Ученик пекаря - Джулия Джонс

— Ничего подобного, лорд Мейбор, — отчеканила королева. — Если предложение исходило от лорда Баралиса, то решение приняла я сама.

Мейбор не сомневался, что она верит в то, что говорит, но он знал, как Баралис умеет добиваться своего, внушая людям, что так им же будет лучше. Кто знает, что нашептал советник на ухо королеве?

— Я пригласила вас не для того, чтобы оспаривать мое решение, — с мягким упреком сказала она. Но Мейбор не имел охоты вести окольные речи.

— Для чего же тогда? Чтобы увериться в моей преданности? Моей поддержке? Или попытаться купить их, пожаловав мне еще одну красивую кровать?

— Лорд Мейбор, я понимаю вашу горечь, но все же выслушайте меня, прежде чем обвинять. Вы присутствовали при том, как я назначила Баралиса послом Кайлока. Но вторым послом я хочу назначить вас. Вы будете представлять в Брене меня и короля, будете вести переговоры о помолвке. Мне нет нужды говорить вам, как мало я доверяю Баралису. У меня будет легче на душе, если вы присмотрите за ним. — Королева помолчала, дав Мейбору время оценить ее предложение. Он постарался не выказать никаких чувств. — И разумеется, вы в качестве посла короны будете стоять выше лорда Баралиса. — Слабая улыбка тронула бледные губы королевы.

Вот так неожиданность, подумал Мейбор. Да, королеве не откажешь в изобретательности. Одним-единственным ходом она хочет вернуть его преданность и взять под надзор Баралиса — а кто знает, может, и Баралису предложено надзирать за ним? Это большое искушение: поехать в Брен, оказаться во главе событий и притом стать бельмом на глазу у Баралиса — тому, уж верно, придется не по вкусу и присутствие Мейбора, и его главенство.

Королева, видя, что он молчит, решила, что он колеблется.

— Должна предупредить вас, лорд Мейбор: я назначу вас послом короны лишь в том случае, если вы пообещаете мне, что враждебные чувства не повлияют на ясность вашего суждения. Мне нужно, чтобы этот брак состоялся, и я не потерплю никаких попыток помешать ему.

— Ваше величество оказывает мне великую честь, — смиренно, чтобы рассеять подозрения, сказал Мейбор.

— Какой же ответ вы дадите мне, Мейбор? — дружески, опустив титул, спросила она.

— Я с радостью поеду в Брен послом короны, — с легким поклоном ответил он, и она нежно поцеловала его в щеку.

— Я рада, что вы согласились, — с неподдельным облегчением сказала она: ей снова удалось прибрать его к рукам. — Взгляните на свою будущую королеву, — сказала она, подав ему какую-то вещицу. Мейбор увидел перед собой миниатюрный портрет златокудрой девушки — красивой, бесспорно, но не столь живой, как его дочь. Он вернул портрет, так и не сумев выжать из себя похвалу.

— Когда нам предстоит отправиться в Брен?

— Не позже чем через десять дней. Баралис уже занялся приготовлениями.

— Путешествие будет трудным. Погода очень плохая, и нам придется пересечь Халькус. — Мыслями Мейбор уже был в пути. Придется королеве разрешить ему взять в поход его собственных людей. Ему будет спокойнее по ночам в окружении преданных воинов.

— Вас будет сопровождать сотня королевских гвардейцев.

— Для пущей верности я бы взял два десятка своих.

— В добрый час! — Королева, показав в улыбке мелкие белые зубы, перешла к столику, где ожидал штоф с вином и два бокала. Значит, она была уверена в успехе? Королева перехватила взгляд, брошенный Мейбором на два бокала. — Можно ли упрекать женщину за то, что она надеется? — сказала она, разливая вино, и подала Мейбору бокал. — За Брен, — провозгласила она, подняв свой. — И за то, чтобы он стал самым выгодным нашим союзником.

— За Брен, — отозвался Мейбор.

Джек не знал спокойного сна после того, что случилось у охотничьего домика, а в последние две ночи стало совсем худо. Его беспрестанно осаждали кошмары. Ему виделось, как один человек закалывает другого при лунном свете. Даже днем, на бледном зимнем солнце, Джек содрогался, вспоминая свой сон.

Много дней подряд они шли по восточной дороге. Джек начинал уже думать, что их преследователи сдались — на дороге не попадалось никого, кроме крестьян, лудильщиков да торговцев. Грязь сменилась утоптанным снегом, и Джек с Мелли, расхрабрившись, шагали по ней, а не по лесу. Но по-прежнему ныряли в ров или в кусты, заслышав стук копыт.

Джек полагал, что погоню за ними затрудняет снег: все следы засыпало, и даже собаки не могли учуять беглецов.

К несчастью, из-за того же снега им все труднее становилось находить места для ночевки. Ночлег на снегу грозил обморожением, да к тому же на белом их могли заметить еще издали. Прошлой ночью они забрались в чей-то хлев и спали на сене с коровами. Мелли, проснувшись рано, обнаружила хозяйский запас сыров — и красные круги ввели ее в соблазн. Джек не хотел ничего брать, но Мелли настояла, сказав, что ее и так уже ославили конокрадкой, — если она украдет еще и сыр, большой разницы не будет. Джек не нашел, что на это возразить, и его котомка стала немного тяжелее.

Вчера им на пути попалась деревня. Они увидели дым над деревьями за поворотом, и Джек предложил зайти в селение, чтобы купить еды, в которой они крайне нуждались, но Мелли упросила его не делать этого. Она боялась — не столько за себя, подозревал Джек, сколько за него. Случай с наемниками потряс ее до глубины души. Джек то и дело ловил на себе ее настороженный взгляд.

Что она должна думать о нем? Что она чувствует? Страх? Вряд ли. Не такая она девушка, чтобы бояться какого-то пекарского ученика. Правда, он не простой пекарский ученик — Мелли тоже понимала это и после происшествия с наемниками относилась к нему по-другому. Почти с уважением.

Такое уважение испытывает охотник перед пойманным в капкан медведем. Джек улыбнулся. Вот кем, значит, он кажется благодаря своей силе — опасным зверем? А все-таки хорошо что Мелли больше не пренебрегает им. И вообще дела обстоят не так уж плохо: он начал новую жизнь, став на путь приключений; возможно, ему удастся узнать что-нибудь о матери, он избавился от вздорного мастера Фраллита, и рядом с ним шагает красивая девушка.

Джек рассмеялся вслух: прямо герой из книги Баралиса, да и только. Кто-то, пожалуй, даже позавидует ему.

Мелли, набиравшая воду в ручье, бегом вернулась обратно, услышав его смех.

— Что с тобой?

— Я буду единственным героем, знающим, сколько жира подмешивать в тесто. — Мелли, похоже, опасалась за его рассудок, и Джек заставил себя перестать смеяться. — Ничего, все в порядке. Я просто думал о том, какой я счастливчик.

Мелли недоверчиво взглянула на него.

— Когда ты задумаешься об этом в следующий раз, не хохочи так громко. Я из-за тебя всю воду пролила. — Она заглянула во фляжку и лучезарно улыбнулась. — Уж твою-то порцию точно. — Стряхнув снег с поваленного дерева, она села и достала ломоть сыра. — Мы уже перешли границу Халькуса?