Лионесс: Мэдук - Джек Вэнс

Там, где высокогорные луга подступали к основанию Арра-Кау, стояли пять высоких дольменов, Сыновья Арра-Кау, окружавшие площадку шагов сорок в диаметре. Западный дольмен в какой-то степени защищал от преобладающего ветра, и под ним была устроена примитивная каменная хижина, покрытая дерном. Тучи бежали по небу, закрывая солнце и отбрасывая гигантские тени, плывущие по серовато-коричневым лугам. Ветер дул через промежутки между пятью Сыновьями, производя тихие воющие звуки, временами дрожавшие, нараставшие и умолкавшие в зависимости от направления и силы ветра.

Перед хижиной порывисто горел небольшой костер; над огнем на шатком треножнике висел чугунный котелок. У костра стоял Торкваль, угрюмо глядевший на языки пламени. Меланкте — безразличная, хотя несколько изнуренная — сидела напротив Торкваля и перемешивала содержимое котелка, поджав под себя ноги и закутавшись в тяжелый бурый плащ. Она коротко подстригла волосы; теперь ее блестящие черные локоны почти закрывала мягкая кожаная шапочка, напоминавшая шлем.

Торквалю показалось, что он слышит какой-то голос. Он резко обернулся, прислушиваясь. Меланкте подняла голову. Торкваль спросил ее: "Ты слышала? Кто-то кричал".

"Может быть".

Торкваль подошел к промежутку между дольменами и присмотрелся вдаль. В десяти милях к северу темнел пик Танг-Фна, еще выше и круче, чем Арра-Кау. Между пиками простирались альпийские луга, казавшиеся пятнистыми из-за движущихся теней облаков. Торкваль заметил в небе парящего ястреба — ветер сносил птицу на восток. Через некоторое время ястреб издал резкий крик, едва слышный на таком расстоянии.

Торкваль позволил себе немного расслабиться, хотя выглядел так, словно он скорее не возражал бы, если бы кто-нибудь на него напал. Повернувшись спиной к костру, Торкваль застыл, удивленно нахмурившись. Меланкте, с восхищенно просветлевшим лицом, поднялась на ноги и медленно направилась к каменной хижине. В темноте за дверным проемом Торкваль неожиданно заметил женский силуэт. Торкваль не отрывал от него глаз. У него начались галлюцинации? Обнаженная женская фигура казалась искаженной, нематериальной, дымчатой, едва озаренной внутренним зеленоватым сиянием.

Меланкте зашла в хижину на негнущихся ногах. Торкваль последовал было за ней, но нерешительно остановился, не отходя от костра — он не был уверен в том, что действительно видел то, что видел. Он прислушался. На некоторое время ветер перестал выть в камнях; ему показалось, что он слышит доносящееся из хижины бормотание голосов.

Ситуацию больше нельзя было игнорировать. Торкваль направился к хижине, но успел сделать только три шага, когда Меланкте решительно вышла наружу, сжимая в руке какой-то инструмент из зеленовато-серебристого металла, с короткой ручкой. Торкваль никогда не видел ничего подобного. С его точки зрения, инструмент напоминал декоративный тесак или небольшую алебарду с лезвием сложного профиля с одной стороны и четырехдюймовым шипом с другой. Таким же шипом заканчивалось навершие инструмента.

Меланкте приблизилась к костру медленными размеренными шагами, с суровым сосредоточенным лицом. Торкваль наблюдал за ней с мрачным подозрением: это была не та Меланкте, которую он знал! Произошло нечто весьма нежелательное.

Торкваль сухо спросил: "Кто эта женщина, в хижине?"

"Там никого нет".

"Я слышал голоса, я видел женщину. Возможно, это была ведьма, так как ей не хватало одежды и четкости очертаний".

"Может быть".

"Ты несешь какой-то инструмент или какое-то оружие. Что это?"

Меланкте взглянула на инструмент так, словно впервые его заметила: "Это тесак".

Торкваль протянул руку: "Дай его мне".

Меланкте улыбнулась, покачав головой: "Одно прикосновение к нему тебя убьет".

"Я привык к зеленой магии".

Торкваль размашистыми шагами направился к хижине. Меланкте безразлично наблюдала за ним. Торкваль заглянул в темную глубину хижины, посмотрел направо, налево, вверх и вниз. В хижине никого не было. Он задумчиво вернулся к костру: "Женщина исчезла. О чем ты с ней говорила?"

"Подробности ты узнаешь потом. Сейчас могу сказать только одно: произошло нечто важное, ожидавшееся уже давно. Теперь нам придется пойти и сделать то, что нужно сделать".

"Выражайся яснее, если тебе не трудно! — резко сказал Торкваль. — Перестань говорить загадками!"

"Я выражусь ясно, яснее некуда! И ты услышишь не загадки, а точные приказы, — Меланкте говорила громко и повелительно, гордо запрокинув голову; в глазах ее мелькали зеленые отблески. — Вооружись и приведи лошадей. Мы немедленно выезжаем".

Лицо Торкваля, стоявшего с другой стороны костра, потемнело. Он с трудом сдерживался: "Я никому не подчиняюсь, мне никто не приказывает. Я уеду только туда, куда захочу, и только тогда, когда это потребуется".

"Это потребовалось".

"Ха! Потребовалось тебе, может быть, но не мне".

"Потребовалось от тебя. Ты обязан выполнять договор, заключенный с шайбальтом Загзигом".

Удивленный, Торкваль снова нахмурился, глядя в огонь. Наконец он сказал: "Это было давно. Причем то, что ты называешь "договором" — не более, чем болтовня за кружкой пива".

"Это не так! Загзиг предложил тебе самую прекрасную женщину в мире, обещая, что она будет выполнять любые твои пожелания, куда бы ты ни направился, с тем условием, что ты будешь ее охранять и действовать в ее интересах, когда это потребуется. Ты обязался соблюдать эти условия".

"Не вижу необходимости куда-то спешить", — ворчал Торкваль.

"Уверяю тебя, необходимость существует".

"Тогда объясни, в чем дело!"

"Сам увидишь. Мы едем в Свер-Смод — сделать то, что нужно сделать".

Торкваль в изумлении уставился на спутницу: "Это самоубийственная ошибка! Даже я боюсь Мургена, он непреодолим!"

"Не сейчас! Открылся путь, и теперь непреодолим некто иной! Но время не ждет! Мы должны действовать, пока путь не закрылся! Поедем, пока власть в наших руках! Или ты предпочитаешь прозябать до конца своих дней под холодным ветром на дождливых лугах?"

Торкваль повернулся на каблуках. Выйдя за пределы площадки, окруженной дольменами, он оседлал лошадей, и они покинули пятерых Сыновей Арра-Кау. Со всей возможной скоростью они мчались по лугам, иногда обгоняя тени облаков. Повстречав тропу, они повернули на восток и стали спускаться по склону горы зигзагами, пересекая оползни, трещины, расщелины. Наконец они остановились на вершине утеса, нависшего над Свер-Смодом. Здесь они спешились, спустились по крутой осыпи, оставив лошадей на утесе, и задержались в тени внешних стен цитадели.