Сегодня вечером и всегда (сборник) - Нора Робертс

– Разумеется. – Он, не отрываясь, смотрел, как она ест. – Ну, каково?

– Фантастика! Совершенная фантастика! – Ливи остро ощутила чувственное наслаждение от еды. – Никогда не ела ничего вкуснее.

Она опять намотала спагетти на вилку, пытаясь вспомнить, что именно хотела объяснить Торпу.

– Во всяком случае, коллеги так не поступают, ты же знаешь.

Спагетти по-прежнему были великолепны.

Ему доставляло неимоверное удовольствие видеть, с каким аппетитом она поглощает его стряпню. Ливи даже слегка облизала вилку.

– Ну, я имею в виду цветы. Между нами ведь существует давнее соперничество. То есть между местной и национальной службами новостей. Как, например, между родными сестрами.

– Ты имеешь в виду свою сестру? – уточнил Торп. Мерцание свечей зажгло золотые искорки в ее глазах. Ему показалось, что он может даже сосчитать их.

– М-м. С такой сестрой, как Мелинда, я в полной мере испытала, что значит быть на вторых ролях. Но я быстро поняла, что такое положение развивает изобретательность. То же самое относится и к местному телевещанию.

– Вот, значит, как ты к этому относишься? – с любопытством заметил Торп. Он взял ее руку и стал разглядывать. Нежная кожа, ногти чудесной формы, изящная кисть. – И ты считаешь себя второстепенной личностью?

– Да вся разница только в бюджете. Единственное ваше преимущество.

Своими грубоватыми ладонями он слегка царапал ей косточки суставов. Ее вдруг охватила внезапная дрожь. Ливи осторожно высвободила свою руку и потянулась к бокалу.

– Но я не об этом.

– А о чем же?

Он улыбнулся – медленной, всезнающей улыбкой, которая сбивала ее с толку. Ливи поспешно отвела взгляд.

– Ты же знаешь, как быстро распространяются слухи, – продолжала она, по-прежнему уничтожая спагетти. – Личную жизнь не скроешь. А для меня эта скрытность необходима.

– Да, ты в этом преуспела. О тебе не было никаких упоминаний в газетах или массовых журналах с тех пор, как ты стала взрослой. А жизнь семейства Кармайкл – неплохая кормушка для прессы.

– Я не укладываюсь в общепринятые рамки.

Ливи совсем не хотела этого говорить и была неприятно удивлена. Что-то она расслабилась. Еще не хватало впасть в глупую откровенность.

– Ну подумай сам, – продолжала она при полном молчании Торпа, – ведь невинная встреча за чашкой кофе после третьих уст превращается в потрясающее любовное свидание во время ленча.

– Неужели это так сильно тебя беспокоит?

Ливи устало вздохнула:

– Очевидно, с твоей точки зрения это мелочи. Но я-то все еще здесь новичок и к тому же женщина. Любой мой успех поэтому подвергается пристальному рассмотрению и строгому суду. Ведь что могут подумать: Кармайкл встречается с Торпом, потому что хочет попасть в федеральную службу новостей.

Примерно с минуту он пристально смотрел на нее, а потом изрек:

– Ты недостаточно в себе уверена.

– Ну уж нет, я хороший репортер! – надменно возразила Оливия.

– Я говорю о тебе как о женщине.

Она оледенела. Торп едва не выругался от отчаяния.

– Тебя это не касается. – В голосе ее звучала чуть ли не угроза.

– Но не об этом ли мы с тобой говорим? Я послал розу женщине, а не репортеру.

– Но я репортер.

– Это твоя профессия, и только.

Торп поднял бокал с вином. «Раздражение надо отбросить за ненадобностью, – подумал он. – Это уж точно не лучший способ расположить Ливи к себе».

– Но в нашем деле нельзя быть такой тонкокожей. Если тебя так беспокоят сплетни, то недостатка в синяках и шишках не будет. Ты посмотри в зеркало. Люди всегда будут сплетничать о женщине с таким лицом, как твое. Это в натуре человеческой. Прими как данность.

– Но все-таки дело не только в этом.

Ливи хотелось поставить все точки над «i». Только бы не разозлиться, это ничему не поможет.

– Я не хочу никаких личных взаимоотношений – ни с тобой, ни с кем другим.

Торп внимательно разглядывал ее поверх бокала.

– Неужели ты была ранена так глубоко?

Ливи не ожидала подобного вопроса и уж меньше всего сочувствия, которое в нем прозвучало. Ей стоило большого труда прямо встретить его взгляд и остаться спокойной.

– Да.

Торп немного помолчал, и Ливи уже приготовилась к дальнейшим расспросам. Но он заговорил совсем о другом, и она позволила себе расслабиться снова.

– Ты ведь начинала в Остине?

– Да. Но там все казалось мелковатым, что ли. Когда Вашингтонский отдел «Новостей» пригласил меня, я уцепилась за предложение обеими руками.

Ливи снова занялась едой.

– Вашингтон – город замечательный, особенно с точки зрения репортера. Мне нравится эта постоянная необходимость соответствовать требованиям.

– А ты думала о том, чтобы перейти на федеральное телевидение?

Ливи неуверенно пожала плечами:

– Конечно, но сейчас меня вполне удовлетворяет мое место. Карл – самый лучший режиссер «Новостей», с которым я когда-либо работала.

Торп усмехнулся.

– Но он становится все раздражительнее. – Пошевелив вилкой то, что осталось от спагетти, Ливи иронически заметила: – Особенно если какой-нибудь следопыт по горячим новостям с верхнего этажа крадет у нас хороший репортаж. Я вынуждена была сегодня после пресс-конференции наступить на хвост одному из твоих коллег.

– Неужели? Кому же?

– Томсону. Тому, с большими ушами и цветастыми галстуками.

– Лестная характеристика, ничего не скажешь.

– Зато точная, – парировала Ливи, но при этом чуть-чуть улыбнулась. – Во всяком случае, мне пришлось здорово потрудиться, чтобы вправить ему мозги. Он хотел перехватить мой материал.

– Уверен, что ты отлично справилась.

Ливи уже не скрывала улыбки. Ей довольно приятно было вспомнить, как она отбрила этого предприимчивого мерзавца.

– В общем, да. Я предупредила, что надо самому искать материал для репортажа, или его однажды повесят на его цветастом галстуке где-нибудь в подвале. – И задумчиво добавила: – Мне кажется, он поверил.

Торп взглянул в ее холодные голубые глаза.

– Сдается, я тоже поверил бы. А почему ты не напустила на него своего оператора?

Ливи усмехнулась и подобрала последние макаронинки.

– Я не хотела, чтобы в присутствии главного разыгралась вульгарная сцена.

– Еще хочешь? – Он указал на ее пустую тарелку.

– Шутишь?!

– А десерт?

Она широко раскрыла глаза.

– Не может быть, чтобы ты и десерт сам приготовил!

Торп налил ей еще бургундского.

– Пей вино пока. Я сейчас приду.

Он взял тарелки и вышел.

Ливи подумала, не надо ли ему помочь, но так и не встала. Она слишком отяжелела от еды, чтобы еще и двигаться. Глупо отрицать, что ей нравится его общество. Нравится с ним разговаривать. Спорить с ним. Торп заставлял ее ощущать биение реальной, сиюминутной жизни. Да, она не чувствовала себя с ним в безопасности, но даже это приятно волновало.