Фрактал - Ксения Лазорева

- Вовсе нет! - нахмурился Тенио.- Я собираюсь сражаться с ней, как и с любым другим противником. Ага, попался! - резко закричав, Тенио набросил веревку на плечи Сая, затянув ее как можно крепче.- Любые способы хороши, когда пытаешься запутать противника. Вы отвлеклись, господин король, и теперь проиграли. Не нужно быть таким доверчивым...

- Хахахах!- рассмеялся Сай. Тенио смотрел на него, как на помешанного. Даже Эвенка с Кальвином прекратили свое шуточное побоище и теперь во все глаза глядели на короля.- Я действительно рад, что вы вернулись. Теперь больше нет нужды отправлять вас так далеко. Я обещаю вам,- с облегчением произнес он.

-Эээ, Сай?

-Кажется, от переутомления он повредился в уме.

- Господин король?

Да, вот так. Как бы он хотел, чтобы каждый его день проходил вот так, в веселых шутках и дурашливых сражениях, в разговорах ни о чем. Да, это было бы так просто и прекрасно, если бы он также мог гнаться за такой далекой и несбыточной мечтой, или осуществить одно единственное желание. Но все это было лишь... еще одной мечтой. И он вовсе не желал ее осуществления. Потому, что если она осуществится, то, возможно. однажды Кальвин, Эвенка и даже Тенио останутся там, куда он больше не сможет вернуться. Если он поглотит осколки всех семи Слепых Безумных Богов и объединит мозаику Бифуркатора, если он сможет остаться собой, даже в этом случае, больше он не сможет быть с ними. Как бы того ни желал. Но если пока они могли быть вместе, этого достаточно, да, пока этого более чем достаточно...

Часть 3.

Со смешанными чувствами Крис шел по галереям и переходам и дворца Приоры. Обычный человек без проводника здесь не уйдет далеко, но в детстве Крис, Алия и еще двое людей, излазили здесь все, втайне от родителей и их настоятеля. Потолки, украшенные резной древесиной, и росписями, полы покрытые метрами и метрами толстых теплых ковровых дорожек, позолота и деревянные изразцы. Тут и там через равные промежутки были расставлены огромные печи, обогревавшие весь дворец. Печи были облицованы глазурованной плиткой с синими растительными узорами. Они снова напомни Крису об Астале. Но сейчас он заставил себя больше не думать о прошлом. Хотя именно на встречу с ним он сейчас и направлялся, минуя молчаливых гвардейцев в огромных меховых шапках вытянутой конусовидной формы.

В лицо Крису дохнул жар огромного камина, обогревавшего тронный зал. Освещенный множеством ароматических свечей, он был круглой формы, одним своим концом выходивший на широкий балкон, заметенный снежным покровом. Стены зала были увешаны тяжелыми драпировками малинового и изумрудного цветов, считавшихся здесь королевскими. В промежутках между ними вопреки обыкновению висели картины мастеров Сон, изображавших птичек и бабочек, а также ветки деревьев и цветов. Под сводами зала разносились веселый смех и фривольные разговоры. Их источником были несколько девушек, одетых, всего лишь в одни длинные до пят меховые мантильи. Они вились вокруг мужчины, сидящего в расслабленной позе на софе, заменяющей трон. Софа была устлана драгоценными мехами. Софу занимал молодой мужчина. Шарф из чернобурки свисал с одного плеча молодого мужчины. На вид ему было не более двадцати пяти лет, но полуприкрытые веки на расслабленном лице с томным выражением на нем, добавляли ему еще несколько лет. Светлые, возможно даже слишком светлые для северянина волосы, густой клиновидной челкой спадавшие на глаза, спускались по обеим сторонам лица плотными прядями, доходя чуть ниже плеч. Так как в тронном зале царила не по-зимнему южная жара. На молодом человеке было лишь черное с красными цветами кимоно, какие носили в Сон, небрежно перепоясанное широким кушаком того же изумрудного цвета, что и камни в серьгах по обеим сторонам его лица. Острый и прямой нос, пропорциональные черты равнодушного лица, отмеченного неким пороком. В одной руке мужчины был веер, которым он обмахивался, расписанный теми же изящными цветами, как и его одежда. А другая держала бокал с вином. За тем, чтобы он был постоянно полон, следила одна из девушек, что кружились вокруг него, весело щебеча и посмеиваясь, когда он приобнимал одну из них.

'Отвратительно' - подумал Крис. Но все же поколебавшись, отвесил человеку поясной поклон, какой и полагалось делать в присутствии императора Приоры. Его имя было Эсфирь Вендиго, и он доводился Крису родным дядей. К своему удивлению Крису было не так сложно, как он думал, взглянуть в лицо этого человека.

В этот момент глаза Эсфирь сфокусировались на госте. Он порывисто вскочил. Бокал с вином выпал из его руки, разлетевшись на осколки, которые тут же бросилась собирать одна из девушек.

- Крис...- прошептал он. - Крис, неужели ты тот, кого я вижу перед собой?- прошептал он, приложив ладонь к груди, и затем ко лбу, будто только что ощутив дурноту.

- Я тоже рад этой встрече, дядя. Но не слишком ли поздно разыгрывать родственные чувства. Давайте оставим эту игру. Мне все известно, но я пришел сюда не для того, чтобы обвинять вас.

- Крис, мне сказали, что ты возвращаешь, но до последнего дня я думал, что все это происки того противного старикана, Йевея,- пылко произнес Эсфирь, имея в виду главу Синода.

- Я вернулся, и это правда. Не стоит,- Крис поднял руку, давая понять, что он не станет пить вино, которое велел налить ему Эсфирь.

- Не доверяешь мне? Но Крис, мне так больно это слышать. Ты не представляешь себе, как я волновался, как плакал в подушку, когда узнал, что вас изгнали, а твоего оцта низложили. Но они не посмели лишить вас титула. Но даже и без этого, для меня ты всегда будешь моим дорогим племянником. Хотя, я называл тебя моим братом, как и сестрой Алию. Ах да, прости. Я слышал...

- У меня нет времени на то, чтобы разговаривать с вами о прошлом,- вновь повторил Крис.

- Тогда зачем же ты пришел сюда, разве не для того, чтобы посмотреть в какой золотой клетке я живу? Ты видишь,- в голосе Эсфирь появились странные нотки. Внезапно он подбежал к одной из девушек и порывисто обнял ее, запечатлев на губах поцелуй,- эти наслаждения!- Он залпом осушил протянутый ему бокал с вином.- И эти наслаждения! -Он отбросил в сторону веер,- и даже эти наслаждения! - он повернулся вокруг себя, так, что его черно-красное кимоно стало похожим на невероятный цветок, кружащийся на ветру,- Все это - оно ничего не значит для меня. Это лишь фикция, как и моя власть. Но у страны должен быть символ - император. И только поэтому я еще жив, потому, что Йевей не может поднять руку на того, кто избран самим Аттрактором.- Все это,- Эсфирь упал на софу, закрыв рукой лицо,- ничего не значит, и ты думаешь, я мог что-то поделать, когда меня просто посадили на трон как марионетку и заставили подписать приказ о твоем с Алией изгнании?