Письма. Том I (1896–1932) - Николай Константинович Рерих

Духом с Вами,

[Н. Рерих]

424

Н. К. Рерих — Д. К. Уотсону*

7 декабря 1932 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб]

Дорогой друг,

Не успел я отправить Вам свое послание, в котором выразил самое сердечное к Вам расположение, как тут же получил телеграмму от г-на Хорша, в которой он сообщил мне о Вашем желании выставить на Всемирной ярмарке в Чикаго[1337] некоторые из моих картин. И хотя в нашем Музее было взято за правило не предоставлять мои картины на выставки, но в данном случае мы сделаем исключение, учитывая два важных обстоятельства. Во-первых, это предложение исходит от Вас, а я знаю, что от Вас исходит все только благожелательное, созидательное и успешное; мне известно Ваше мнение о моем искусстве и что Вы в высшей степени внимательны ко всему, к чему прикладываете руки. Во-вторых, событие Всемирной Чикагской ярмарки является таким этапом к всеамериканской славе, что каждый должен внести свой посильный вклад в это торжество. Поэтому я отправил г-ну Хоршу телеграмму с моим согласием и вверяю Вашим заботам отбор картин и дальнейшее продвижение данного дела. Я совершенно убежден, что Вы все сделаете самым наилучшим образом, а я буду с радостью ожидать Ваших сообщений о дальнейших шагах.

В то же время не могу не предложить Вам представлять наше Знамя Мира, разумеется, в соответствующем месте и в подходящее время, памятуя о том, что Оно всегда было близко Вашему сердцу. Вы знаете о двух посвященных этому вопросу Международных Конференциях, успешно прошедших в Брюгге, и что лучшие умы Запада и Востока поддержали эту идею. Вероятно, г-н Хорш уже послал вам книгу по «Пакту Рериха»[1338], опубликованную в прошлом году. Так или иначе, посылаю Вам пароходной почтой некоторые из последних публикаций, освещающих эту тему. Примечательно то, что мы получили несколько запросов, как будет представлено Знамя Мира на Чикагской ярмарке. Один из таких запросов пришел от Свами Джагадисварананды, представляющего Миссию Рамакришны[1339], чье обращение находится среди той литературы, которую я Вам посылаю. Я передаю всецело в Ваши руки утверждение идеи Знамени Мира на Всемирной ярмарке и знаю, что и эта общечеловеческая идея будет проводиться в жизнь самым наилучшим образом.

Вы, несомненно, знаете, как напряженно я работаю, созидаю, пишу картины, статьи, и Вы, возможно, уже видели в нашем Музее некоторые из последних моих работ. Вы также несомненно чувствуете, что Ваше имя постоянно живет в моем сердце, и что на заснеженных вершинах Гималаев я часто думаю о Вас и Вашей благородной работе.

С самым сердечным приветом,

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

[Приложения]:

«Знамя Мира»;

«Пакт Рериха», [газета] «Рассвет»[1340];

«Знамя Мира» — [журнал] «Scholar»;

Джагадисварананда[1341];

«За Мир и Культуру» В. Б. Сарти;

«Агни — Трансму[та]тор»;

Cata[logue] Benares;

«Ур[усвати]», п[очтовая] к[арточка];

Радосавл[евич] — «Культ-Ур»[1342];

«Оружие Света».

425

Н. К. Рерих — М. А. Таубе

№ 53

12 декабря 1932 г.[ «Урусвати»]

Дорогой Михаил Александрович,

После Вашего письма № 17 у нас еще оставалась надежда, что отсутствующие №№ 15 и 16 может быть придут со следующей почтой. К сожалению, эта наша благая надежда не оправдалась. Очевидно, письма потеряны или кем-то зачитаны, так же как и письмо Ваше за № 7, которое никогда до нас не дошло. На этот факт следует обратить внимание. Из 48 писем Шклявера за этот год несколько, правда, опаздывали, но ни одно не пропало. Из Ваших же 17 номеров за этот год уже три номера до нас не дошли. Значит ли это, что некто считает, что некоторые Ваши сведения не должны доходить до нас? Мы нисколько не сомневаемся в том, что со многих писем, вероятно, снимаются копии или фотостаты. Против чего мы не имеем претензии, ибо вся наша деятельность позитивна и направлена на благо человечества. Потому-то я и советовал Вам сделать о пропаже писем заявление и просить дать Вам ответ по этому предмету. Ведь еще в Париже я Вам показывал письмо мисс Лихтман ко мне, в котором таинственная рука произвела помарки в самом тексте, сделав из слова «до-революционный» слово «революционный», значит, кому-то хотелось навязать нам то понятие, к которому я никогда не имел отношения. Конечно, до крайней степени мы должны игнорировать всякие злобные нелепости, но есть же где-то предел выпадам ненависти, и, в конце концов, ради человеческого достоинства приходится обращать внимание, чтобы отчасти злодейские, отчасти идиотские руки не наносили вреда. Потому-то и прошу Вас еще и еще раз, осведомляйте о всем, что возможно доверить шаловливой почте.

Я уже писал Шкляверу, прося сообщить мне содержание моего первого альбома, поднесенного Папе[1343]. Чтобы заблаговременно выяснить содержание второго альбома, нужно точно припомнить содержание первого, а у меня на этот предмет не осталось данных, ибо все было слажено в Париже.

С интересом буду ожидать Ваших результатов с католическим лицом из Америки. Может быть, в этих разговорах выяснятся какие-то детали, нам неясные. Для Вашего личного осведомления упомяну еще одну подробность, премного меня удивившую. Во время одной моей случайной встречи с бывшим католическим епископом Кубини, оставившим католицизм по каким-то неприятностям, он мне сказал, что будто бы какие-то католические духовные деятели против меня что-то имеют. Тогда я объяснил себе это сообщение тем, что, может быть, сам Кубини, выйдя из католической церкви, пытается будировать против нее. И какие-либо ближайшие объяснения остались мне неизвестны. Пишу Вам и эту подробность на всякий случай. Ведь особенно любопытно, когда кто-то такой против вас имеет, с которым вы вообще никогда и не встречались. Помню, как однажды мой учитель Куинджи, услыхав про себя какую-то злую сплетню, сказал про клеветника: «Странно, а ведь я ему никогда никакого добра не сделал».

Из последней американской почты мы получили два приятных для нас сведения, а именно: по дружественности к нам вновь избранного президента Рузвельта и губернатора Нью-Йорка Лемана.

Очень надеемся, что здоровье супруги Вашей постепенно окончательно восстанавливается, и шлем Вам к празднику и к Новому Году наш лучший и сердечный привет.

Духом с Вами,

[Н. Рерих]

426

Н. К. Рерих — П. Шабасу*

14 декабря 1932 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб]

Мой дорогой, достославный друг,

Вчера получил Ваше письмо от 23 ноября. Я вполне понимаю все Ваши соображения в свете текущих обстоятельств. В