Я помню...(Автобиографические записки и воспоминания) - Фигуровский Николай Александрович

10. Иосиф (? Владимир-1652, Москва), пятый патриарх Московский и всея Руси (1642–1652).

И. То есть до Никона (Минин Никита, 1605–1681), шестого патриарха Московского и всея Руси (с 1652), при котором с 1654 г. началось согласование московских богослужебных книг с греческими. Противники реформ — «старообрядцы» считали, что старые русские книги лучше отражают православную веру.

12. Шестопсалмием в православном богослужении принято называть шесть избранных псалмов, последовательно исполняемых на утрени: 3, 37, 62, 87, 102, 142.

13. Крживоблоцкий Яков Стефанович (1832–1900, Санкт-Петербург), военный писатель, генерал от инфантерии, член Военного совета, автор труда «Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба: Костромская губерния» (СПб., 1861).

14. *В списке учителей духовно-учебных заведений Костромской епархии за 1904/1905 гг. (Приложение к «Епархиальным ведомостям») значится: Иван Дмитриевич Парийский — студент Костромской духовной семинарии 1896 г. С 1896 по 1899 гг. — надзиратель Солигаличского духовного училища. Кандидат Казанской духовной академии — 1903 г. С 16 августа 1903 г. — учитель русского языка в Солигаличском духовном училище.

15. *В списке учителей духовных учебных заведений Костромской епархии за 1904/1905 гг. (Приложение к Епархиальным ведомостям) значится: Иван Павлович Перебаскин — ст. советник, кандидат Петербургской духовной академии 1884 г. С 1884 г. — помощник смотрителя Солигаличского духовного училища. С 8 марта 1897 г. — смотритель Солигаличского духовного училища.

16. *В «Костромских епархиальных ведомостях» № 15 от 1 авг. 1912 г. напечатано (в разряде — Солигаличское дух. училище):

«Перевести во второй класс в первом разряде:

Вознесенский Феодосий.

Касторский Семен.

Летунов Михаил.

Фигуровский Николай.

Казанский Сергей.

Птицын Петр.

Благовещенский Василий».

Мой друг Добров Александр (Павлович), погибший на фронте в гражданскую войну, перешел во 2-м разряде. И.Н.Ардентов по болезни получил 2 переэкзаменовки. Таким образом, моя фамилия впервые появилась в печати в 1912 г.

17. *Воспоминания Е.Е.Голубинского. Кострома, 1923. С. 6–13.

18. Поливанов Алексей Андреевич (1855–1920, Рига), генерал от инфантерии (1911), член Государственного совета (1912–1915), помощник военного министра (1906–1912), военный министр и председатель Особого совещания по обороне государства (1915–1916). После Февральской революции — председатель Особой комиссии по построению армии на новых началах. После Октября 1917 г. на службе в РККА. В 1920 г. назначен членом Особого совещания при главнокомандующем Вооруженными силами республики. Из потомственных дворян Костромской губернии.

19. Бортнянский Дмитрий Степанович (1751, Глухов-1825, Санкт-Петербург), композитор, дирижер, педагог.

20. Митрополит Иона (? близ Солигалича-1461, Москва), митрополит Киевский и всея Руси (1448–1461).

21. *О митрополите Ионе существует целая литература и прежде всего — летописи и прологи. Отец Ионы — Федор Одноуш происходил из деревни Вершки. В его честь возникшее здесь село стало называться Одноушевым. Митрополит Иона умер 31 марта 1481 г. (так в тексте — С.И). Канонизирован Собором в 1547 г. Крестный ход вероятно был учрежден после канонизации в первое воскресенье Петрова поста.

22. *Возможно, что И.Рахман ушел добровольно на фронт в результате личной трагедии. Только что упомянутый учитель С.П.Скворцов — молодой и красивый мужчина — «увел» у отца Ильи Рахмана жену. Мы об этом почти ничего не знали, да и не понимали трагедии. В этом не было, вообще говоря, ничего особенного даже в нашем Солигаличе, но она была попадьей. Я, откровенно говоря, никогда не слыхивал (кроме этого случая) об «уводе» попадьи.

23. Помяловский Николай Герасимович (1835–1863, Санкт-Петербург), писатель, прозаик, учился в Александро-Невском духовном училище (1843–1851) и в Санкт-Петербургской духовной семинарии (1851–1857); о годах своего учения рассказал в «Очерках бурсы».

24. Голубинский Евгений Евсигнеевич (1834, село Матвеево, Кологривского уезда, Костромской губернии-1912, Сергиевский Посад, Дмитровского уезда, Московской губернии), историк церкви и церковной архитектуры, профессор Московской духовной академии, академик Санкт-Петербургской академии наук. Родился в семье священника Е.Ф.Пескова, который дал ему фамилию в память о земляке протоиерее Ф.А.Голубинском. В 1843–1848 гг. обучался в Солигаличском духовном училище; в 1854 г. окончил Костромскую духовную семинарию и как лучший ученик был зачислен в Московскую духовную академию на казённый кошт.

25. Костромская епархия была учреждена указом императрицы Елизаветы Петровны 16 июля 1744 г. Первым епископом был рукоположен член Синода, архимандрит костромского Ипатьевского монастыря Симон (Тодорский). Однако он не смог посетить кафедральный город, так как вскоре был переведен на Псковскую кафедру.

26. Анастасий (Белопольский) (?-1760), ректор Костромской духовной семинарии (1747–1760) и игумен Богородицкого Игрицкого (1747), Спасо-Запрудненского (1750), Железноборовского (1753), Богородицкого Игрицкого (1754), Макариева Унженского (1758) и Спасо-Запрудненского (1760) монастырей.

27. Сильвестр (Кулябка Симеон Петрович) (1701, Лубна, Полтавской губернии-1761, Санкт-Петербург), архиепископ Санкт-Петербургский и Шлиссельбургский. В 1726 г. окончил курс Киевской духовной академии; с 1740 г. ректор той же академии и архимандрит Киево-Братского монастыря. С 1745 г. в Санкт- Петербурге и в том же году стал епископом Костромским и Галицким; в 1750 г. перемещен в Санкт-Петербург.

28. Н.А.Фигуровский ошибся. Епископа «Геннадия Дамаскина» не существовало. Весной 1753 г. был назначен в Кострому епископ Геннадий (Андреевский), который до этого несколько лет руководил семинарией в Пскове. В 1758 г. Костромскую епархию возглавил епископ Дамаскин (Аскаронский), бывший ранее ректором Новгородской духовной семинарии.

29. После смерти епископа Дамаскина костромскую кафедру в 1769 г. возглавил епископ Симон (Лагов Стефан) (?-1804), проповедник, учитель, церковный писатель, архиепископ Рязанский и Зарайский. Сын монастырского крестьянина; родился в посаде Лыткино близ Вологды. В 1740 г. определен в семинарию; по завершении курса преподавал там же. В 1754 г. взят учителем пиитики в Московскую духовную академию. В 1755 г. вызван обратно в Новгород. В 1758 г. пострижен в монашество и определен префектом семинарии. В 1761 г. переведен архимандритом в Кирилло-Белозерский монастырь, в 1764 г. переведен в Московский Новоспасский монастырь. В 1770 г. хиротонисан в епископа Костромского, в 1778 г. переведен в Рязань. После кончины ректора Костромской семинарии архимандрита Софрония епископ Симон сам три года исполнял обязанности ректора и преподавал в семинарии греческий и древнееврейский языки.

30. *Жестокие преследования со стороны ректора и инспекции в чем-либо провинившихся семинаристов, исключения из семинарии «с волчьим билетом», т. е. без права поступления в другие учебные заведения и пр., вызывали ответную реакцию со стороны дружного «товарищества» семинаристов, находившихся в таком возрасте (15–29 лет), когда месть и ненависть может выражаться и в жестоких избиениях, или в действиях, описанных выше, по отношению к инспектору П.Д.Иустинову и его помощникам, а также и в других действиях протеста. В мое время в семинарии неоднократно выбивались стекла во всех почти помещениях семинарии, ломались парты и мебель и т. д. Для инспектора и его помощников всегда существовала угроза физической расправы. В темноте семинаристы не стеснялись высказывать угрозы такой расправы в лицо по отношению к помощникам инспекторов, слишком рьяно выполнявших сыскные функции и преследовавших «пойманных», провинившихся семинаристов. В мое время некоторые из пом. инспекторов, получивших такие предупреждения, предпочитали «спасаться» и уходили из семинарии.

С первого взгляда, такая обстановка взаимной жестокой неприязни администрации (и части учителей) к ученикам и наоборот казалась совершенно непонятной и объяснялась неправильно только «буйным нравом» семинаристов. Да я и сам не понимал этой обстановки, считая ее вначале нормальной, как бы присущей семинарии. Недавно (летом 1973 г.), будучи в Солигаличе, я познакомился с некоторыми опубликованными документами о положении семинарии в начале текущего столетия, которые, естественно, во время моего учения в семинарии были недоступны нам. Следует, в частности, упомянуть о 1905 годе. 4 декабря 1910 г. в семинарии была объявлена забастовка, которая взволновала и привела в неистовство Синодальное начальство, считавшее вполне справедливо, что корни этой забастовки лежат в событиях 1905 г. В Костромскую семинарию был направлен весьма ответственный ревизор, член Учебного комитета Св. Синода проф. Остроумов. В результате этой ревизии Остроумов написал подробнейший отчет — целое сочинение, содержавшее перечень и подробный анализ всех событий в семинарии начиная с 1905 г. (См.: Циркуляр по духовноучебному ведомству за 1910 г. № 26. С. 33 и далее). Остроумов обвинил не только самих семинаристов в «вольнодумстве» и в заразе революционными идеями, но и все духовенство епархии, которое, как говорилось выше, настоятельно выступало против линии Св. Синода в деле обучения детей, требуя увеличения в семинарии внимания к изучению общеобразовательных предметов и права выхода из семинарии по окончании IV (общеобразовательного) класса и свободного поступления в университеты и другие гражданские высшие учебные заведения. Надо заметить, что обучение в семинарии детей духовного звания было бесплатным, да еще с предоставлением «казенного» или «полуказенного» содержания. Большинство родителей не имело возможности отдавать своих детей на обучение в гимназиях, где требовалось внесение платы за обучение в размере 90 р. в год, что было совершенно непосильно в особенности для «дьячковских» детей. Однако бедственное положение духовенства вызывало стремление дать возможность хотя бы детям выйти из духовного звания и получить гражданское образование. Впрочем, стремление к выходу из духовного звания возникло у духовенства в давние времена. Об этом свидетельствует обилие ученых, общественных деятелей и служащих разных рангов — выходцев из духовного звания, обучавшихся в семинариях, в XIX и в начале XX в., с семинарскими фамилиями. Это стремление духовенства вывести своих детей из духовного звания сильно обострилось в начале текущего столетия и проявилось в речах на Епархиальных съездах духовенства (вероятно, не одной только Костромской епархии). Особенно настоятельно высказывалось требование изменить программы обучения за счет увеличения общеобразовательных дисциплин, в частности естествознания (что вызывало у синодальных заправил решительное противодействие вплоть до обвинений духовенства в вольнодумстве и даже в «безбожии»). Требовали и права поступления окончивших IV класс семинарии в университеты.