Технология власти - Абдурахман Авторханов

При рассмотрении применения этих принципов к сегодняшней КПСС надо учитывать, что в партии существуют два руководства: одно — открытое, формально выбираемое и сменяемое руководство в лице партийных комитетов всей партийной иерархии — от первичного парткома до ЦК КПСС; другое — закрытое, назначенное, несменяемое руководство в лице наемной, но всесильной партийно-аппаратной бюрократии. Первое руководство доступно нашему наблюдению, второе остается анонимным, состоящим из людей, совершенно не известных не только в стране, но и в самой партии. Между тем они составляют ту гигантскую партийную машину, которая управляет и партией, и государством. При смене официального выборного руководства партии эта постоянная партбюрократия, как правило, остается нетронутой, да и смена официального руководства всегда происходит при ее ведущем участии (ликвидации внутрипартийных оппозиций при Сталине, партийные перевороты после Сталина). Поэтому проблемы смены и преемственности руководства касаются не только Политбюро и Секретариата ЦК, они органически связаны со сменой ведущей партийной бюрократии вообще. Поскольку наемная партбюрократия в возрастном отношении принадлежит к тому же поколению, что и выборная партбюрократия, то смена там и здесь произойдет почти одновременно. Кто же придет на смену? На смену как раз и придут коммунисты, которые вступили в партию в условиях разоблачений преступлений Сталина. Поэтому весьма важно постараться определить хотя бы основные черты политического, делового и психологического облика этого третьего поколения по тем компонентам, которые поддаются нашему анализу.

Из истории партии мы знаем, что второе, сталинское поколение осталось верным первому, ленинскому поколению по главным и ведущим принципам структуры и работы партийной машины; как же поступит третье поколение? Какие черты оно унаследует от предыдущих двух поколений и от какого наследства оно отважится отказаться? Такая постановка вопроса требует, чтобы мы остановились на том главном, чем характеризовались и отличались друг от друга ведущие кадры этих поколений, тем более, что для каждого нового периода в истории большевизма характерен свой собственный тип руководителя-партаппаратчика. Если придерживаться схемы периодизации истории партии по ее вождям, то можно говорить о трех Типах партаппаратчиков:

1. Ленинский "комитетчик":."профессиональный революционер", обычно недоучившийся студент или самоучка-рабочий, участник подпольных марксистских кружков и подпольных революционных акций, многократно подвергался полицейским репрессиям, сидел в тюрьмах, отбывал ссылку, был в эмиграции, активно участвовал в революции и гражданской войне, проявлял не только личное мужество, но и крайнюю жестокость к "классовым врагам", к тем классам, из которых нередко вышел сам. Все свои действия, так же как и свое понимание морали, справедливости и долга служения обществу, рассматривал через призму пролетарской классовой целесообразности. Фанатик революции, он не обожествлял, однако, власти. На свою власть смотрел как на инструмент создания общества без власти, а потому отвергал постоянную профессиональную бюрократию. Мыслил критически даже по отношению к своему вождю — Ленину. В определенном смысле был альтруистом.

Сталинский партаппаратчик: "маленький Сталин" на своем участке. По своему образованию — обычно технический специалист, пропущенный дополнительно через Высшую школу при ЦК. Не участвовал ни в революции, ни в гражданской войне, но активно участвовал во "второй революции сверху" — в насильственной коллективизации, а также в бесчисленных чистках по превращению партии Ленина в партию Сталина. Был на своем месте ведущим участником уничтожения "врагов народа" (ежовщина), включая сюда многих своих друзей или даже родственников. Эта многолетняя практика преследования и уничтожения людей выработала в сталинском партаппаратчике черствость, бездушие, абсолютный иммунитет против эмоций. Бездумный винтик партийной машины, он знает лишь один критерий ценности: власть. Поэтому во имя власти, во имя карьеры он готов на все, даже на измену своему вождю и учителю — Сталину (XX съезд партии).

Хрущевско-брежневский партаппаратчик: "переходный тип". По воспитанию и по убеждению он чистокровный сталинист, но в нем произошло раздвоение личности, когда он на XX съезде вынужден был, по крайней мере внешне, отказаться от Сталина. Этот отказ происходил под лозунгом против "культа личности Сталина" и за возвращение к "ленинским принципам партийного руководства". Практически это означало, что сталинизм как партийная доктрина о методах правления бракуется и вчерашний авторитарный правитель над коллективом — этот "маленький Сталин" — отныне будет выступать как выборный правитель от имени и при поддержке коллектива ("принципы коллективности в руководстве"). Это касалось и касается всех уровней партийной иерархии. Основоположник новой доктрины о коллективности руководства — Хрущев — сам стал и ее первой жертвой. Но как раз свержение Хрущева показало крайне беспринципное двуличие "переходного типа": придя к власти через разоблачение Сталина (XX съезд), а затем укрепившись у власти тем, что открыто объявил Сталина врагом ленинизма (XXII съезд), "переходный тип" резко меняет политику: он реабилитирует не только имя Сталина, но и его методы (московские, ленинградские и украинские процессы интеллектуалов, интервенция в Чехословакии). Таким образом "переходный тип" вернулся в свое первобытное состояние: он теперь тот же "сталинский партаппаратчик" в идеологии, но "коллективист" по методам правления.

Коммунист по названию, партаппаратчик весьма ограниченно знает историю и теорию коммунизма. Марксизм-ленинизм он изучил не по первоисточникам, а по школьным учебникам. Если ему иногда и приходилось читать отрывки из произведений марксистских классиков, то он их читал как верующий читает Священное Писание: вдохновляясь изречениями, но не вдаваясь в их сущность. Поэтому партаппаратчик, хотя и проповедует диалектику, сам до мозга костей остается догматиком. Отсюда и его теоретическое мышление весьма примитивно (лучшие примеры этому — Хрущев, Брежнев и сам шеф-идеолог Суслов). Есть, однако, одна наука, которой его основательно учили и которой он в совершенстве овладел — это наука управления народом, государством и партией. Партаппаратчик — это элита партии. Обычный путь его карьеры таков: десять лет средней школы (там он вступает в комсомол), пять лет высшей школы (там он вступает в партию). Получив профессию инженера, агронома или педагога, он начинает проявлять интерес к новой, более перспективной профессии — к партийной работе. Его скоро назначают секретарем первичной парторганизации, выбирают в состав райкома, горкома партии. После 4–5 лет его переводят на чисто партийную работу в аппарат райкома, горкома, обкома партии. Еще через 5–6 лет его направляют в Высшую партийную школу при ЦК КПСС на 2–4 года. Вот с этих пор он делается номенклатурным работником ЦК партии, независимо от того, в каком уголке СССР он работает. При его выдвижении на партийную работу руководствовались, как это требует "кадровая политика" партии, двумя критериями: политической преданностью и деловитостью. При одинаковых политических и деловых качествах предпочтение дается сильным, волевым натурам, которые способны направлять, руководить и командовать. Жертвенность партаппаратчиков в работе выше всякой похвалы. Работая почти 16 часов в сутки, они постепенно отходят от личной жизни (отрывочные исследования показывают, что в силу перегрузки работой преждевременная смертность среди партаппаратчиков гораздо выше, чем среди других категорий советских чиновников). Характеристика партаппаратчика была бы неполной, если бы мы ограничились указанием только на его политические, деловые и психологические черты. Дополнительно к этому надо подчеркнуть, что партаппаратчик представитель совершенно нового социального класса не только физически, но и духовно. Ленинский "комитетчик" был представителем пролетариата, а сама партия была преимущественно пролетарская, сталинский партаппаратчик представитель нового класса — бюрократии и интеллигенции, а КПСС преимущественно — бюрократически-интеллигентская партия. Ленинские комитеты партии и до революции и после нее на девять десятых состояли из пролетариев и только на одну десятую — из представителей интеллигенции. У Сталина соотношение стало как раз обратное. В аппарате же партии при Сталине не было, как нет и теперь, ни одного пролетария по очень простой причине: чтобы быть принятым на работу в партаппарат, надо предъявлять вместе с партбилетом и диплом об университетском образовании. При Ленине надо было предъявлять, кроме партбилета, только еще рабочую книжку. Ленин называл большевистскую партию авангардом рабочего класса и придавал исключительное значение сохранению высокого удельного веса рабочих в партии. "На одного интеллигента, вступавшего в партию, надо принять несколько сот рабочих",говорил Ленин (т. X, стр. 19). VIII съезд партии в 1919 году по предложению Ленина постановил усилить вербовку в партию рабочих и крестьян, но очень разборчиво принимать служащих, чиновников ("КПСС в резолюциях…", ч. 1, стр 441). Сталин отказался от этого принципа. И по-своему был совершенно прав. Когда утопическая идея строительства социализма на русской почве окончательно обанкротилась, Сталин решил построить нечто более реальное и весомое: абсолютистское тоталитарное государство. Так было создано беспрецедентное в истории бюрократическое государство, в котором не только администрацией, но и всей политикой, экономикой, культурой, мыслью, чувствами руководит вездесущая партия. Это в свою очередь потребовало превращения партии социалистов-мечтателей в партию бюрократов, в партию правителей, в партию мастеров власти. Разумеется, такая партия не могла иметь ничего общего с ленинской партией "пролетариев и кухарок", которые должны были, по Ленину, управлять государством. Поэтому Сталин на XVIII съезде партии (1939 г.) вполне резонно исключил из Устава партии все ленинские ограничения при приеме в партию для чиновников и интеллигенции. В результате резко изменилось социальное лицо партии, изменилось, надо сказать, в пользу дела. Если еще в 1932 году процент рабочих в партии составлял 64,5, а чиновников только 7,7, то уже в 1957 году рабочих было в партии 32,0 %, а чиновников — 50,7 %. Партия рабочего класса превратилась в партию бюрократов, но бюрократов совершенно нового типа — политических бюрократов. При приеме в партию бюрократии предпочтение давали не "канцелярскому пролетариату" (технические конторские служащие), а образованным руководящим чиновникам. Изменение социального лица партии в пользу бюрократии и интеллигенции хорошо характеризуют следующие официальные данные об образовательном цензе коммунистов: