Странствия Властимира (Властимир - 2) - Галина Романова

Миновав третью заставу, что тоже подавала соседям дымные знаки, Властимир понял, что его псоглавцы не единственные чужаки в этих краях.

Молодой дозорный встал в траве, когда Облак уже был готов наступить на него. Вскочив и увернувшись от копыта жеребца, он выдохнул:

- Нельзя туда, человек!

- Почему?

- Там люди, чужие. Стан у них!

Какие люди могли разбить стан в таком месте, оставалось загадкой недолго. Властимир спешился, бросив повод коня первому попавшемуся псоглавцу, и кивнул дозорному:

- Показывай!

Тот опустил голову вниз, как идущая по следу собака, и устремился в рощицу неподалеку.

Еще не доходя до прогалины, князь услыхал знакомые голоса стана фырканье и ржание коней, говор людей и скрип повозок. Пахло скотом, старыми кожами, дымом и чем-то особым, что знакомо чуть ли не с младенчества каждому, кто живет на границе,- острым терпким запахом чужака.

Последние сажени пришлось проползти, продираясь в кустах. Заросли надежно скрывали наблюдателей, и они могли подобраться достаточно близко.

По прогалине текла речка, на низких топких берегах которой сейчас толпились лошади. Двухколесные кибитки выставили в полукольцо открытой стороной в сторону степи, а сплошной стеной - к роще и северной стороне. Слуги и рабы выпрягали быков и разводили первые костры. Приглядевшись, Властимир понял, что это не просто орда хазар, как он узнал с первого взгляда,- но орда, вышедшая в военный поход. Здесь были в основном воины слуг и женщин было мало. Для перевозки грабленого добра и рабов было взято немного повозок - их не хватило даже на полное кольцо.

Властимир постарался на глаз прикинуть число хазар.

- Одна орда идет,- сказал он.

- Ты знаешь их? - в затылок дыхнул Рат.

- А ты нет?.. То ж хазары! - Он углядел в центре на одной из кибиток бунчук рыжего цвета с одной черной прядью.- Нет, этого хана я не знаю...

- Что будем делать, князь? - не отставал Рат.

- Орда пришла с большой войной - заставы не трогает, не хочет на малое силы тратить. Видать, кто-то им сказал про Резань, что она без головы осталась, вот и надеется хан взять сразу много, чтоб наверняка.

- А ты уверен, что они на Резань идут?

- А другого города в этих краях нет, чтоб был так же доступен для жадного чужака. Вон и псоглавцы до нее добрались легко, хотя леса вы не больно-то жалуете!

- Что верно, то верно,- согласился Рат.- А все же, что думаешь с этими делать?

- И думать нечего - раз мы их нагнали, то нам их и перегнать! Поспеем первыми до Резани, а там поглядим, кто сильнее!

Рат перемигнулся с двумя волками, что ждали подле. Те бесшумно поднялись и исчезли в роще.

- Ты, князь, верно рассудил,- сказал псоглавец.- Тебе вперед скакать, город выручать. Не забудь, что там Гао стоит - он для тебя первый враг. Ты и без нас с ним управишься. А мы с ними позабавимся.- Рат вытащил нож и проверил остроту клинка.- Чую, они не только не ведают мест здешних, но и того, кто тут живет, не знают...

Рядом из кустов и травы выступили позванные волки. Одного взгляда было достаточно любому, чтобы понять, зачем их призвали.

Рат отвел Властимира в сторону.

- Скачи до своей Резани, князь, и ни о чем не беспокойся,- сказал он.Мы не знаем, сколько их тут, но знаем точно, что ни один не дойдет до твоего города.

- Вы с ними не справитесь - их тьма, а вас чуть более сотни. Они вас одолеют!

- Авось не всех,-довольно оскалился Рат.-Человек, как они, без коня ничто - это даже нам известно. А любой конь волка боится. Уведем их табуны, а потом самих резать начнем. И кроме того,-добавил он тише,-из нас не все так уж довольны, что придется со своими сражаться. Мы там не такими уж хорошими помощникими тебе будем, а здесь...

Он замолчал и отвернулся, наблюдая, как псоглавцы, не сговариваясь, разбредаются по лесу, готовя петлю.

- Я понимаю - предателю жизни нет,- молвил Власти-мир.- Остановите их, если совсем назад повернуть не сможете. А я, как справлюсь, так пришлю сюда дружину, а то и сам приду подсобить!

- Тебе делать ничего не придется, князь! - радостно оскалился Рат.Езжай домой!

Старый Облак выдохся, когда до города оставалось не так уж и много. На мир спустилась ночь - глубокая и почти беззвездная. Молодой месяц, еще похожий на царапину, не давал света, а редкие звезды словно нарочно сгущали мрак.

Дубрава чуть шелестела листвой, дубы как будто шептались промеж собой. Царила тишина, и говор деревьев был слышен далеко и четко. Ночные звери и птицы не подавали голоса - на закате только покрикивали совы да филины и где-то тявкала лисица. Но потом смолкли и они, внимая несказанным словам дубравы.

А послушать было о чем. Что ни говорили дубы, разговор был об одном и том же. Сколько времени миновало с той поры, как последний человек ступил под их своды - в те поры и люди и мир были другими; и в прах и в тлен обратились города, что построили те люди. Успели позабыть дубы о суетливых смертных, и вот нежданно-негаданно один из них вошел в сердце дубравы и зажег огонь.

Лишь жрецы могли посещать священную рощу Перуна, сходясь для этого из окрестных городов, сел и уединенных капищ. Раз в год, на рождение Громовержца, собирались они сюда на единый день, чтобы уйти потом прочь. В прочие времена никто не заходил сюда. И вот в неурочное время под одним из дубов человек запалил костер.

Нахмурившись, дуб сверху вниз смотрел на огонь и человека у своего подножия. Белый долгогривый конь пришельца пасся чуть в стороне. Он-то понимал, где они находятся, и двигался осторожно и робко.

Властимир не сводил глаз с языков огня, пытаясь в них прочесть будущее. Он знал о Перуновой роще и догадывался, что она недалеко отсюда, но не подозревал, что попал уже чуть ли не в самое ее сердце. Когда-то в эту рощу отнес он и передал с рук на руки старшему жрецу Агриков меч - показались ему его палаты неподходящими для такой святыни. Жрец тогда благодарил за доверие и обещал, что Перун присмотрит за ним и вернет в нужный час. Сейчас Властимир припоминал об этом - кажется, пришла пора потребовать меч назад, для боя.

Весь день он провел в седле, насмерть загоняя коня и себя, и теперь чувствовал усталость. Сколько времени он жил одной мечтой, одной мыслью! Душа его болела, она устала и требовала покоя и отдыха. Но он был один в ночном лесу недалеко от границ священной Перуновой рощи, и завтра ему предстояло забрать меч, и потом... О том, что будет потом, когда он придет под стены Резани, Властимир старался не думать.

Глаза слипались, чары волшебной рощи опутывали его. Князь верил и понимал, что это дубы по чьему-то приказу усыпляют его - не зря же они так притихли.

- Перуне! Боже! Вонми призвавшему тя! Славен и трехсла-вен буди ружия, хлеба и рода благость даждь! Услышь слова мои, снизойди ко мне! прошептал Властимир и, достав кожаную флягу с водой, плеснул немного на угли.