Невеста против - Лика Вансловович

Были в зале и другие представители нашей светской фауны, но я равнодушно скользила взглядом мимо них, не считая пришедших серьезной угрозой для себя.

С другой стороны все того же первого ряда расположились Оливер Богарне, Эрик Кауст, доктор Робэр, поверенный Илларион Павлович… — присутствие последних двух мужчин оказывается для меня неожиданностью.

Я опускаюсь на лавку и закрываю на мгновение глаза, отпуская напряжение и радуясь тому, что могу немного передохнуть.

Какое-то время я просто равнодушно смотрела прямо перед собой, холодным взглядом расчетливого убийцы, как сказала бы Алиска, если бы оказалась сейчас рядом со мной! Ее мне очень не хватало!

Кто-то зачитал обвинение, затем еще кто-то стал рассказывать о том, как графиня Богданова хладнокровно воплотила свой коварный план по убийству наивного графа Крайнова в жизни, выступили свидетели, утверждающие, что я не любила жениха и желала ему зла (что, отчасти, является правдой!), и только потом они решили поинтересоваться моим мнением.

Я поднялась со своего места, и, опираясь руками о деревянный стол, ждала первого вопроса.

Герцог был спокоен и смотрел на меня с едва заметной улыбкой, словно точно знал, что я сделаю все правильно.

— Представьтесь, пожалуйста! — произнес секретарь.

— Я графиня Риана Николаевна Богданова, — спокойно отзываюсь я, чувствуя, как дерево под моими ладонями становится теплее.

— Риана Николаевна, вы должны поклясться, что будете говорить нам только правду и ничего кроме правды! — пафосно прозвучало в тишине судебного зала.

— Я клянусь, что не стану лгать суду, — твердо и спокойно говорю я, спиной ощущая колкие взгляды присутствующих недоброжелателей.

— Вы понимаете, что совершили страшное преступление? Готовы ли вы облегчить свою душу и признать в содеянном? Суд обещает учесть ваше признание и вынести более снисходительный приговор!

Ну конечно, так я вам и поверила! Снисхождение… мой отец очень много об этом знает, я никогда не отрицала своей вины и всегда честно в глаза говорила правду и… получала столько снисхождения, что вам и не снилось!

— Я готова рассказать суду всю правду о случившемся с графом Константином Крайновым несчастье, — произношу вслух.

Я горжусь собой, потому что мой голос все еще звучит твердо и уверенно, даже несмотря на вспотевшие от волнения ладони и нудящую боль в ногах.

— Тогда мы готовы вас выслушать!

— Константин, как вам, наверное, известно был моим женихом! Честно говоря, после смерти моего мужая не надеялась снова пойти под венец, да еще и так скоро, но Костя покорил мое сердце, — я изобразила на лице трепетную растерянность и посмотрела на Крайнова-младшего, чем явно вызвала неодобрение его отца.

— Он замечательный человек, лучше всех, кого я знала прежде! Он по-настоящему понял меня и обещал позаботиться, стать для меня опорой в жизни, — мне было сложно изобразить слезы, но выражение муки на моем лице было искренним, ведь боль вполне натурально заставляла меня дрожать всем телом, сводя икроножные мышцы очередной судорогой.

— В жизни мне пришлось пройти через многое! Признаю, я не всегда удачно с этим справлялась! Когда отец выдал меня замуж за нелюбимого, я, отчаявшись и помутившись рассудком, спрыгнула с балкона и едва не умерла. Костя же научил мое сердце любить! Я ужасно боялась, что наше хрупкое счастье будет разрушено! Слышишь, милый?! Я так сильно люблю тебя! — выкрикнула я, глядя в темные омуты демона, от которого сейчас осталась лишь оболочка.

Волнение накатывало с новой силой, и я чувствовала обжигающий жар в груди, а иногда казалось, что мне вот-вот не хватит воздуха, чтобы вдохнуть и закончить речь.

— Сначала в мое поместье вернулся граф Олег Бориславович Богданов и объявил меня предательницей, грозил лишить дома, обвинил в смерти своего отца, обещал, что подаст на меня в суд. Я была огорчена и подавлена, ведь это жестокая клевета: я не способна причинить кому-либо вред! И все же никогда я не желала зла графу Богданову, хотя ужасно опасалась быть осужденной несправедливо. Вечером, после охоты, мне сообщили о несчастном случае и смертельной ране графа. Я была убита горем, понимая, что уже не смогу убедить его в своей правоте и не смогу добиться его прощения! Я подумала, что я проклята, что несчастья будут преследовать меня всю жизнь, и решила покончить с собой — я выпить яд! Понимаете? Это казалось мне правильным, я е хотела нести горе и боль в жизнь любимого…

— Так вы утверждаете, что намеревались совершить новую попытку самоубийства? Но как, в таком случае, пострадавшим оказался граф Крайнов? — выражая недоверие, поинтересовался судья, сверля меня холодным ироничным взглядом.

— Константин был очень чутким и внимательным. Он заметил, что со мной что-то не так и вечером постучал в мою дверь. Граф всего лишь волновался, а я… я не хотела, чтобы он мне помешал! Я знала, что он не позволит мне навредить себе и попыталась прогнать его!

Ноги почти не слушались меня, на глазах выступили слезы, я вцепилась в крышку стола и слегка склонилась вперед, чтобы хоть немного облегчить боль. Думаю, со стороны мои слезы выглядели более чем правдоподобно, судя по удивленно-обеспокоенному лицу герцога и озадаченному выражению глаз Крайнова-старшего.

Дрожь, проявившаяся теперь и в речи, кажется, подействовала даже на моего отца, который, прищурившись, не сводил с меня глаз. Наверное, начал опасаться, что меня могут оправдать.

— Что было дальше? — нетерпеливо спросили меня.

— Как я уже сказала, я решила выставить его за дверь. Я смутно помню произошедшее в тот момент! Я плакала, злилась на него, кричала, даже ударила его! Костя понял, что я не в себе, и попытался меня утихомирить. Но у него ничего не вышло, и тогда ему пришлось привязать меня к изголовью кровати, чтобы я не смогла навредить себе! — я снова посмотрела на бывшего жениха с грустью и болью,