Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон

Смерть подкараулила меня в тот самый миг, когда я безрассудно предавался греховным восторгам, и спасения не было. Обезумев от ужаса, я пытался возносить молитвы Господу, но в голову лезли лишь покаянные мысли о Страшном суде, справедливом возмездии и вечных муках.

Не стану вспоминать то, что не поддается описанию — чудовищные ужасы, переполнявшие мой разум. Лучше просто рассказать по порядку о том, что случилось — каждая подробность тех событий навечно врезалась мне в память.

— Служители из похоронного бюро уже собрались в вестибюле, — сказал граф.

— Не впускайте их, пока мы не закончим, — откликнулся Планар.

— Будьте добры, подержите нижний конец, а я возьмусь здесь. — Вскоре я понял смысл их слов: над лицом у меня, всего в считанных дюймах, отсекая меня от дневного света, скользнула темная тень. Звуки начали доноситься приглушенно, неразборчиво. Я отчетливо слышал лишь скрип отвертки да недовольный скрежет завинчиваемых винтов. Даже трубный глас, что прозвучит в день Страшного суда, вряд ли будет ужаснее, чем, эти зловещие шорохи.

Дальнейшие события я буду излагать не так, как они доносились до моих ушей, — слишком невнятно и бессвязно, — а так, как мне рассказали впоследствии добрые друзья.

Завинтив крышку гроба, злоумышленники прибрались в комнате и аккуратно установили гроб вдоль обеденного стола. Графа особенно заботило, чтобы в комнате не осталось следов беспорядка) или спешки, способных возбудить ненужные подозрения.

Когда все было готово, доктор Планар выразил готовность спуститься в вестибюль и вызвать слуг, которые вынесут гроб и положат его на катафалк. Граф натянул черные перчатки и сжал в руке белый носовой платочек, словно неутешный родственник, оплакивающий смерть любимого племянника. Стоя чуть позади изголовья гроба, он ждал прибытия Планара со слугами. Вскоре на лестнице послышались их торопливые шаги.

Первым появился Планар. Он вошел через комнату, где недавно стоял гроб. Манеры его изменились; в них появилось чванливое, развязное самодовольство.

— Господин граф, — бросил он, размашисто шагая по комнате в сопровождении полудюжины незнакомых людей. — С огорчением вынужден сообщить о прискорбной задержке. Разрешите представить вам господина Карманьяка, состоящего на службе в полицейском департаменте. По его словам, к нему поступили сведения о том, что в окрестностях замка обнаружена партия контрабандного английского и другого иностранного товара и что часть этого товара скрывается в вашем доме. Я пытался уверить господина Карманьяка, что, насколько мне известно, сведения эти абсолютно неверны и что вы охотно откроете для осмотра все комнаты, шкафы и буфеты в вашем доме, дабы разубедить его.

— С превеликим удовольствием, — решительно провозгласил граф, однако лицо его стало белее бумаги. — Благодарю вас, дорогой друг, что предупредили меня. Я предоставлю в распоряжение нашего уважаемого гостя мой дом и все ключи, если только он будет любезен сообщить мне, о каком именно контрабандном товаре идет речь.

— Прошу простить меня, граф де Сен-Алир, — довольно сухо ответил Карманьяк. — Мои полномочия не дозволяют мне разглашать сведения о характере товара. Я получил приказ провести общий обыск. Удовлетворит ли господина графа такое разъяснение?

— Могу ли я надеяться, господин Карманьяк, — перебил его Планар, — что вы позволите графу де Сен-Алиру отправиться на похороны почившего родственника, который, как видите, лежит здесь, — он указал на крышку гроба, — и сопровождать его на кладбище Пер-Лашез? Катафалк ждет внизу у дверей.

— К сожалению, не могу вам позволить. Мой приказ совершенно однозначен. Однако, надеюсь, задержка будет недолгой. Надеюсь, господин граф не полагает, что я в чем-то подозреваю его. Просто у меня есть обязанности, и я должен их выполнять. Если мне приказывают провести обыск, я обыскиваю дом. Иногда искомые вещи прячут в самых неожиданных местах. Например, я не знаю, что содержит в себе этот гроб.

— Тело моего родственника, господина Пьера де Сен-Амана, — высокомерно ответил граф.

— Да? А вы его видели?

— Видел ли я моего любимого кузена? Премного раз! — Граф был явно встревожен.

— Я имею в виду тело.

Граф бросил быстрый взгляд на Планара.

— Н-нет, господин… то есть, видел, только мельком. — Граф еще раз взглянул на Планара.

— Надеюсь, достаточно долго, чтобы узнать его? — настаивал полицейский.

— Да… конечно. Мельком, но разглядел хорошо. Что, я не узнаю Пьера де Сен-Амана с одного взгляда? Нет, нет. Бедняга, я очень хорошо его знал.

— Предметы, которые я разыскиваю, — сказал господин Карманьяк, — могут уместиться в очень узком объеме. Вы сами знаете, как бывают изобретательны слуги. Разрешите поднять крышку.

— Простите, сударь, — безапелляционно возразил граф, подходя ближе к гробу, — не могу позволить вам такого… такого святотатства.

— Но ведь там нет ничего противозаконного, не так ли? Мы просто поднимем крышку. Вы можете остаться в комнате. Если все окажется хорошо, как мы оба надеемся, вы, к вашему удовольствию, лишний раз, теперь уже последний, увидите дорогого почившего родственника.

— Но, я не могу…

— Но, я должен.

— Но, кроме того, эта штука… отвертка. Она сломалась, когда завернули последний винт. Клянусь честью, сударь, в этом гробу нет ничего, кроме тела.

— Разумеется, сударь, вы верите в то, что говорите; но я лучше вас знаю уловки, которые в ходу среди слуг, промышляющих контрабандой. Филипп, подойдите сюда и снимите крышку с гроба.

Граф запротестовал, но Филипп — лысый толстяк с чумазым лицом, грязный, как кузнец за работой, поставил на пол кожаный сундучок с инструментами, деловито осмотрел фоб, поковырял ногтем головки винтов, выбрал подходящую отвертку и ловко открутил винты. Полувывинченные головки торчали, как шляпки грибов, крышка приподнялась.

Я увидел свет, как мне подумалось, в последний раз. Но глаза мои смотрели только вперед, я не мог изменить направления взгляда. Застыв в каталепсии, я лежал так, как меня уложили, и теперь взгляд мой был устремлен в потолок. Надо мной склонилось нахмуренное лицо Карманьяка. Мне показалось, что он меня не узнает. О небо! Если бы я мог испустить хоть слабый стон! С другой стороны на меня взирала гнусная физиономия коротышки-графа. Лицо мнимого маркиза тоже было передо мной, но чуть в стороне от линии взгляда. Видел я и другие лица.

— Так, так, — сказал Карманьяк и выпрямился. — Ничего похожего на контрабанду.

— Не будете ли вы любезны приказать вашему человеку установить крышку гроба на место и завернуть винты? — набравшись храбрости, бросил граф. — И… и… надо продолжать похороны. Нехорошо заставлять людей, получающих весьма скромные сверхурочные за ночную работу, ждать час за часом после назначенного времени.