Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1 - Александр Дюма
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он указал пальцем на бумагу.
— Работы, вероятно, дорого обошлись вам? — посмотрел он в лицо Фуке.
— Мне кажется, я имел честь назвать вашему величеству сумму?
— Повторите, я забыл.
— Миллион шестьсот тысяч ливров.
— Миллион шестьсот тысяч? Вы чудовищно богаты, господин Фуке!
— Это вы, ваше величество, богаты, — ответил суперинтендант, — так как Бель-Иль принадлежит вам, государь.
— Да, благодарю; но как бы я ни был богат, господин Фуке… — начал король.
— Что такое, ваше величество? — спросил Фуке.
— Я предвижу момент, когда у меня недостанет денег.
— У вас, государь?
— Да, у меня.
— Когда же?
— Например — завтра.
— Может быть, ваше величество, вы окажете мне честь и объясните, в чем дело?
— Мой брат женится на английской принцессе.
— Так что же, ваше величество?
— И я должен принять молодую принцессу, как подобает встретить внучку Генриха Четвертого.
— Это вполне справедливо, ваше величество.
— Итак, мне понадобится много денег.
— Без сомнения.
— Завтра же мне нужно…
Людовик остановился. Он собирался спросить как раз ту сумму, в которой некогда должен был отказать Карлу II.
Король повернулся к Кольберу, чтобы тот нанес удар.
— Завтра же мне нужно… — повторил он, глядя на Кольбера.
— Миллион, — вдруг выкрикнул тот в восторге, что может отомстить.
Фуке стоял по-прежнему спиной к Кольберу, желая слушать только короля, и король повторил, вернее, прошептал:
— Миллион.
— О государь! — пренебрежительно ответил Фуке. — Один миллион! Что ваше величество сделает на один миллион!
— Однако мне кажется… — начал Людовик.
— Такая сумма тратится на свадьбах мелких немецких князей.
— Господин Фуке!
— Вашему величеству нужно по крайней мере два миллиона. Я буду иметь честь прислать сегодня вечером вашему величеству миллион шестьсот тысяч ливров.
— Как? — произнес король. — Миллион шестьсот тысяч ливров?
— Позвольте, государь, — ответил Фуке, даже не оборачиваясь к Кольберу, — я знаю: не хватает четырехсот тысяч ливров. Но вот у этого господина из управления финансами (и он через плечо указал большим пальцем на сильно побледневшего Кольбера) лежат в кассе девятьсот тысяч ливров, принадлежащих мне.
Король обернулся и посмотрел на Кольбера.
— Но… — заговорил было тот.
— Этот господин, — продолжал Фуке, не называя даже Кольбера по имени, — неделю тому назад получил миллион шестьсот тысяч ливров. Триста тысяч он заплатил страже, семьдесят пять — отдал госпиталям, двадцать пять — швейцарцам, двести — уплатил за съестные припасы, девяносто тысяч — за оружие, десять — на разные мелочи. Значит, я не ошибаюсь, считая, что там осталось девятьсот тысяч.
И, слегка повернувшись к Кольберу, как высокомерный начальник к подчиненному, он сказал:
— Позаботьтесь, сударь, чтобы сегодня вечером эти девятьсот тысяч были вручены золотом его величеству.
— Но, — заметил король, — ведь это составит два миллиона пятьсот тысяч ливров!
— Государь, лишние пятьсот тысяч послужат карманными деньгами его высочеству. Вы слышите, господин Кольбер? Сегодня же вечером, до восьми часов…
И, отвесив почтительный поклон королю, суперинтендант финансов попятился к двери, не удостоив взглядом завистника, которого он оставил в самом глупом положении.
В припадке злобы Кольбер разорвал свои фламандские кружева и до крови искусал губы.
Не успел еще Фуке дойти до двери, как слуга, проскользнув мимо него, возвестил:
— Курьер из Бретани к его величеству.
— Д’Эрбле был прав, — прошептал Фуке, вынув часы, — без пяти два. Следовало торопиться.
XXVIII. Д’Артаньян получает патент на должность капитана
Читатель уже понял, о каком гонце из Бретани доложил лакей. Гонца легко было узнать.
Д’Артаньян, запыленный, с раскрасневшимся лицом, влажными от пота волосами и онемевшими от усталости ногами, с трудом поднимался по ступенькам, звеня окровавленными шпорами.
На пороге он столкнулся с Фуке. Министр поклонился и улыбнулся человеку, который, приехав на час раньше, мог оказаться причиной его разорения или смерти.
Д’Артаньян вспомнил о приветливом приеме, оказанном ему этим человеком, и тоже поклонился ему, но больше из расположения и сострадания, чем из уважения. У него на языке вертелось слово, которое столько раз повторяли герцогу де Гизу: «Бегите!» Однако, произнеся это слово, он изменил бы своему долгу; а сделав это у входа в кабинет короля, при лакее, он погубил бы себя, не успев спасти другого.
Итак, Д’Артаньян лишь молча поклонился Фуке и прошел к королю.
В это мгновение Людовик колебался между изумлением, вызванным последними словами Фуке, и удовольствием при виде возвратившегося д’Артаньяна.
Не будучи придворным, д’Артаньян, однако, обладал наблюдательностью настоящего придворного. Войдя, он прочел на лице Кольбера, что его унизили и что ярость терзает его.
Он даже уловил слова короля, обращенные к интенданту:
— А, господин Кольбер, значит, у вас в управлении девятьсот тысяч ливров?
Кольбер только молча поклонился; он задыхался.
Вся эта сцена сразу запечатлелась в мозгу д’Артаньяна.
Точно желая подчеркнуть разницу в обращении, Людовик XIV ласково поздоровался с д’Артаньяном. Затем тотчас отпустил Кольбера.
Тот, весь бледный, пошатываясь, вышел из королевского кабинета.
Д’Артаньян закрутил усы.
— Мне приятно встретить одного из моих слуг в таком виде, — сказал король, любуясь воинственной физиономией д’Артаньяна, его измятым запыленным платьем.
— Действительно, ваше величество, — поклонился мушкетер, — я считал мое присутствие в Лувре столь необходимым, что решился явиться в таком виде перед государем.
— Значит, вы привезли мне важные вести? — с улыбкой спросил король.
— Скажу все в двух словах. Бель-Иль укреплен превосходно. Двойные стены, цитадель, два форта; в гавани три капера, береговые батареи ждут только пушек.
— Я все это знаю, — медленно проговорил король.
— Как, ваше величество уже знает?! — с изумлением произнес мушкетер.
— План этих укреплений у меня.
— У вашего величества план?
— Вот он.
— Да, ваше величество, именно этот план. Я видел на месте точно такой же.
Лицо д’Артаньяна омрачилось.
— Понимаю, ваше величество, вы не доверились мне одному и послали еще кого-то, — с упреком сказал он.