За Веру, Царя и Отечество - Валерий Шамбаров

Там, где оружие было, обычно не выдерживали, выдавали. Но и там, где его не было, турки не верили. Погубив одних заложников, хватали других. И доходило до того, что армяне покупали оружие у мусульманской "милиции", а то и у жандармов - чтобы сдать. Но получалось еще хуже. Оружие объявлялось доказательством раскрытого заговора. И катились новые волны репрессий. Священникам давали в руки винтовки, фотографировали для пропагандистских материалов. И после "показательных" судов вместе с другими арестованными вешали как "революционеров". В одном Ване Джевдет казнил 120 чел. Дела о "заговорах" с публичными казнями прошли в Эрзеруме, Сивасе. Свидетель-немец описывает случай после экзекуции в Мараше: "По дороге из города к нашей ферме я увидел около домов на куче мусора человеческую голову, которая служила мишенью для турецких детей".

В прифронтовых вилайетах, где сил у властей было больше - и войска, и курдские отряды, пока в городах еще шли лишь аресты и обыски, в селах уже покатилась резня. Совмещаясь с кампанией по изъятию оружия. Чего два раза возиться? Горные деревни были отделены одна от другой, представляя легкую добычу для убийц и грабителей. Наезжал отряд, начинал "обыски", а потом это перетекало во всеобщее побоище. Мужчин умерщвляли, женщин курды часто угоняли в свои селения в качестве рабынь и наложниц. Привлекались и регулярные войска. Причем командующий 3-й армией Махмуд Кямиль-паша издал приказ: "Всякий мусульманин, который попытается защитить хоть одного армянина, будет повешен перед своим жилищем, а дом его будет сожжен". Отметим, что начальником штаба у него был немецкий майор Гузе. По всем правилам воинской службы, эти приказы проходили и через него.

Уже в марте российский МИД по своей линии получил информацию, что из 17 сел в окрестностях Эрзерума уцелело 3, остальные разграблены и уничтожены. В Ване Джевдет пригласил лидеров местных армян якобы для переговоров. Двое, Ишхан и Врамян, явились и были убиты. Третий, Арам Манукян, получил предупреждение и сумел скрыться. Армянских солдат, собранных здесь в "рабочих батальонах", вывели в пустынную местность и расстреляли. И начались рейды по селам. По донесению итальянского консула, все чиновники из армян в уездах Ванского вилайета были единовременно перестреляны или удушены. И лично Джевдет участвовал в расправах с жителями городков Салмас, Хозреву, Баш-кале - после того, как они сдали оружие и оказались беззащитными. Консул сообщал, что, по его данным, в селениях вокруг Вана истребили до 16 тыс. чел.: "Все эти избиения были проведены с необычайным жестокосердием. Мальчикам вспарывали животы, женщин и девушек голыми гнали, как диких зверей, в горы". Через фронт, в занятый русскими Диадин в апреле пришла группа из 23 армян - и рассказали, что они единственные, кто спасся из больших сел Арчет и Сосомун. Всего же в течение марта - апреля в Эрзерумском и Ванском вилайетах было уничтожено 500 сел и перебито около 25 тыс. жителей. И Константинопольское армянское патриаршество обратилось с отчаянной просьбой о защите к германскому послу. Но получили жесткий и однозначный отказ. Вангенгейм заявил: "Война требует в случае необходимости суровых мер и жертв, особенно в тех районах, где идут боевые действия".

Однако акция геноцида началась уже и там, где ни о каких боевых действиях речи не было. На апрель иттихадисты наметили депортацию киликийских армян, вилайетов Аданы и Мараша. Особое внимание было обращено на г. Зейтун, посольку во время резни 1909 г. его население организовало самооборону. Началось тут как и везде - аресты, поборы, мэра Назарета Чауша забили насмерть палками. Оружие армяне сдали - им пригрозили, что иначе репрессии обрушатся на беззащитные равнинные селения, а при повиновении обещали пощаду. После чего в базарный день "милиция" набросилась в сквере Эски Бостон на армянских женщин, стала срывать с них одежду. Вступились мужчины, побили хулиганов. Что и требовалось властям. Было объявлено, что население взбунтовалось - и армянам предъявили огромный список тех, коих требовалось выдать для наказания.

Около ста юношей идти на убой не пожелали, заперлись в заброшенном текке - монастыре дервишей, отстреливались из охотничьих ружей, убив и ранив нескольких аскеров, а потом сбежали в горы. Ну уж такой предлог оказался вообще кстати. Прибыл мутесариф из Мараша и провозгласил, что наказан будет весь город. Прежний Зейтун перестает существовать и будет называться Султание (ныне Османие), а все 30-тысячное население подлежит высылке. Разумеется, инцидент с "взбунтовавшейся" молодежью стал лишь пропагандистским поводом, так как еще раньше, 15.4, министерством внутренних дел было издано "Секретное распоряжение вали, мутесарифам и бекам Османской империи", в котором говорилось: "Пользуясь возможностью, предоставленной войной, мы решили подвергнуть армянский народ окончательной ликвидации, выселить его в пустыни Аравии. Правительство и великий комитет "Иттихада" обращаются к вам и приказывают - всеми силами содействовать местным органам "Иттихада", которые 24.4, начиная с восхода солнца, должны приступить к осуществлению этого приказа согласно секретному плану..." На выполнение "очистки" в каждом вилайете давалось 2 недели - потом любой начальник должен был доложить, что в подконтрольных ему владениях не осталось ни одного армянина. Причем предупреждалось: "Каждое должностное и частное лицо, которое будет противодействовать этому святому и патриотическому делу и не будет выполнять возложенные на него обязательства или каким-нибудь образом попытается защитить того или иного армянина, будет признано врагом отечества и религии и соответственно наказано".

И подготовлено все было заблаговременно. В Киликию не только стянули дополнительные силы, но и направили мухаджиров - беженцев из европейских провинций, пообещав им за счет армян компенсацию, землю и дома. Заранее к началу депортаций собрались к месту событий и всякие подонки, чернь из городов и деревень, для грабежа. И торговцы - перекупать награбленное. Власти этому не препятствовали, поскольку таким образом многие сами становились повязанными в политике геноцида и превращались в помощников "Иттихада". Высылаемым разрешалось брать только то, что они могли унести с собой, все остальное переходило в собственность государства. Запрещалось пользоваться повозками, отлучаться из этапа. Указывалось, что всякая отлучка должна наказываться комендантом, в случае повторного нарушения смертью. И двинулись первые караваны обреченных. Из Зейтуна, Айнтаба, Мараша, Александретты (Искендеруна)...

В Ване события развивались по другому сценарию. Это был цветущий и огромный по здешним меркам город, с 200-тысячным населением, неофициальная "столица", главный торговый и культурный центр Турецкой Армении, его называли "Армянской Москвой". После истребления именитых граждан жители насторожились. И хотя отряды Джевдета перекрыли все дороги, в Ван все равно дошли известия о резне в провинции. Властям уже не верили и новых распоряжений о явке мужчин для "призыва" не выполняли. Требовали вывода карательных отрядов. 14.4 армянские кварталы были оцеплены войсками, людям стали угрожать расправой. Но и на угрозу не поддались. Решили - если уж пропадать, то защищаясь. И в свой район для "обысков" и арестов турок не пускали. 2 дня велись переговоры при посредничестве консула Италии. А 17.4 солдаты и здесь напали на женщин с целью изнасилования. Несколько армян, вступившихся за них, были убиты. И город восстал. Люди взялись за оставшееся оружие, стали строить баррикады.