Кукла - Shirinlove

— Ваня, что случилось? Почему моя дочь в таком виде? — Спрашивает Татьяна Олеговна, увидев свою дочь у меня на руках, когда мы вошли в квартиру.

— Татьяна Олеговна у вас успокоительное?

— Успокоительное? — Испуганным голосом переспросила она, идя за мною следом.

— Да, успокоительное.

— Но за чем?

Но ответить на этот вопрос я не успел так как поставив на ноги Александру она продолжила демонстрировать нам свой гневный спектакль вымещая на нас всю свою злость.

— Какого хрена ты привел меня сюда? Я тебя просила? — Обращаюсь я к Вани, толкая его в никуда. — Выпустите меня, я не хочу находиться здесь. — И попыталась выйти из своей комнаты, но, как и ожидалось мама и Ваня, вцепившись в меня мёртвой хваткой не дали мне этого сделать.

— Александра доченька что с тобой? Что случилось?

Вижу, как мама, задавая мне эти вопросы начинает плакать. А меня ее слёзы еще больше начинают злить и в этот момент эмоции берут надо мне верх, и я окончательно перестаю себя контролировать.

— Что происходит? — Выпучила я на неё свои злые глаза. — Что случилось? Случилось мамочка случилось. Случилось самое страшное то, чего ты большего всего боялась. Твоя дочь, — вырываю свои руки из их оков и тыкаю в себя пальцем в грудь, — оказалась полным ничтожеством, дрянью, дочерью у которой напрочь отсутствуют мозги и умение разбираться в людях видя их истинное лицо. Теперь тебе понятно, что случилось?

— Господи, — закрыла мама своё лицо ладонями и начала судорожно плакать.

— Хватить реветь Господь тут уже не поможет. Мне уже никто не поможет. — Взмахиваю я руками вверх.

А вот что происходило дальше я помню смутно. Помню только то, что начала громить всю свою комнату. Я скинула все что лежало на столе в самом столе, весь свой шкаф с одеждой перевернула в поисках его ветровки, которую я отчаянно пытала порвать, а затем и порезать. Но осуществить все задуманное конечно же мне помешала мама с Ваней забирая у меня с рук все остро-колющиеся предметы. А потом очередь дошла и до моего комода, на котором стояли мои куклы, мои сокровище мои друзья как я их в детстве называла. Подойдя к комоду, я начала просто выбрасывать куклы в разные стороны, пытаясь их сломать, разбить уничтожить крича при этом…

— Проклятие куклы, вы все видели свои глазами всё что происходило здесь в этой квартире, в этой самой комнате на этой проклятой кровати и вы молчали?! Да какие же вы тогда друзья после этого?!

Знаю, мои слова многим сейчас покажутся полным бредом, ведь это просто куклы. Как они могли мне сказать, что-либо? Но в тот момент я была в таком отчаяние, что мыслить логически, здраво я просто не могла. В тот момент мне хотелось выместить эту боль и этот гнев на кого угодно даже на эту не в чем невиноватую куклу. Мне главное было сейчас избавиться от всего этого, что горела и бушевало внутри меня. Я слышала, как мама потом спрашивала у Вани: о чём я говорю? Что именно здесь происходила? Но Ваня видимо просто пожимал плечами, так как сам не знал ответ на этот вопрос. Конечно же мой психоз и погром на этом не прекратился. Помню, как Ваня схватил меня за обе руки, скрутил их за моей спиной, а мама пыталась в это время напоить меня успокоительным каким-то средством. Но их попытки успокоить меня не увенчались успехом. Последней каплей терпение мамы и Вани стал тот момент, когда я содрала постельное белье со своей кровати, на котором мы спали с ним в ту нашу с ним последнюю ночь в моей комнате и попыталась его поджечь прямо в квартире. Мама, конечно, не дала мне этого сделать, и я услышала, как она крикнула Вани чтобы он срочно вызывал скорую помощь. И пока мама с Ваней ожидали приезд скорой помощи они закрыли меня в комнате предварительно забрав оттуда все те предмета чем я могла себе же и навредить. Но они не учли самого главного, вещь, которая причиняла мне больше всего боли все еще весела на моей груди. Присев на пол облокотившись спиной о кровать все в той же холодной и мокрой одежде я взяла в руки половинку его сердце я сорвала его себя. Зажав крепко его сердце в своем кулаке говорю сама себе: однажды ты попросил меня пообещать тебе чтобы я несмотря ни на что сберегла твоё сердце и что никогда не сниму этот кулон со своей груди, и я пообещала. Но как я могу оберегать то, что не принадлежит мне, а принадлежит другой женщине. Оказывается, все это время ты и не был моим, это все была иллюзию, галлюцинация. Тебя больше нет. Меня больше нет. Нас больше нет Карим. И выбросив куда-то в сторону кулон я прижала к своей груди колени и начала с новой силой плакать, освобождая свою душу от этой адской боли. Просидела я на полу ровно до того момента пока не приехала скорая помощь и в мою комнату не зашли двое мужчин одеты в медицинскую форму. Они тут же попытались поднять меня с пола, но я вновь начала брыкаться, вырваться и кричать при этом каким-то не своим диким голосом неразборчивые слова. А после, когда мне на какое-то миг удалось вырваться из рук этих двух врачей я вновь начала метаться по комнате в попытке вырваться из этого дома и убежать далеко-далеко. Но мой побег не увенчался в очередной раз успехом. Эти двоя мужчин медиков скрутили меня уложили на кровать и что-то вкололи мне в руку. После моё тело тут же обмякло и последние что я видела перед тем, как отключилась это то, как мама стояла у порога комнаты держась за косяк плакала и тяжело вздыхала, смотря на меня, смотря на свою не путевую дочь.

— Татьяна Олеговна так будет лучше. — Попытался я успокоить ее видя, как ей больно было наблюдать за всем происходящим.

— Если хотите мы можем забрать ее в больницу? — Обратился к нам один