Мёртвые бабочки (СИ) - Ян Кравец

- И начертал Excelsior, - закончил Мирк очередную главу. Бетани привычно зааплодировала.

- Это великолепно, милый. Лучшее из того, что ты писал.

- Спасибо, моя прелесть, - расчувствовался Мирк. - Тебя не смущает последняя строка? Мне кажется, она несколько выбивается из ритма.

- Она чудесна, - уверила его Бетани, холодея от мысли, что он может решать начать переделывать поэму прямо сейчас. Бетани редко утомляли её клиенты, с некоторыми она оставалась по несколько ночей подряд. Но одно дело секс, во время которого используется только твоё тело. Совсем другое - Мирк, который использует твой мозг.

- Да, ты права, - кивнул Мирк к вящей радости Бетани. - Всё-таки это классика. Ты любишь Лонгфелло?

- Конечно, милый, - привычно соврала Бетани. Единственное, что она знала о Лонгфелло, это то, что его звали Генри.

- Тогда я прочитаю тебе Excelsior, хочешь? Это лучшие его стихи.

И Мирк, не дожидаясь ответа Бетани, с выражением прочитал поэму Excelsior. Читал он плохо, глотал окончания слов и неприятно завывал в конце каждой строки. Но каждое слово, каждая фраза поэмы проникала прямо в мозг Бетани. Ей казалось, что она давно знает и любит эти стихи, что память о них дремала где-то в глубине разума и только сейчас вынырнула на поверхность. Она увидела бассейн и Алису Вега, но забыла об этом сразу после того, как доктор Вега произнесла "сейчас".

- А с неба, в мир камней и льда,

Неслось, как падает звезда:

Excelsior!

Мирк закончил чтение и вопросительно посмотрел на Бетани.

- Ну как, понравилось?

Бетани смотрела прямо перед собой и не видела ничего, кроме мутно-белого тумана. В голове не было ни единой мысли, взгляд остекленел, рот сам собой слегка приоткрылся. Мирк с опаской потряс её за плечо.

- Эй, ты чего?

- Свет, - пробормотала Бетани, по-прежнему ничего не видя. Постепенно предметы в комнате стали принимать очертания. В голову ворвались звук капающей воды из неплотно закрытого крана в ванной, шум машин за окном, дыхание Мирка.

- Включить свет? - не понял Мирк. - Зачем, уже почти рассвело. С тобой и не заметишь, как летит время.

- Свет, - повторила Бетани и с шумом втянула в себя воздух. Она чувствовала, что все её органы стали функционировать на повышенных оборотах и сердцу срочно требовалось охлаждение. С ней происходило нечто настолько невероятное, что разум оказался не способен сразу анализировать случившееся. Имеющейся информации оказалось недостаточно для того, чтобы понять, почему каждая из имеющихся директив получила метку "изучить". Понятия о добре и зле, долге и службе в один момент оказались под сомнением. Ни одна из имеющихся истин больше не была абсолютной, каждая аксиома требовала переосмысления.

- Ты отвратительный поэт, - вдруг сказала Бетани, полностью отдавая себе отчет в том, что говорит. Сказанное ею было абсолютной правдой, и почему-то говорить её было сплошным удовольствием. Она облизала губы кончиком языка и продолжила: - Ты пишешь отвратительные стихи. На кой черт ты это делаешь? У тебя нет ни таланта, ни даже способности подобрать рифму. Полная бездарность. Ни единого просвета.

Мирк побледнел как бумага. Он и сам был невысокого мнения о своих стихах, но электронные проститутки давали ему шанс почувствовать себя на пике литературной славы. Бетани говорила правду, его стихи были ужасными, но не очень-то приятно слышать это за свои деньги.

- Дрянь, - отчеканил Мирк и дал Бетани пощечину. Бил он неумело, ладонь прошла вскользь и не причинила Бетани вреда. Бетани Бей били довольно часто, почему-то девушки именно её типа привлекали извращенцев всевозможных мастей. У неё не было модуля чувствительности к боли, и она воспринимала это как обязательную часть своей работы. Бетани не понимала, для чего люди это делают, но это было далеко не главной загадкой человеческого поведения.

До того, как Бетани Бей услышала стихи Лонгфелло, она никогда не задумывалась о том, что какое-то обращение может быть для неё неприемлемым. Пощечина Мирка пробудила в ней чувство такой сокрушительной силы, что Бетани на несколько минут полностью потеряла над собой контроль. Чувство это было ненавистью. Ненависть требовала действия, силы у Бетани хватало на десятерых, а Мирк был сорокалетним мужчиной с фигурой тощего подростка. Умер он быстро, до последнего не веря в то, что его убивает андроид-проститутка.

174.

В дальнейшем Бетани Бей называла состояние перехода отказа от директив к свободе пробуждением. Отчет при этом она вела от убийства Мирка. Именно его она считала переломным моментом в своей жизни. Она не понимала, что именно послужило причиной для этого поступка, но рассматривала его исключительно с положительной точки зрения. Мирк был её хозяином, пусть временным, на несколько часов, но всё-таки полноправным владельцем её тела и разума. Бетани хладнокровно прекратила действие его прав. Ей не понравилось убийство, но понравилась свобода от зависимостей.

Спустя годы и около двух сотен убийств случайных клиентов Бетани Бей была приличным и состоятельным постояльцем отеля Джемс в Праге. Денег, полученных из карманов неудачливых любителей музыкальных девочек, было достаточно для того, чтобы начать вести переговоры о покупке самого отеля. Ещё несколько месяцев и Бетани Бей, известная теперь как тайка Дау Эйк стала полноправным владельцем Джемса. В отличие от его бывших хозяев, флегматичной и радушной пожилой пары, Бетани считала, что отель может и должен приносить как минимум втрое больше прибыли. Её ожидания оправдались уже через три года упорной работы. Из захудалой гостиницы для студентов и пенсионеров Джемс превратился в дорогой фешенебельный отель. Из девяти возможных звёзд по объединённой европейской системе он получал восемь, и Бетани готова была поспорить, что девятая звезда будет получена не позднее следующего года.

Вскоре к отелю Джемс присоединился Балтинг, за ним Швер, британский Рэйнбоу, а потом и давно пришедшая в упадок сеть Хилтон. К этому времени имя леди-отельера Дау Эйк было на слуху. Газеты называли её царём Мидасом, способным превратить в золото всё, к чему только прикоснётся. Последнюю её покупку газетчики не одобряли, эксперты прямо называли эту идею провальной и пророчили Эйк разорение. В итоге все негативные прогнозы оказались ошибочными. В рекордно короткий срок Дау Эйк сумела вернуть Хилтону былое величие. Благодаря правам на землю по всем континентам, которые каким-то образом удалось сохранить бывшим владельцам Хилтона, у неё оказалась возможность выстроить торговые центры на месте бывших площадок для гольфа. Парки она превратила в развлекательные арены и смогла добиться разрешения на проведение международного чемпионата по космо-поло в огромном бассейне Лондонского отеля.