоки дождя шипели и испарялись, касаясь раскаленной чешуи, но от потока холодного ветра чешуйки мгновенно покрылись сверкающей ледяной коркой. Ветер промчался над Мартином со звоном и шелестом попавших в поток, замерзших в ледышки капель, хлестнул по убегающему Голему метельной плетью, закружил, сковал холодом, и Мартин услышал за спиной звонкий и злой голос Лэа.

— Еще воды, Калимма! Мать твою, да быстрее! Давай!

Ливень над городом превратился в водопад. Горе тем, кто не успел найти укрытия. Ливень вморозил Голема в ледяную глыбу. Лед пошел трещинами, разлетелся на осколки, но с неба обрушивались новые и новые потоки, они мгновенно замерзали, раскалывались, смерзались вновь. Голем двигался. Он все еще мог двигаться. Но догнать его теперь не составляло труда. А холод и лед не причинят никакого вреда Занозе.

Мельком оглянувшись, Мартин увидел Лэа, и Калимму, стоящих в проложенном им, прожженном сквозь дом проломе. И с ними почему-то капитана Гарфильда с обнаженным палашом в одной руке и игольником в другой. С соседних улиц, из-за домов, сквозь ревущий шум воды, он услышал испуганные крики, отрывистые, сумбурные команды. Впереди, поперек курса его и Голема, не разбирая дороги пробежало несколько солдат, на ходу сбрасывая мешающую двигаться амуницию.

Полсотни метров до киборга. Два десятка прыжков, чтобы вонзить когти в скованный льдом адамантит, впиться зубами, расколоть броню ударами шипованного хвоста. Найти уязвимые места, сочленения, связки, суставы. Прогрызть, пробить, разодрать! Уничтожить!

— Мартин, прикрой их! — голос Занозы прозвучал, кажется, сразу отовсюду. Прямо с неба. Из воздуха. Из потоков дождя. Из дрожи земли под ногами. — Он весь щас нахрен взорвется!   

Заноза считал секунды. С того мгновения, как Голем схватил его, опутал кольцами стального троса, он вел обратный отсчет. Двадцать секунд. Очень долго. Слишком долго, когда дорого каждое мгновение. Но именно столько было необходимо.

Мартин боялся за него, и этого было достаточно, чтобы не бояться самому.

Мартин злился, и его злость смешивалась со злостью Занозы, превращаясь в ярость предельной концентрации.

Голем. Saukerl! Что он себе вообразил, этот сраный ублюдок?! С кем перепутал вампира, чья кровь старше, чем весь этот гребаный остров?! Заноза не мог вырваться. Не мог даже пошевелиться.

Пока.

Он считал.

И когда дошел до нуля, вся его кровь, кровь древняя и настолько могущественная, что даже Хасан считался с ней, вся до капли превратилась в силу.

Тросы, стиснувшие тело, лопнули, как будто стальные жилы были гнилыми нитками. Сковавший Голема лед разлетелся на куски и осколки. Пальцы одной руки Заноза вбил в металлическое лицо, зацепился, когтями раздирая все, что было внутри, под броней, всю тонкую механику, магию, электронику, чары. А другой рукой, кулаком в кастете из титановых колец, ударил Голема в корпус. Пробил адамантитовую броню, выпустил когти, дернул руку обратно, оставляя на рваном металле собственную бескровную плоть.