Пролог в поучениях - прот.Виктор Гурьев

18.07. Против лжи и злословия

(Слово о злоязычнем человеце)

Бог дал нам язык для того, чтобы мы говорили истину, а не ложь; чтоб друг друга назидали, поддерживали на пути ко спасению, а не для того, чтобы друг друга обманывали. А между тем, особенно за последнее время, видим, что ложь вместе с злословием и наушничеством положительно господствуют между нами. Лжем мы просто так по привычке: лжем для шутки; лжем иногда для того, чтобы сделать ближнему зло; лжем из-за корысти; лжем из-за лести. Грешим злословием и насмешками; грешим наушничеством. Хорошо ли это? Нет, весьма худо; ибо и простая ложь есть мерзость пред Господом, как и говорит Соломон: мерзость Господеви устне лживы (Притч. 12, 22). А ложь вредная, ложь, с коварством и наушничеством соединенная, есть двойная мерзость; ибо последствия ее для ближних часто бывают ужасны.

"Муж двуязычный, говорит о сем в Прологе слово церковное, разделит друзей, между мирно живущими поселит клевету и ссоры… Наушник и двуязычник заслуживают проклятия, ибо многих миролюбивых сгубили. Язык лживый многих возмутил и погубил, так что от языка и города твердые разрушились, и дома богатых развратились. Язык лживый добрых жен изгнал из домов и лишил их плодов от трудов своих. Кто слушает его, не найдет покоя и не проживет мирно. Многие пали от острия меча, но не столько, сколько пали от языка. Блажен, кто укроется от него и кто избежит ярости его".

Не ясно ли отсюда, братие, что и всякая, а в особенности ложь, с наушничеством соединенная, может вести за собою самые гибельные последствия и, следовательно, подлинно есть мерзость пред Господом? Конечно так, ибо это мы можем подтвердить, кроме Соломона, и другими местами из слова Божия: язык — небольшой член, говорит Апостол, но много действует. Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает! И языка огонь, скопище неправды: он заражает все тело, и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны… Это неукротимое зло! Он исполнен смертного яда (Иак. 3, 5. 6. 8). Так же учит и Сирах: язык трегубый многи потрясе, и разлучи я от языка в язык, и грады тверды разори, и домы вельможей преврати. Внемляй ему не имать обрести покоя, ниже вселится с безмолвием (Сир. 28. 16–19). И в самом деле: не язык ли чаше всего поселяет семя несогласии и раздоров между супругами, между домашними, между старшими и младшими, начальниками и подчиненными, между друзьями и соседями? Не язык ли многих лишил мест, а с ними и насущного хлеба? Не язык ли многих довел до отчаяния? Все это, братие, горькая, но и непреложная истина?

Будем же бегать лжи, как смертоносного яда. Будем непрестанно помнить, что она гибель за собою другим несет, а потому, за то и лжецу грозит гибелью, как и сказано: погубит (Господь) вся глаголющия лжу (Пс. 5, 7). Будем помнить, что этот грех, есть прямо грех дьявольский. Вы отца вашего дьявола есте, говорить Господь про лжецов-иудеев, и похоти отца вашею хощете творити. Он человекоубийца бе искони, и во истине не стоит; егда глаголет лжу, от своих глаголет, яко ложь есть и отец лжи (Ин. 8, 44). А, помня это, поставим себе за всегдашнее и постоянное правило говорить одну правду, обращаться со всеми искренно, без лжи и обмана, — без притворства и лести; будем остерегаться передавать речи одних другим без необходимости, или не наушничать, не оскорблять чести других, не поносить, не насмехаться над другими, не судить, наконец, и не осуждать никого. Аминь.

Июль. 19-й и 20-й дни. О духовных завещаниях

(Слово св. Иоанна Златоустого о милостыни, яко и по смерти милостыня добра есть. Слово о покаянии)

Многие из нас оставляют завещания на случай своей смерти. Одни в этих завещаниях оставляют жертвы церквам, монастырям и бедным, в надежды получить за это помилование от Бога; а другие на добрые дела ничего не завещают, думая, что если творить добро, то надо творить оное при жизни, а добро по смерти несть добро. Как вы думаете, братие, справедливо рассуждают последние или нет? По-нашему мнению, несправедливо; ибо, во 1-х, лучше поздно сделать добро, чем никогда; а во 2-х, о том, что пользу делать душе добро, и в завещаниях оставляемое, свидетельствует и такой великий учитель, каков св. Златоуст.

Так, в слове о милостыне, "яко и по смерти милостыня добро есть", он между прочим говорит: "можно и при последнем издыхании милостынею Богу угодить, хотя, конечно, и не так, как можно было бы при жизни. Но, что возможно это, — то истина. Как и каким образом? Если при смерти, хотя уже и по нужде, напишешь в завещании Христа вместе с твоими наследниками, дашь и Ему часть от твоего имения, то выйдет так, что ты как бы накормил Его при жизни, хотя это сделал, уже отходя из нее. И когда уже становишься не господином своего имения, дай и тогда Ему часть, чтобы разрешить грех нечеловеколюбия. Иначе, какую же получишь милость, когда, и жив будучи, не питал Его, и при смерти не хочешь и малый принести Ему дар"? (Прол. Июля 19). Так говорит св. Златоуст. Но, в подтверждение нашей мысли, говорит и еще слово церковное о покаянии, положенное в Прологе 20 на июля. Там читаем: "Поне на конец жития твоего заповеждь твоим подати убогим и помощника тебе сотворити милостынями и приношениями. Напиши в завете твоем с чады твоими и сродники, небесного Владыку причастника твоему ИМЕНИЮ быти, глаголюща: убогие накорми; и Аз Сам споручник буду, яко Царствия Небесного не лишен будеши. И паки: да никтоже лжу мнит, еже по смерти милостыни творити; но добро, и благоугодно, и благоприятно".

Итак, несомненно, что жертвы, оставляемые и в завещаниях, должны быть угодны Богу и могут принести пользу нашей душе. Помимо приведенного учения о сем св. отцов, это нетрудно понять и по простому рассуждению. Все мы веруем, что молитвы, творимые живыми за умерших, приносят пользу последним. А если твое добро пойдет на благодеяния и по смерти, разве оно не доставит тебе молитвенников? Без сомнения, доставит. Окажешь милостыню церкви и ее служителям, церковь тебя вечно поминать будет; окажешь бедным, бедные молитвенниками за тебя станут. А молитва церкви и бедных всегда сильна пред Богом и поэтому всегда и в загробной жизни благотворна для тебя будет. — Но о пользе завещаемого в пользу бедных говорят наконец даже и сами умершие: "В стране моей, — говорил Кир Лука, — умер князь и был погребен, как должно. Я тогда был еще отроком. Однажды, проходя мимо кладбища, я увидел при одной могиле стоящего человека, черного, как потухший уголь, и звавшего меня к себе. Когда я подошел к нему, в испуге и онемении, то он говорил мне так: "я написал в завещании моем, чтоб раздали бедным такую-то сумму денег за избавление моей души; почему же до сих пор не сделали сего? Ступай, скажи, чтобы роздали непременно; а иначе я навсегда останусь в том положении, в каком ты меня видишь". Испугавшись такого явления, я не сказал никому ничего от робости: за то до сих пор мучусь угрызениями моей совести (Воскр. Чт. 1841 г. № 43, стр. 386).

Итак, братие, не будем скупы на благодеяния в пользу церкви и бедных и в завещаниях. Если ты с добрым чувством и при смерти принесешь жертву Богу; то, конечно, Он по беспредельному милосердию Своему и ее примет, и за нее даст душе твоей в загробном мире ослабу и покой. Аминь.

21.07. Не должно смущаться тем, когда иногда видим, что благочестивые умирают внезапною смертью, а грешники обыкновенною и погребаются честно

(Слово святого Афанасия, яко мнози праведнии злою смертию умирают, а грешний праведною)

Смерть безостановочно делает свое дело и беспощадно, на каждом шагу, косит и богатого, и бедного, и праведного, и грешного. Но постигает она не всех одинаково: один умирает спокойно, другой в страшных мучениях; один после продолжительной болезни, а другой внезапно. Тут мы часто и приходим в недоумение. Иной раз, видишь, и грешник умирает спокойно и погребается честно; а иной раз и благочестивый отходит внезапною или тяжкою смертью и погребается бедно. Мы и думаем: за что же грешнику дана хорошая смерть и честное погребение? И за что благочестивый так бесславно умер и погребен убожески? Как решить эти вопросы?

Один инок, пришедши в город, чтобы продать свое рукоделье, видел погребение некоторого злого вельможи и удивлялся тому, что беззаконника провожали с великою честью церковною и гражданскою. Еще более поразило его то зрелище, какое он увидел, возвратись в пустыню: благочестивый старец, наставник его, лежал растерзанный гиеною. "Господи, взывал осиротевший пустынник, почему это злой вельможа сподобился столь славной смерти, а этот святой муж растерзан зверем"? Плачущему явился Ангел и сказал: "не плачь по твоем учителе. Злой вельможа имел одно доброе дело и за то сподобился честного погребения; но награда его только здесь, а там ожидает его казнь за все злые дела его. Напротив, твой наставник, хотя во всем угоден был Богу, однако, у него был один порок, от которого он и очищен злою смертно (Прол. Июля 21).