Закон подлости гласит... - Кристина Юраш

Мы с Альбертом немного отошли. Сначала просто отошли от памятника, а потом и от впечатления. Патруль стоял чуть дальше, внимательно следя за студентами, которые спешили на занятия. Пусть Академия еще до конца не восстановлена, но это же не повод устраивать каникулы?

- Что они делают? – я захлебнулась слюной, глядя, как каждый студент считает своим долгом либо поздороваться со мной за руку, либо обнять меня. Молодые люди, воровато оглядываясь, натирали мне до блеска грудь, с явным восторгом и наслаждением. Особенно им нравилась левая. Правая – так себе…

- Сейчас спустится Освальд. Заходить в Академию я не буду и тебе не позволю, пока не будет уверенности в том, что потолки не рухнут, а стены не сложатся, - вздохнул Альберт, глядя, как очередной студент, положил руку на мою левую грудь, перед тем как зайти в стены родной альма-матер.

- Ты расстроился, что тебе памятник не поставили? – спросила я, глядя, как бессовестные студенты тискают меня и снова натирают мне грудь, пожимая мою бронзовую руку в качестве приветствия. – Понимаешь, ты – большой… На тебя много материала надо… Из двух зол они выбрали меньшее. Меня… И на белье сэкономили… А давай так! Я отвлекаю внимание, а ты тихонечко меня заклинанием «тынь» и все! Как тебе идея? А потом мы с тобой делаем вид, что совершенно ни при чем! Если что – вали все на меня! Кста-а-ати! Интересно, а что бы натирали тебе?

- Я даже думать об этом не хочу! Ты предлагаешь, чтобы я направил заклинание в отвратительно сделанную статую любимой женщины? – спросил Альберт. – Это раз. Второе. Вот до этой клумбы …

Я еще раз взглянула на клумбу, быстро воздвигнутую на месте колумбария.

-… территория Академии. По градостроительной документации они имеют право устанавливать на ней все, что хотят, - закончил свою мысль Альберт, глядя как очередной студент мужского пола потерся о мою грудь, а потом зашел в Академию, преисполненный счастья. Студенты женского пола просто жали мне руку и целовали в щечку, перед тем, как скрыться в величественном, но не до конца отреставрированном, здании.

Я нетерпеливо перекатывалась с носочков на пяточки, повиснув на руке Альберта и жалобно глядя на него.

- А можно запретить им прикасаться к статуе? – поинтересовалась я, стараясь не смотреть на свои кривые и… почему-то босые ноги. На обувь тоже материала не хватило? «Получила по заслугам за недавние заслуги!» - сардонически улыбнулся Опыт. – «Будешь знать, как спасать!»

Освальд вышел в сопровождении свиты. Завидев нас, он вздохнул и подошел. Альберт стоял, заложил руки за спину. Судя по тому, как он держал их, правая рука хотела дать кому-то в морду-лица, а левая ее удерживала от «увековечивания» чужой физиономии.

- Объяснения, - произнес Альберт, снова глядя, как мою каменную грудь полирует до блеска какой-то щуплый маг. – Я требую объяснений.

Какая-то девушка поцеловала меня в щеку и зашла в Академию.

- На территории Академии мы имеем право устанавливать все, что захотим. Вот и все объяснения. По просьбам студентов и преподавателей, спасенных миссис Краммер, мы установили ей памятник из редчайшего камня. Заметьте, ни один маг не удостоен чести быть увековеченным, а ваша супруга, или будущая супруга, не важно, за доблесть и мужество, была удостоена этой чести… - спокойно ответил Освальд, глядя на меня. – Поскольку миссис Краммер по восстановленным документам, закончила Академию в этом году с отличием…

Я подавилась свежеполученной информацией. Левая рука Альберта удерживала правую изо всех сил.

-… мы просим ее подняться наверх и получить диплом, который ей вручат в торжественной обстановке. Вы тоже можете поприсутствовать при вручении.

Никогда еще Освальд не был так близок к тому, чтобы его памятник был установлен рядом с моим. Только с одной разницей. Ему - посмертно.

- Мы также просим поприсутствовать на открытии стенда в ее честь. Мы взяли портрет с листовки… - начала женщина-маг, поправляя медальоны на груди. – Нам он очень понравился. У нас просто текста много, а картинок пока мало. И мы хотели бы уточнить у инквизиции имя художника, чтобы заказать портрет побольше. Во всю стену.  Если вы его увидите, то передайте, что мы хорошо заплатим.

«Заплатят… За все заплатят!» - согласился Опыт, глядя, как Альберт шумно вдыхает, а потом медленно выдыхает.

***

Я стояла, прислонившись к колонне, и сжимала планшет. За круглым столом Зала Совета сидел Альберт, который потом вечером отдаст мне свои «вопросы» и Освальд, который отдаст мне свои «вопросы» на выходе, потому, что в противном случае у него не будет выхода.

«Горькая правда» снова заработала. И теперь нужно что-то написать про Совет, а у меня нет вдохновения. Раньше я писала для людей, надеялась, что им будет интересно, а теперь понимаю, что развлекать и информировать тех, кто месяц назад хотел моей смерти, мне  совсем не хочется. Нет, я, конечно, напишу статью… Перепишу из протоколов, добавлю официоза, но это будет не то...

Казалось бы, если нет вдохновения, зачем переводить чернила? Но дома я чувствую, как кисну и плесневею. Не тот я человек, которого устроит поход в магазин и обратно. Свадебная церемония прошла скромно. В узком кругу близких людей. На ней присутствовали Томас, Джеральд, Марко, миссис Бэнгз, Освальд и десять инквизиторов, которые защищали Альберта до конца. Без масок. Я долго смотрела на одно лицо, которое мне показалось смутно знакомым.