Кир Торсен против Черного Мага - Александр Абердин

Выбравшись из-под этого пикантного душа покрытый с фасада липкой глиной, а с тыла дерьмом, Кирилл, беззвучно матерясь, побежал по ровной, на первый взгляд, дорожке, покрытой таким крупным щебнем, что на ней, как не фиг делать, можно было сломать себе ногу. Но хуже всего было то, что дальше этот чёртов пляж вздымался такими буграми и был усеян такими ямами, что от одного только их вида ему сделалось тошно. Но, не смотря ни на что цепь курсантов бодро двигалась вперед и даже подравнялась. Как только Кир выбрался из последней ямы, он увидел впереди целый лес из толстых столбов, высотой чуть более человеческого роста. Самым неприятным было то, что все эти столбы вращались вокруг своей оси с изрядной скоростью и были сплошь утыканы длинными, хлёсткими розгами, изготовленными из волокон драконника, склеенных муравьиным дерьмом, имевшими прочность хорошего кевлара.

Пробегая меж двух рядов этих автоматических палачей, все курсанты без исключения разразились громкой руганью, кляня ту сволочь, которая всё это придумала. Сама же сволочь так же бежала подстегиваемая супер-розгами и громко выла от боли, выставив вперёд автомат, чтобы хоть как-то защитить руки. Кирилл тоже поначалу матерился, а потом побежал молча, лишь шипя, словно взбешенный кот при каждом ударе прутьями по ляжкам, заднице и икрам. Временами он просто выл от боли, но злость только придавала ему сил и как только они выбрались из этой весёлой аллеи, то увидели впереди первый поворот направо, стена которого была разрисована снизу доверху красотками, загорающими на пляже. Уже это одно заставило Кира поёжится потому, что человеколюбия в Джулае не было ни на грош, а вот садизма, хоть отбавляй.

Он не ошибся в своих предположениях, поскольку сразу за поворотом их снова ждал ров, наполненный какой-то жижей, но на этот раз он еще и кишел какими-то здоровенными змеями в руку толщиной, которые извивались, как бешеные и довольно громко пищали. Кирилл Бубликов не боялся высоты и физической боли, он без содрогания мог съесть без соли жареного мыша и был способен трое суток подряд обходиться вообще без еды, но вот змей он боялся просто панически, а потому пригнул с пятиметровой высоты в этот ров с таким истошным воплем, что змеи тотчас умолкли и заранее бросились врассыпную. В эту вонючую купель он провалился не то что с головой, а чуть ли не с ручками. Опустившись ногами на дно и держа автомат над головой, он не стал отталкиваться от него чтобы всплыть, а упрямо пошел вперед и уже через несколько шагов понял, что дно поднимается. Шагов через десять, то и дело ощущая прикосновения скользких змей, он вынырнул из этого кошмара и, завывая дурным голосом, побрёл вперёд.

Грязь залепила прозрачное забрало сферы и ему ни черта не было видно. С одной стороны это было хорошо, Кир не видел змей с большими треугольными головами и какими-то просто крокодильими пастями, но постоянно слышал их злобный, громкий писк. С другой стороны ему хотелось видеть куда он идет и потому он поднял забрало, заляпанное вонючей, чёрно-зёленой грязью. Чарли Бивер брел неподалеку высоко задрав подбородок и матерился не смотря на то, что рисковал набрать полный рот болотной жижи. Устав материться, он завопил истошно-трагическим голосом:

— Ах, Джулай, Джулай, где же ты, собака, сумел раздобыть таких здоровенных болотных вертух, да, ещё в таком несусветном количестве? Что же ты, гад, делаешь? Где твоя совесть?

Отчаянный вопль Чарли звонко разнесся над болотным простором и был подхвачен остальными курсантами. Это сугубо мирное название змей, как ни странно, успокоило Кира и он пошел вперёд с большим энтузиазмом и, расслабившись, немного опустил руки, за что и был немедленно наказан. Штук пять болотных вертух тотчас вцепились ему в обе руки и Кирилл, взвыв во весь голос не столько от боли, сколько от страха, рванул с такой скоростью, что от него в обе стороны стала расходиться, словно от какого-нибудь крейсера, волна пузырящейся жижи. Не помня себя от ужаса, он вылетел на пологий берег и бросился бежать дальше. Вертухи тотчас выплюнули его и умчались в своё болото громко и злобно пища, как голодные крысы.

Впереди их поджидала новая напасть, представленная в виде огромной узкой пасти какого-то подземелья, увенчанного громадной цветущей клумбой, вход в которое был усыпан каменными обломками. Не смотря на столь мрачный вид, из этого подземелья в лицо Киру пахнуло свежестью и он услышал звук множества струй воды, бьющей из потолка в подземный бассейн. Радостно вопя, от помчался вниз и, вбежав в тёмное, мрачное подземелье закричал ещё громче, когда увидел, что он не ошибся. Действительно, теперь двигаться им нужно было по пояс в чистой и довольно теплой воде. Сняв с головы сферу, он нырнул в воду и поплыл, извиваясь всем телом, словно болотная вертуха. Вскочив на ноги, он быстро пошел вперёд, подставляя лицо под тугие струи, бьющие с потолка и вскоре здорово поплатился за такую беспечность.

Под потолком находились не только сопла этих фонтанов наоборот, но и вращающиеся цилиндры с длинными и прочными крестовинами, к которым были привязаны на толстых канатах какие-то тяжелые боксёрские груши. Вот под одну из них он и попал, схлопотав прямо по физиономии такой мощный удар, что тут же оказался в воде. Наскоро прополоскав сферу от грязи и смыв её остатки с головы, Кир надел шлем и опустил забрало. Теперь ему стало хорошо видно, что таких цацек в воздухе крутится весьма изрядное количество и если он хочет дойти до выхода, то ему нужно быть начеку. И всё равно не смотря на то, что его ещё трижды сбивало с ног, он остался доволен, поскольку хотя и промок, как мышь, сделался в итоге чист, словно стеклышко.

Далее их ждала сплошная череда ям, высоких бугров, барьеров из каменных блоков, дощатых щитов, лабиринт, сколоченный из дубовых брусьев и прочая подобная чепуха, протянувшаяся километра на три, которую он преодолел играючи и даже не сбив дыхания. Зато после этого им вновь пришлось ползти по раскисшей от воды голубоватой глине сквозь замысловатый лабиринт из сучковатых пеньков и дощатых ограждений, сквозь которые приходилось буквально протискиваться под крышей из колючей проволоки, но над головой у них уже никто не стрелял из пулеметов. В результате, выбравшись из этих тисков, он снова был весь грязи, но это была практически стерильная грязь и если не считать того, что все они стали похожи на привидения, всё было прекрасно.

А впереди их ждали какие-то кошмарные колючие заросли, через которые не смог бы пробраться и танк. Продравшись через заросли кинжальника, они выглядели так, словно повстречались с целой дивизией диких, свирепых котов, всерьёз окрысившихся на них. Их хэбэшные камуфляжи были изодраны в клочья, но пострадали в основном только ноги и руки, так как броники, обтянутые тканью, сотканной из волокон драконника, выдержали, а для перлитовых сфер это даже не было испытанием. Но, не смотря на это Кир, руки и ноги которого были исцарапаны и исколоты, как у быка, над которым вволю поизмывались на корриде лихие пикадоры, был зол, словно черт, и мечтал только об одном, чтобы на него напал тот самый тореадор, какому его готовили на заклание.