Гиртам. Последний в своём роде. Трилогия (СИ) - Бор Жорж

– Сейчас речь не об этом, – отмахнулся Асачи, – Нам нужно определиться с дальнейшими действиями, а не обсуждать судьбу мёртвого мира!

Напарника это не устроило и он уже собрался задать следующий вопрос, но был остановлен сидевшим рядом Дикуэлом, который дотянулся и сильно сжал рукой плечо Таваля. Человек замер и расслабился, но было понятно, что его сильно задела оговорка Асачи и он ещё вернётся к этой теме.

– Нам нужно провести коронацию, – чуть громче, чем следовало, произнёс Хоак, – Без возложения венца, новый император не может вступить в свои права.

Архивариус открыл один из ящиков своего стола и начал в нем что‑то искать. На столешницу полетели какие‑то бумажки, обертки и непонятные предметы.

– Да где же она? – пробормотал старик и открыл второй ящик. Процедура повторилась ещё дважды, прежде чем мы услышали радостный возглас, – О, нашёл! На, владей!

Разумный повернулся и бросил находку в мою сторону. Пришлось постараться, чтобы не выронить странное кольцо из жёлтого металла.

– У нас нет времени на все эти глупости! – продолжил тем временем Асачи, – Считайте, что процедура закончена. Можем выпить чаю за здоровье нового императора.

– И что это такое? – вертя в руках непонятный предмет, спросил я.

Сбоку послышался восхищенный вздох. Повернувшись, увидел горящие глаза Нилока.

– Ты в курсе? – спросил я и крутнул кольцо на указательном пальце.

– Корона империи! – прошептал шонг, не отрывая взгляда от описывающей круги штуковина. От его слов я чуть не выронил символ власти императора, но успел его перехватить у самого пола.

– Вот оно что, – смущённо кашлянув, протянул я и повернулся к хозяину кабинета, – Мне её все время носить нужно?

– Как хочешь, – безразлично ответил старик, – Эта безделушка всего лишь символ. Власть императора основана на технологиях изначальных и модифицированный талирий только её половина.

– А вторая половина, – с интересом спросил я.

– А чем ещё управляет император по‑твоему? – сварливо ответил старик, – Прежде чем что‑то спрашивать, подумай головой. Будешь выглядеть умнее в глазах окружающих!

Колкие слова разумного я пропустил мимо ушей и задумался. Речь явна шла не о богатствах тысяч миров и больших армиях. Если ралинготы это половина власти, то ответ насчёт второй части вполне очевиден, правда, в случае с этим склочным стариком, ни в чем нельзя быть до конца уверенным.

– Станции связи? – с определённой долей сомнения в голосе, спросил я.

– Верно, дитя, – кивнул Асачи, – В последнее тысячелетие Миар отключил основной функционал верхнего энергопотока и быстро за это поплатился. Жизнь разумных слишком коротка и они быстро все забывают. Я пытался ему это объяснить, но он не стал меня слушать…

– Быстро – это через целую тысячу лет? – переспросил Дик, – За это время даже цивилизация может развиться!

– Всего за тысячу лет, – поправил человека архивариус, особенно выделив первое слово, – Дурацкое стремление Миара к свободе мысли сыграло с ним дурную шутку. Я не говорю обо всех этих писаках и репортерах – этого добра хватало всегда.

Закончив фразу, разумный задумался и замолчал. Пару минут мы ждали, но ничего не менялось. Наконец я не выдержал и негромко кашлянул, привлекая к себе внимание господина Асачи. Старик уставился на меня и на мгновение мне показалось, что он меня не узнает. Получать важную информацию от такого существа было крайне утомительным занятием. К тому же постоянно возникал вопрос о ценности полученных данных…

– Тогда о чем вы говорите? – попробовал я напомнить Асачи о незаконченной мысли.

– А о чем я говорил? – не понял архивариус.

– Нуу, – медленно закипая, протянул я, – О репортерах и свободе мысли…

– А! – встрепенулся воистину самый древний представитель расы гиртамов, – Да! Репортёры – зло! Никогда не читай газеты, сынок – там одно вранье!

Я вздохнул и покачал головой. Помощь пришла со стороны гвардейца, который имел больше опыта в общении с нашим собеседником.

– Станции связи, господин Асачи, – настойчиво произнёс клык, – Вы говорили, что император их отключил…

– Ну конечно! – воскликнул архивариус и недовольно добавил, – Вечно вы меня перебиваете! Так вот. Станции связи не только и не столько служат для мгновенной передачи данных по галактике, сколько работают в качестве ретрансляторов и конденсаторов психоэнергии разумных. Без должного контроля, у лидеров разных сообществ быстро появились свои интересы, которые были для них важнее долга перед империей.

– Вы хотите сказать, что император подавлял психику разумных по всей галактике, – неверяще произнёс Нилок, – Но ведь это за гранью морали! Подобные эксперемнты строго запрещены регламентом империи и противоречат всем законам общества!

– Когда это гиртамов интересовали законы? – насмешливо фыркнул в ответ Асачи, – Мы создали эти законы для двуногих, поэтому можем трактовать их на свое усмотрение. К тому же, подобные эксперименты мешают настройке станций связи.

– Но ведь получается, что все население галактики не больше, чем рабы! – возмущённо сказал Таваль.

– Это не совсем так, – ответил Асачи, – Императоры никогда не блокировали волю разумных, хотя возможность такую имели, а только усиливали положительный отклик на свои действия у населения, – дождавшись понимающих кивков со стороны слушателей, старик продолжил, – При полной блокировке воли, разумные становятся слишком апатичными и не могут развиваться.

– И если бы не этот недостаток, то станции работали бы на полную мощность, – с сарказмом произнёс я.

– Разумеется, – кивнул архивариус, заставив меня убрать с лица кривую усмешку. Я иногда сам забываю, что для гиртамов, особенно таких старых как Асачи, двуногие всего лишь пища, – Психоэнергия необходима для активации второго контура системы. Накапливать её нельзя, но этого добра всегда больше, чем нужно. Двуногие имеют дурацкую привычку слишком много думать и испытывать яркие эмоции, но нам это на руку.

– Это огромные ресурсы, – произнёс я, – Станции связи, ралинготы, Таал, психоэнергия… Зачем это все? Неужели для того, чтобы Изначальные могли прийти в нашу галактику?

– Не просто прийти, а с комфортом пересечь границу измерений и легко адаптироваться к новым условиям, – наставительно ответил Асачи, – Психоэнергия нужна для стабилизации и увеличения продолжительности работы стационарного портала. Все остальное лишь жалкие проколы и серьёзного интереса не представляет.

– Значит если у мятежников не будет доступа к управлению, то они не смогут ничего сделать? – уточнил Хоак.

– С их точки зрения это мы мятежники, – со вздохом ответил старик, – И об этом нельзя забывать. Отщепенцы не фанатики – они выполняют свое предназначение. Не забывайте об этом! Несколько поколений без контроля превратили разум двуногих в комок противоречий. При выборе союзников нужно быть особенно осторожным. Не удивлюсь если на стороне прайда уже есть обычные разумные – ими слишком просто манипулировать, если знаешь как…

– А что нам мешает уничтожить стаю при помощи флота империи? – спросил я, – Ведь у них не будет шансов против полноценных армий!

– Всё то же, малыш, – недовольно поджав губы и погрозив мне узловатым пальцем, ответил архивариус, – Ты, видимо, плохо слушал старого Асачи. Я бы не доверил спину никому из действующих адмиралов. Если они узнают, что император погиб, то большой вопрос на чью сторону они встанут. Есть, правда, один надёжный человек…

– Был, – подал со своего места голос Хоак, – Шестой флот уничтожен при штурме Дуада.

– Жаль, – грустно кивнул Асачи, – Генри был отличным командиром…

– Он жив, – успокоил архивариуса гвардеец, – Но от состава его флота осталось процентов пятнадцать и те на ремонте, так что рассчитывать на его поддержку бессмысленно.

– Значит придётся вам, детки, справляться самим, – подвёл неутешительный итог пожилой гиртам, – Я починю Шиноко и восстановлю на ней все системы. По крайней мере это повысит ваши шансы. Миар говорил что‑нибудь перед смертью?