Евангелие от Тимофея. Клинки максаров. Бастионы Дита - Юрий Брайдер

— Ты хотел сказать — в обмен на жизнь?

— Я говорю только то, что хочу сказать. А о моей жизни не беспокойся. Я жив и даже здесь смогу прожить еще достаточно долго. Так что же ты ответишь на мое предложение?

— Во-первых, я не верю тебе лично. Во-вторых, я не верю, чтобы такие кровожадные чудовища, как максары, были причастны к великим тайнам мироздания. И даже не потому, что они недоступны вашему разуму. Просто тот, кто знает достаточно много о себе и окружающем мире, не станет вести себя столь безумно, как вы. Ты мечтаешь создать Мирового Зверя. Но что он станет делать, уничтожив все живое вокруг? Примется за неживое? За горы, реки, небо? Или займется созданием для себя новых противников? Зло порожденное вами, вас же и погубит.

— Не пришлось бы тебе пожалеть об этих словах, ничтожество. Народ максаров существовал еще задолго до рождения этого мира. Он изведал и добро и зло во всех его проявлениях. Свою судьбу мы выбрали осознанно. И не тебе, дикарь, говорить о тайнах мироздания. Нашими учителями были существа, столь же далекие от людей, как человек далек от мокрицы. Тебе не дано понять их мудрость. Скажу больше… а впрочем, — он закрыл глаза. — Разве рыба способна оценить вкус вина… Пошел прочь!

Неизвестно, что Надежда добавила в огонь, разведенный в самой большой из жаровен, но тело Азда превратилось в уголья буквально за полчаса. С трудом разбуженный Яшт тупо смотрел, как пламя пожирает останки его приемного отца и лишь в самом конце церемонии вдруг вскрикнул и ухватился за свой смертоносный ошейник.

— Так дело не пойдет! — сказала Надежда, выворачивая его руку. — Надо снять с него эту штуку, пока беды не вышло.

Пока Артем держал жестянщика, она привела клинок в боевое состояние и осторожно разрезала ошейник на два полукружья. После этого все трое опять вернулись в каморку с сушеными травами. Мартышек и других прислужников Стардаха в ближайшее время можно было не опасаться — перед этим Артем с помощью клинка обрушил все дверные арки, кроме одной-единственной, за которой не забывал постоянно приглядывать. Несколько раз он наведался в мертвецкую, правда, только до порога. Стардах пребывал в той же позе, и нельзя было понять, жив он или мертв. По крайней мере, заговорить с Артемом он больше не пытался.

Между тем срок родов приближался. Надежда уже почти не вставала со своей душистой постели и совсем перестала интересоваться окружающим. Все ее помыслы сейчас были сосредоточены на крошечном существе, которое, еще не появившись на свет, уже жило, дышало, шевелилось и начинало познавать окружающий мир. Часами наблюдая за Надеждой, Артем все больше утверждался в мысли, что она каким-то загадочным образом общается со своим нерожденным сыном, передавая ему некие недоступные обыкновенному человеку знания.

Однажды он проснулся от ее неровного тяжелого дыхания. В темноте Артем нашарил руку Надежды, и она так сдавила его ладонь, что затрещали кости.

— Что, начинается? — встревоженно спросил он.

— Опасность! — прохрипела она. — Где Яшт? Найди Яшта!

Артем ногой распахнул дверь в галерею, из которой в каморку проникал тусклый свет, окинул взглядом все углы, но жестянщика нигде не обнаружил. Это еще не могло быть поводом для волнения — Яшт за последнее время немного оправился от потрясения и уже не раз самостоятельно отправлялся за водой и пищей. Пугали его только две вещи — дверь мертвецкой и жаровня, в которой сгорел Азд. Однако тревога Надежды передалась и Артему, особенно когда он увидел, что та ползает по полу, разгребая сухую траву.

— Клинки! — это прозвучало как предсмертный стон. — Где клинки?

Их оружие не было чем-то таким, что могло затеряться среди охапок сена. Еще не до конца осознав весь ужас происшедшего, однако уже успев мысленно распрощаться с жизнью, Артем помчался к мертвецкой. О том, что самое страшное все же случилось, он понял еще на полпути, ощутив разгоряченной кожей ползущий навстречу поток холодного воздуха.

Дверь мертвецкой была распахнута, а рама опустела. Хищно щерились стальные челюсти раскрытых захватов.

Со всех ног он кинулся обратно. Надежда страшная, растрепанная, вся засыпанная сенной трухой, опираясь на косяк, стояла в дверях. Такой Артему видеть ее еще не доводилось. Он втолкнул Надежду обратно, захлопнул за собой дверь и накинул щеколду.

— Стардах на свободе, — задыхаясь, доложил он. — И оба клинка наверняка в его руках. Яшт изменил нам.

— Он не изменил. Я сама во всем виновата. Нужно было все время держать его сознание под контролем, а я отвлеклась на другое. Этим и воспользовался Стардах.

— Бежим! Может, еще не поздно!

— Поздно! Первым делом Стардах отрезал нам путь к отступлению, а сейчас обыскивает все закоулки подряд. Он еще не знает точно, где мы находимся, но Яшт поможет ему. Бедный мальчишка…

Как бы в подтверждение ее слов, в дальнем конце галереи раздались тяжелые шаги.

— Выслушай меня, — быстро зашептал Артем. — Только обещай не перебивать. У нас есть оружие, способное убить Стардаха. — Он замешкался, вытаскивая из поясной сумки обе таблетки, подаренные Геноброй. — Вот здесь яд, специально приготовленный для максаров. А здесь противоядие. Смотри, таблетки отличаются и цветом, и формой. Чтобы отрава подействовала, ей достаточно попасть в рот, нос, в открытую рану. Найди способ дать ее Стардаху. Противоядие всегда держи за щекой. Если тебе придется вместе с ним пить отравленное вино или есть отравленную пищу, заранее раскуси облатку.

— Откуда это у тебя? — Надежда демонстративно убрала руки за спину.

— Не спрашивай. Стардах в десяти шагах отсюда. Потом я тебе все объясню.

— Ах вот оно что, — задумчиво сказала Надежда. — Генобра — не женщина. И даже не человек. Она — ядовитый паук, и ты не уберегся от ее тенет.

— И все же это наш единственный шанс.

— Как же ты наивен. — Она взяла обе таблетки, некоторое время подержала их на ладони, а затем резко забросила в рот, но не проглотила. — Ну что ж, скоро мы узнаем, какой сюрприз мне приготовила троюродная сестричка. Но сначала придется побеседовать с папашей.

Шаги приближались медленно, но неуклонно. Слышно было, как Стардах хлопает дверями, шарит в боковых, комнатушках и обследует ответвления коридора.

И вот, наконец, он остановился прямо напротив их каморки. Наступила тишина — страшная тишина, готовая в любую секунду разразиться всем, грохотом, смертью.

Затем дверь задергалась. Скрипнула щеколда.

— Надо же, — сказал Стардах, как бы сам себе. — Хозяин вернулся в свой дом, а все двери закрыты. Непорядок.

Удар извне был так силен, что толстенная филенка разлетелась, словно от попадания снаряда. Десятки острых щепок вонзились в нижнюю часть лица и руки Артема, которыми он успел прикрыть глаза. После второго удара от двери остались только перекошенные петли.