Собрание творений - Афанасий Великий

Божественной Притче, словеса нечестивых льстива (Притч. 12, 6), и уста нечестивых отвещают злая (Притч. 15, 28), и управляют нечестивии лести (Притч. 12, 5): то, как сказал Господь, должно нам, братия, бдеть и трезвиться (Матф. 24, 42), чтобы не обольстили нас красноглаголание и хитрость, и не пришел кто во имя Христово, говоря о себе: и я Христа проповедую, и не оказался вскоре антихристом. Все же те – антихристы, которые приходят к вам посевать Ариево безумие. Ибо чего недостает у вас, чтобы нужно было приходить кому к вам из чужой стороны? Или, в чем имеют нужду Церкви – Египетская, Ливийская и Александрийская, чтобы промыслившие себе епископство за дерево и корабельный груз вторглись в непринадлежащия им церкви? Кто не знает и не видит ясно, что все это делают, чтобы составить заговор в пользу нечестия? Посему-то, хотя представляют себя изумленными, хотя имеют воскрилия большия фарисейских, ширятся в вещаниях, и упражняют силу голоса: не должно, однако же, им верить; потому что веру утверждают не изречения, но смысл и благочестивая жизнь. Почему, саддукеи и иродиане, хотя и имели закон на устах, посрамлены Спасителем, услышав от Него: прельщаетеся, не ведуще Писания, ни силы Божия (Матф. 22, 29); и всякому стало известно, что изрекающие, по-видимому, закон обличены в сердце еретиками и богоборцами. Итак, говоря это, вводили они других в обман; но не могли обмануть Господа, соделавшагося человеком. Ибо Слово плоть бысть (Иоан. 1, 14), – Слово, Которое весть помышления человеческая, яко суть суетна (Псал. 93, 11). Так обличил Господь подыскивающихся против Него иудеев, сказав: аще Бог Отец ваш бы был, любили убо бысте Мене: Аз бо от Отца изыдох, и приидох к вам (Иоан. 8, 42). Так и эти, кажется, поступают ныне; потому что скрывают, что думают, и в писания свои заимствуют уже изречения Писаний, чтобы, ими уловив неведущих, вовлечь в свою злобу.

10) Разсмотрите же, не так ли это на самом деле? Ибо, если пишут о вере без всякой предположенной цели, то излишнее это предприятие, а, может быть, и вредное; потому что, когда не настоит никакого вопроса, подают они повод к словопрению, разстроивая незлобивыя сердца братий и всевая в них, чего никогда не приходило им на ум. Если же предприемлют писать в свою защиту, – что не держатся арианской ереси; то должно было – наперед истребить семена возросших зол и предать позору доставивших эти семена, а таким образом, писать против них православно, или явно преследовать арианское учение, чтобы христоборцы не оставались сокровенными, но явно были обнаружены, и все бежали от них, якоже от лица змиева (Сирах. 21, 2). Теперь же Ариево учение скрывают, и притворяются, – что пишут о другом. И врач, – который призван к язвленному и страждущему, но, вошедши, ничего не скажет о язвах, а станет разсуждать о здоровых членах, – может быть обвинен в великом скудоумии, потому что молчит о том, для чего пришел, разсуждает же о другом, для чего нет в нем нужды. Подобно сему и они оставляют относящееся к их ереси, предприемлют же писать другое. А если б заботились они о вере и любили Христа, то надлежало бы наперед истребить хульныя против Него речения, и тогда уже вместо них изречь и написать словеса здравыя. Но они сами этого не делают, и желающим делать не дозволяют, или по-неведению, или из хитрости.

11) Если подпадают этому по неведению, то могут быть обвинены в безразсудности за то, что говорят о том утвердительно, чего не знают. Если же зная это притворяются, то еще большее осуждение падает на них за то, что, разсуждая о собственных своих делах, ничего не делают небрежно, а пиша о вере в Господа нашего, шутят и скорее дозволяют себе все, нежели – стоят в истине; скрывают то, в чем осуждается их ересь, приводят же изречения из Писаний. А это – явное хищение истины, и исполнено всякой неправды; что, как хорошо знаю, и ваше благочестие вполне может усмотреть из сего. Никто, обвиняемый в прелюбодеянии, не оправдывается тем, что он – не тать. И кто обвиняет в убийстве, тот не потерпит, чтобы обвиняемые оправдывались, говоря: мы не нарушили клятвы, но сохранили нам вверенное. Это скорее можно назвать шуткою, нежели оправданием в вине и доказательством истины. Какое отношение между убийством и сохранением ввереннаго, или прелюбодеянием и хищением? Хотя все пороки имеют между собою связь, выходя из одного и того же сердца; однако же, при оправдании в преступлении, не имеют они между собою ничего общаго. Так Ахар, по написанному в книге Иисуса Навина, обвиненный в хищении, не стал оправдываться, представляя свое усердие к военным делам, но уличенный в татьбе, заметан от всех камнями. И Саулу, обвиняемому в небрежении и нарушении закона, не принесло пользы извинение себя другими предлогами. Ибо оправдание в одном не разрешает от вины в других преступлениях. Но если во всем должно поступать законно и справедливо, то надлежит в том и оправдываться, в чем кто обвиняется, или доказать, что не делал этого, или, если обличен, обещаться, что уже не делает и не будет больше делать того. Если же сделал и привел в исполнение, но, скрывая, не сознается, и будет говорить одно вместо другаго; то явно, что поступил неправо и сам сознает свое преступление.

Но нужно ли много говорить, когда сами они служат обвинителями арианской ереси? Если не осмеливаются произнести, а более скрывают хульныя свои речения; то явно, что и они признают эту ересь странною и чуждою истины. Но поелику они скрывают и страшатся говорить, то нам необходимо нужно совлечь завесу с нечестия и выставить на позор эту ересь; так как знаем, что говорили тогда ариане, как изринуты они из Церкви и низложены из клира. Но прежде нужно испросить извинение в тех скверных речениях, какия будем произносить; потому что говорим это, не одинаково мудрствуя с еретиками, но обличая их.

12) Итак, блаженной памяти Епископ Александр изверг из Церкви Ария, который мудрствовал и говорил так: «Бог не всегда был Отцем; не всегда был Сын; но как все существа из несущаго, так и Сын Божий из несущаго, и как все существа суть твари, так и Он – тварь и произведение. Как все существа не были прежде, но пришли в бытие; так было некогда, что и само Божие Слово не было; – и Оно не было, пока не рождено;