Энциклопедический словарь (Х-Я) - Ф. Брокгауз

Электролит

Электролит – Электролитами называют вещества, растворы и сплавы которых с другими веществами электролитически проводят гальванический ток. Признаком электролитической проводимости в отличие от металлической должно считать возможность наблюдать химическое разложение данного вещества при более или менее продолжительном прохождении тока. В химически чистом состоянии Э. обыкновенно обладают ничтожно малой электропроводностью. Термин Э. введен в науку Фарадеем. К Э. до самого последнего времени относили типичные соли, кислоты и щелочи, а также воду. Исследования неводных растворов, а также исследования при очень высоких температурах значительно расширили эту область. И. А. Каблуков, Кади, Карара, П. И. Вальден и др. показали, что не только водные и спиртовые растворы заметно проводят ток, но также растворы в целом ряде других веществ, как например, в жидком аммиаке, жидком сернистом ангидриде и т. п. Найдено также, что многие вещества и смеси их, превосходные изоляторы при обыкновенной температуре как например, безводные окислы металлов (окись кальция, магния и др.), при повышении температуры становятся электролитическими проводниками. Известная лампа накаливания Нернста, принцип которой был открыт гениальным Яблочковым, представляет превосходную иллюстрацию этих фактов. Смесь окислов – «тельце для накаливания» в лампе Нернста, не проводящая при обыкновенной темпер., при 700° делается превосходным и притом сохраняющим твердое состояние электролитическим проводником. Можно предположить, что большинство сложных веществ, изучаемых в неорганической химии, при соответствующих растворителях или при достаточно высокой температуре, могут приобрести свойства Э., за исключением, конечно, металлов и их сплавов и тех сложных веществ, для которых будет доказана металлическая проводимость. В настоящий момент указания на металлическую проводимость расплавленного иодистого серебра и др. нужно считать еще недостаточно обоснованными. Иное должно сказать о большинстве веществ, содержащих углерод, т. е. изучаемых в органической химии. Вряд ли найдутся растворители, которые сделают углеводороды или их смеси (парафин, керосин, бензин и др.) проводниками тока. Однако, и в органической химии мы имеем постепенный переход от типичных Э. к типичным не электролитам: начиная с органических кислот к фенолам, содержащим в своем составе нитрогруппу, к фенолам, не содержащим такой группы, к спиртам, водные растворы которых принадлежат к изоляторам при небольших электровозбудительных силах и, наконец, к углеводородам – типичным изоляторам. Для многих органических, а также отчасти и некоторых неорганических соединений трудно ожидать, чтобы повышение температуры сделало их Э., так как эти вещества раньше разлагаются от действия теплоты.

В таком неопределенном состоянии находился вопрос о том, что такое Э., до тех пор, пока не привлечена для решения его теория электролитической диссоциации. Относительным числом электролитических диссоциированных молекул к не распавшимся молекулам и определяется, имеем ли мы дело с типичным Э. или с типичным не электролитом, или с каким-либо переходным случаем. Если число этих ионов настолько мало, что ни состав их, ни относительное число не поддается никаким измерительным методам, тогда перед нами случай типичного не электролита. Переходные случаи – это случаи, лежащие на границе наших измерительных методов, как число физических, так и применяемых при химическом анализе.

Интересный вопрос возник в самое последнее время: может ли быть самое простое тело Э.? П. И. Вальден нашел, что растворы брома в жидком сернистом ангидриде, растворы йода в эфире и треххлористом мышьяке заметно проводят ток. Должно ли признать, что молекула йода J2 распадается на ионы электроположительный катион J· и Jў – электроотрицательный анион. Однако, уже П. И. Вальден указывает на малую вероятность такого явления и предполагает, что бром и йод дают с растворителем определенные химические соединения, которые уже в свою очередь распадаются на ионы.

В заключение должно упомянуть об определении Э., данном маститым Гитторфом пятьдесят лет тому назад: «Э. – это соли». Этим определением Гитторф частью предвосхитил современную теорию электролитической диссоциации, указав на то, что типичное свойство солей, которое мы теперь определяем, как способность к электролитической диссоциации, должно быть признаком всякого Э. Вл. Кистяковский. Электрон – у греков так назывался янтарь, добывавшийся финикиянами на берегах Немецкого моря. Ценился он очень высоко и составлял значительный предмет торговли. Насколько он представлялся ценным в глазах древних греков, видно хотя бы из того обстоятельства, что тем же именем они называли сплав золота и серебра, по цвету напоминавший янтарь. Из этого сплава делались различного рода украшения, утварь и т. п. Прекрасным образцом работы из Э. может служить хотя бы знаменитая никопольская ваза, найденная в одном из южнорусских курганов и хранящаяся в Петербурге, в Имп. Эрмитаже.

Эленшлэгер

Эленшлэгер (Адам Оеhlеnsсlagег) – датский поэт, глава северной романтической школы. Родился в Копенгагене 14 ноября 1779 г.; унаследовал от отца живость нрава, бодрость духа, жизнерадостность и горячность, от матери – душевную чуткость, мечтательность и богатую поэтическую фантазию; вырос в счастливой семейной обстановке, предоставлявшей большую свободу его душевному и умственному развитию. Первоначальным образованием Э. обязан был главным образом своей страстной любви к чтению; курс учебных заведений, куда его помещали, он проходил не особенно прилежно и закончил его 16 лет с небольшим запасом научных познаний. Родители имели в виду пустить сына по коммерческой части, но Э., уже тогда писавший стихи, предпочел готовиться в университет. Занятия его шли туго, так как он увлекался театром, игравшим в ту пору чрезвычайно большую роль в жизни датского общества, и писанием драматических произведений. На время Э. даже сделался актером, но довольно скоро убедился в недостатке настоящего призвания к этому роду искусства и вновь засел за книги, поддерживаемый в увлечении наукой двумя товарищами – братьями Эрстед, впоследствии знаменитыми учеными и общественными деятелями. В 1800 г. Э. поступил в университет, на юридической факультет, но юриспруденция не могла надолго заинтересовать его. Он получил доступ в кружок людей, составлявших цвет тогдашней датской интеллигенции. Счастливая любовь тоже немало содействовала победе поэтических наклонностей Э. над сухими научными занятиями. Увлечение объявленное университетом конкурсной темой: «Полезно ли было бы для изящной словесности севера влияние северной мифологии взамен греческой» помогло Э., давно интересовавшемуся древней народной поэзией севера, разобраться в своих творческих стремлениях. Сочинение Э. на упомянутую тему не было увенчано премией, но обратило на себя внимание новыми для того времени взглядами на искусство вообще и на поэзию в частности. Автор совершенно отвергал предъявляемые к поэзии требования служить социальным и нравственным целям, видя в ней исключительно искусство облекать в конкретную форму идеи и образы, зарождающиеся в творческой фантазии поэта. Он высказывался против преобладания в поэзии отвлеченного мышления, так как поэт художник должен по преимуществу «мыслить образами», а также против рабской подчиненности истории, настаивая на праве поэта смягчать чересчур резкие очертания и грубые краски действительности, и видел в северной мифологии и древних сагах целый новый мир, ждущий разработки таящихся в нем сокровищ. Сочинение Э. и по языку и слогу – легкому, ярко образному и поэтичному – представляло полный контраст тогдашней сухой, тяжелой манере. Даровитый и популярный поэт Баггесен, покидая родину осенью того же года, «торжественно передал Э. свою датскую лиру». Знакомство с творениями Гете, увлечение Шиллером, Шекспиром и Жан-Полем окончательно оторвало юношу от юриспруденции, а вспыхнувшая в 1801 г. война с Англией – и от университета вообще. Э. поступил в отряд волонтеров студентов; тогда же он написал несколько патриотических и военных песен и драматический этюд: "2-го апреля 1801 г. " (день битвы на Копенгагенском рейде). Пробужденный войной патриотизм датчан сказался всеобщим увлечением древней историей севера, сагами и мифологией – увлечением, отразившимся и на Э. Знакомство со Стеффенсом, даровитым последователем «натурфилософии» и насадителем в Дании новой европейской духовной культуры, дало последний толчок назревшим в душе молодого поэта творческим силам. После одной беседы со Стеффенсом Э. написал свое знаменитое стихотворение «Guldhornene» («Золотые рога»), быстро облетевшее всю страну и положившее прочное основание его славе. Счастливо выбранный сюжет был обработан Э. совершенно в духе новой романтической школы: на первый план было выдвинуто значение душевной непосредственности и близости человека к природе. В копенгагенском национальном музее хранились два древних золотых рога, найденных: один – в XVII столетии, бедной крестьянской девушкой, другой – в XVIII стол., крестьянином. Как раз в это время они исчезли. Событие это составляло злобу дня, но поэтический гений Э. сумел придать исчезновению рогов глубокий символический смысл, равно как и самой их находке. Древние золотые рога, с покрывавшими их загадочными рунами, поэт представил дарами богов, ниспосланными роду человеческому в виде напоминания о полузабытой им связи его с давно минувшими временами и с самими богами. Пытливый ум давно побуждал людей расследовать эту связь: следов ее ищут и в древних книгах, и в разрытых курганах, в рунах на мечах, на щитах и на могильных камнях, среди истлевших костей. Но холодному уму не по силам разъяснить эту связь: «мраком покрываются древние письмена, взор встречает преграду, мысли путаются, люди бродят, как в тумане». Прозреть сокровенное дано лишь тому, у кого природная невинность мысли сохранилась в девственной чистоте: и вот, первый золотой рог находит, по повелению богов, прекраснейшее из прекраснейших существ – невинная дева. Но тайна, о которой повествует этот дар богов, все-таки остается недоступной пониманию погрязшей в низменных страстях толпы. Она глазеет на золото, а не смотрит на письмена; люди «стекаются целыми толпами, роют, ищут, сгорая жаждой умножить свои сокровища, – но золота нет; перед ними лишь прах, из которого они взяты». Милость богов, однако, не исчерпана; они еще раз посылают людям весть: второй золотой рог находит «сын природы, безвестный, но, подобно своим предкам, сильный и честный, возделывающий землю». И тут, однако, люди не уразумели глубокого значения дара: золотые рога выставлены «на показ тупым, любопытным взорам». И боги гневаются – «небо чернеет, разражается буря; что боги дали, то и взяли обратно. На веки исчезла святыня». – В конце того же года (1802) вышел в свет первый небольшой сборник стихотворений Э., до сих пор остающийся классическим образцом северной поэзии XIX века. В его состав вошло 34 оригинальных (преимущественно баллады) и 5 переводных стихотворений и «Комедия Ивановой ночи» – ряд пестрых сцен из народной жизни. Наиболее выдающийся из вошедших в сборник стихотворений, кроме «Золотых рогов» – «Ворон», «Львиный рыцарь», «Гарольд в священной роще», «Поэт в Лейрской роще», «Пробуждение весны» и «Смерть ярла Гакона». Отличительные черты романтической музы Э. сказались уже в этом сборнике: юношеская свежесть и сила настроения, истинно поэтическое вдохновение, гибкий, образный. чарующе музыкальный язык и, в противоположность болезненной меланхолии германского романтизма, жизнерадостность. Здоровая натура Э. и его увлечение образцами древней национальной поэзии не допустили его заблудиться, подобно современным ему немецким романтикам, «в таинственном сумраке волшебной лунной ночи» – сумраке, полном болезненных видений и призраков. В 1804 г. он начал эпопею «Йоги севера», написал первую песнь ее: «Путешествие Тора в Иотунгейм», а затем «Сагу о Ваулундуре», по глубине мысли и оригинальному сочетанию простоты и страстности языка одно из лучших юношеских его произведений. В 1805 г. вышли два тома новых произведений Э., из которых, кроме упомянутой саги о Ваулундуре, особенно замечательны «Поездка в Лангеланд», «Отражение в природе жизни Христа», «УффеТихий» и драматическая поэма «Аладин», где дарование поэта развернулось в полном блеске и главный герой символически отразил личность самого автора. Самый выбор незатейливого сказочного сюжета был смелым протестом музы поэта против пренебрежительного отношения «века просвещения» к наивному народному творчеству. В наивной сказке Э. открыл глубокую идею воплощенную в двух характерно очерченных образах Аладина и Нурредина; это – олицетворения добра и зла, божественной непосредственности и житейского суемудрия. Талант Э. сумел сделать из них вполне живые лица, и в то же время символизм чувствуется повсюду. Быстро развивающееся действие выражает взгляд романтизма на близость к божеству натуры непосредственной, в противоположность мудрствующей лукаво, и на счастье, избирающее именно того, кто в невинности души не ищет его вовсе, и отворачивающееся от жадно ищущего его «раба мира сего». Чтобы удержать при себе счастье, избранник должен, однако, усвоить доставшиеся ему задаром преимущества путем личной борьбы и самоусовершенствования. Огромный успех новых произведений Э. доставил ему государственную стипендию на поездку, с образовательной целыо, за границу, откуда он в течение 5 лет прислал на родину целый ряд классических произведений: лучшую из своих трагедий «Ярл Гакон» (1806 г.), трагедию «Бальдур Добрый» (1806 г.), «Пальнаток» (1808 г.), «Аксель и Вальбор» (1808 г.) и драму «Корреджио» (1809 г.). Первое из названных произведений, помимо общих художественных достоинств, отличается чисто северным духом, и датская критика признала за ним огромное национальное значение. Поставленный на сцене копенгагенского королевского театра, «Ярл Гакон» был принят с восторгом; остальные драматические произведения Э. тоже все шли с крупным успехом (особенно «Аксель и Вальборг»). По возвращении на родину он был встречен как настоящий триумфатор и вскоре назначен профессором эстетики в копенгагенском университете. Тут кончился первый, наиболее блестящий период творчества Э. Он и после того написал немало превосходных произведений, но среди его трудов стали попадаться и слабые, вызывавшие резкие отзывы критики. К лучшим произведениям второго периода творчества Э. принадлежат: эпопея «Гельге», трагедия «Гагбарт и Сигне», «Сага о Роаре», идиллия «Пастушок», эпопея «Боги Севера», трагедии «Эрик и Абель», «Варяги в Царьграде», поэма «Рольф Краге» и трагедии «Карл Великий» и «Лонгобарды». Летом 1829 г. Э. посетил Швецию, и 23 июня в Лундском соборе произошло венчание датского поэта лаврами, рукою знаменитого шведского поэта Тегнера. – из позднейших произведений Э. наиболее удачны: трагедии «Торденскьольд», «Королева Маргарита», «Сократ», «Олаф Святой», «Канут Великий», «Сага об Эрварёде», драма «Дина», драматический этюд «Найденная и утраченная страна», трагедии «Амлет» и «Кьяртон и Гудрун» и, наконец, поэма «Рагнар Лодброк» (1848 г.) – лебединая песнь поэта, которую он, как бы по предчувствию, закончил словами: «Старый скальд о северных героях спел в последний раз». Скончался Э. 20 января 1850 г. Вся страна оплакивала своего величайшего национального поэта. Сочинения его выдержали в Дании множество изданий, начиная с роскошного в 40 т., стоящего 100 кр., и кончая прекрасным критикобиографическим изданием Либенберга (32 т., 1857 – 1862 гг.), не говоря уже о массе изданий отдельных сочинений. Большая их часть переведена на немецкий язык – некоторые самим Э. На русск. языке имеются переведенные с немецкого г. Дерикером «Старкотер» («Staerkodder») и «Аладин» («вольный перевод»), изданные отдельно в 1840 – 1842 гг., и перев. Анной Ганзен с датского трагедия «Ярл Гакон» («Вестник Европы», 1897, Июль и август). Наиболее авторитетный из множества критико-биографических трудов об Э. на датском языке: Arentzen, «Adam Oehienschlaeger, literaturhistorisk Livsbillede» (Копенгаген, 1879). Собр. сочин. Э. в Германии два: 1829 – 1830 гг. и 1839 г. Ср. Arentzen, «Baggesen og Oehlenschlaeger» (Копенгаген, 1870 – 78); Elberling, «О. og de osterlandske Eventyr» (там же, 1888); Andersen, «Adam О. et Livs Poesi» («Manddem og Alderdom», там же 1899; «Eftermaele», 1900).