Плутония. Земля Санникова. Библиотека фантастики в 24 томах. Том 3 - Владимир Обручев

Но уйти удалось немногим: онкилоны ловко подкалывали их копьями или, ударив факелом по морде, отгоняли назад. Воин, имевший сеть, накрыл ею волчицу, пытавшуюся прорваться, — она сразу запуталась и повалилась. Оставшиеся в живых волки вернулись к трупу и, дрожа, прижавшись друг к другу, щелкая зубами, уже не пытались бежать; несколько выстрелов покончили с ними. Подняв факелы, онкилоны теперь добивали волков, лежавших в разных местах; среди раненых нашли еще волчицу, накрыли ей голову одеждой и, связав все четыре ноги вместе, унесли, подвесив на копье. Подобрав всех волков, которых оказалось одиннадцать, вернулись к костру и занялись сниманием шкур.

Для каждой из пойманных волчиц вбили в землю три колышка, к двум притянули ремнями передние и задние ноги, к третьему шею, так что животное не могло достать зубами ни один ремень. После этой оригинальной охоты улеглись спать вокруг костра, оставив, по обыкновению, караульных, которые должны были присматривать за волчицами и охранять их от Крота и Белухи; последние долго не могли успокоиться, выражая желание расправиться со своими беспомощными врагами.

ДОЛИНА ТЫСЯЧИ ДЫМОВ

За утренней едой среди густого тумана обсуждали вопрос, как увести с собой волчиц: одни предлагали нести их поочередно на плечах, другие — в носилках, устроенных из шкуры убитого быка. Всего проще было заставить их бежать на собственных ногах, но не было ни цепи, ни проволоки, чтобы сделать повод, который был бы недоступен их острым зубам. Наконец догадались: сделали широкие кожаные ошейники и намордники; ошейники привязали к концам шомпола от берданки Горохова. Таким образом волчицы шли рядом, как быки в ярме; один онкилон вел их за ремень, другой подгонял сзади. Сначала звери упирались всеми четырьмя ногами, ложились; но после того как на них пустили собак, которые стали покусывать их сзади, они смирились и поплелись, поджав хвосты, за людьми. Как только туман поредел, пошли на север. Растительность становилась все более чахлой, попадались целые полосы засохшего низкорослого, но старого леса; на полянах площадки редкой травы перемежались с совершенно голыми, почва которых представляла выветрившийся базальт. Через несколько километров встретили расселину в почве, над которой поднимался легкий дымок.

Ордин, наклонившись, приложил руку к трещине, но быстро отдернул ее — так горяч был воздух, выходивший из глубины. Чем дальше, тем больше встречалось таких расселин и воздух становился горячее; путешественникам казалось, что они попали в хорошо натопленную баню, тем более что пары застилали всю окрестность подобно легкому туману. Онкилоны давно уже сбросили свои куртки и шли обнаженные до пояса; не выдержали и путешественники и последовали их примеру. Наконец и Аннуир спустила с себя кофту-панталоны и осталась в одном пояске, заявив с некоторым смущением, что жарко, как в жилище, когда горит хороший огонь. Участок более густого тумана привлек к себе внимание: оказалось, что среди него из нескольких отверстий вырываются клубы пара с легким свистом или тяжелым дыханием.

— Вот уже настоящие фумаролы[42]! — воскликнул Ордин.

Чем дальше, тем больше становилось этих отверстий, рассеянных среди голой бугроватой поверхности черной лавы. Казалось, что вся земля тлеет в глубине и дымит; теплота почвы чувствовалась уже через обувь. Когда прошли километр, другой по такой местности и остановились передохнуть и оглянуться, то нельзя было не удивиться представившейся картине. Со всех сторон то тут, то там из почвы вырывались клубы пара, поднимавшиеся в спокойном воздухе курчавыми колоннами вверх, где под косыми лучами солнца играли обрывки радуг. Можно было подумать, что дымят бесчисленные трубы невидимого города в ясный и тихий морозный день. В промежутках между белыми колоннами на западе, севере и востоке чернели высокие обрывы окраин котловины, которые отстояли здесь уже только в пяти — шести километрах. То тут, то там показывались очертания острых вершин с полосами или пятнами снега, ярко блестевшими под лучами солнца. Эти белые снега и белые столбы с одной стороны, черные обрывы и черная почва — с другой представляли редкое сочетание двух противоположных цветов. Тишина нарушалась нередко то резким свистом, то гудением какого-нибудь отверстия.

— Черная дымящаяся пустыня! — воскликнул Горюнов.

— Вот она, долина Тысячи Дымов! — сказал Ордин.

— Обиталище злых духов, — заявил старший из онкилонов. — Это дымятся их костры в подземных пещерах.

С разными чувствами созерцали эту редкую картину люди отряда: белые — с интересом, смуглые — с суеверной тревогой. Более широкий столб пара впереди привлек внимание. Когда приблизились к нему, оказалось, что он поднимался из озерка диаметром всего метров в шесть, в котором вода клокотала, словно в большом котле.

Горюнов достал из котомки кусок сырого мяса, привязал его к концу ремешка и спустил в воду. Подбрасываемое струями кипящей воды, мясо вертелось, ныряло и в несколько минут сварилось.

— Прекрасное место для ночлега! — заметил Ордин. — Нет дров, но есть готовый котел, в котором можно сварить ужин и взять кипятку для чая. На дальнейшем пути на север встретили еще несколько кипящих озер разной, но небольшой величины. Самые маленькие — в один — два метра в диаметре — кипели спокойно, выделяя много мелких пузырей; большие кипели бурно, и вся поверхность их волновалась, вздымаясь ключами то тут, то там. Обратили внимание, что отвесные стенки над поверхностью воды и почва вокруг озер кое-где были покрыты белым налетом, словно снегом. Последний возле кипящей воды казался бессмыслицей. Наскребли пробу этого налета, и оказалось, что это какая-то соль, очень едкая и неприятная на вкус.

— Но если выделяется соль, вода тоже должна быть соленой и не годной для чая, — заметил Горюнов.

Попробовали воду — она оказалась не совсем пресной, но все-таки годной для питья.

Пробираясь между кипящими озерками и дымящими расселинами, уже недалеко от окраины котловины наткнулись на большую плоскую впадину, диаметром сотни в две шагов и глубиной метров в пятнадцать — двадцать. Дно плавно изгибалось, так что напоминало большую чашу, но воды не было. Всматриваясь через легкую дымку, стлавшуюся по дну, заметили, что в расселинах почвы то тут, то там вспыхивают синие огоньки. Ордин захотел осмотреть их поближе и спустился вниз, но через несколько шагов быстро повернул обратно, зажимая нос и рот. Он сказал, что начал задыхаться от паров серы и хлора, заполнявших горячий, как в печке, воздух В бинокль можно было различить, что на черной почве дна повсюду желтеют и белеют полосами и пятнами густые налеты, очевидно, серы и нашатыря.