Кровавый закон - Анастасия Вернер

Но на этом странности не закончились. Где-то возле часовни, которая располагалась буквально возле самой площади, что-то жахнуло. Причем настолько сильно, что земля подпрыгнула несколько раз, сбивая с ног людей. Что было дальше, Олиф так и не узнала, потому что Лекс толкнул ее плечом в плечо (руки были заключены в кандалы), привлекая к себе внимание, и приказал бежать за ним. Девушка без вопросов подчинилась. Им никто не мешал. Даже стражники, что попадались на пути, в страхе шарахались в сторону.

Лекс прекрасно ориентировался в этом селе. Они вместе добежали до самого его края. Там, прямо на выезде их ждал Майлз с топором и мешком в руках. Олиф испуганно замерла.

— Ты чего? Быстрее, — резко гаркнул на нее мужчина.

— Твой друг нас сейчас убьет! — воскликнула девушка.

— Идем! — Подошел к ней и подтолкнул ее сзади своим плечом. — Топор ему нужен, чтобы перерубить цепи, а в мешке вещи!

— Это все ты устроил? — опешила Олиф, но до Майлза добежала, больше не сопротивляясь.

— Нет, что ты, Берегини помогли, — саркастически ответил ей Лекс.

Майлз ждал их возле указателя, нервно тряся ногой. Когда парочка добежала до него, он заметно выдохнул и тут же расплылся в счастливой улыбке. Олиф вздрогнула. Этот человек что, всегда улыбается?

— Привет! — радостно воскликнул он. — Давайте помогу.

Олиф с Лексом подставили руки, скрепленные кандалами за спиной, и позволили ему перерубить цепь, соединяющую оба кованных браслета.

— А с этим придется самим справляться, — заметил парень, глядя, как его друг потирает затекшие руки, но запястья не трогает.

— Разберемся.

Да, придется найти отмычку.

— Вот тут еда, деньги и одежда, как ты и просил.

— Спасибо, дружище, — искренне поблагодарил его Лекс, забирая у него мешок с вещами.

— Так вы что, навсегда? — с оттенком горечи спросил парень. Ему, похоже, все равно Изгнанником был его друг, или нет. Он был его другом, и этого было достаточно.

Лекс вопросительно взглянул на Олиф. Девушка растерянно оглянулась. Навсегда? Это очень, очень долго. Тут все-таки ее дом… был когда-то.

— Да, навсегда, — сказала она в ответ.

— Ну ладно, тогда вам лучше поторопиться, — улыбнулся Майлз, и похлопал Лекса по плечу. — Удачи вам!

— Спасибо за помощь. — Лекс в ответ потрепал своего друга по кудрявой рыжей голове.

— Да не за что. Обращайся, если что.

— Надеюсь, не придется. Но я у тебя в долгу, запомни. Давай, иди, посмотри на наши разрушения. И плюнь какому-нибудь Старейшине в лицо.

— Лекс! — возмутилась Олиф.

— Да он шутит, — рассмеялся Майлз и подпрыгивающей походкой пошел обратно в село. — Пока! — Развернулся, помахал двумя руками, и снова повернулся к ним спиной.

Они посмотрели ему вслед. Хороший парень, добрый. Неужели такие люди еще остались?

— Пошли, — нарушил молчание Лекс.

Олиф вздохнула, повернулась и с опущенной головой зашагала за мужчиной, пиная попадающиеся по ноги камни. Лекс понаблюдал некоторое время за этим ходячим примером вселенской скорби, и не выдержал:

— Жалеешь?

— Что? — удивилась Олиф, поднимая голову.

— Ты жалеешь, что не осталась в селе?

— С чего ты взял? Нет. — Она снова обернулась, посмотрела на виляющую дорогу, ведущую в ее родном дом. — С ними остался Дерек, уж он-то их в обиду не даст.

— Тогда что?

— В смысле — что? — нахмурилась девушка.

— Почему такое грустное лицо?

Олиф вздохнула.

— Мы ведь их так и не похоронили.

Лекс усмехнулся. Да, только эта девчонка могла думать о своих мертвых товарищах, покидая родное село, когда за ней вот-вот должны были объявить погоню.

— Они заслуживают памяти, — обиженно сказала девушка, не правильно расценив его усмешку.

— Заслуживают, — не стал спорить Лекс. — Отойдем подальше и похороним.

… Но «подальше» на деле оказалось очень-очень далеко. Мужчина разрешил остановиться только вечером, в лесу, когда они нашли приемлемую для сна поляну.

За весь день Олиф истоптала себе все ноги, но даже, несмотря на жуткую усталость, девушка упрямо стояла на своем. Они нашли несколько веток, сложили из них знак погребения, которым обычно осеняли умерших и ставили его на могилках.

Могилки у Олиф с Лексом не было, даже тел не было. У них не было ничего. Именно поэтому мужчина чуть не выронил хворост, который собрал для погребального костра, когда увидел, что девчонка руками все-таки роет яму напротив самодельного знака погребения.

— Ты что делаешь? — опешил он.

— У меня кое-что есть, и это нужно похоронить.

Лекс посмотрел на ее бледное лицо, хмуро кивнул и продолжил складывать хворост.

Когда они, наконец, встали напротив «могилки» было уже далеко за полночь. У Олиф было такое чувство, будто в этот момент она кого-то открывала от своего сердца. И вроде там не было никого, но эмоции были настолько скверными, что хотелось взвыть, словно одинокому волку на луну.

Что следует говорить на таких церемониях, она не знала, и решила сказать то, что думает. Все равно ведь никто не смотрит. И вряд ли те, кто сгинул в пустыне, сейчас ее слышали, но Олиф нужно было знать, что она отдала им дань уважения.

— Когда я попала в пустыню, — тихо начала она, — Хэнк мне помог выжить. Когда я попала к Песчаникам, Фрида несколько раз спасала мне жизнь. Когда мы выбрались наружу, Кнут закрыл меня от стрел. Когда мы оказались в пустыне в тот последний раз, Риснлер вытащил меня за Завесу. Они все спасли мне жизнь, ценой своей. Но я не понимаю, за что? Почему кто-то решил, что моя жизнь ценнее, чем все их вместе взятые?

— Ты уничтожила пустыню, — сказал Лекс.

— Но какой ценой? Неужели это стоило их смерти?!

— Подумай о тех, кого еще не судили Кровавым законом. Таких же детей, которые защищали свою семью. Они больше никогда не узнают, что такое пустынный, иссушающий ад.

— Они все остались там… Хэнк, Фрида, Ринслер, Кнут, даже Рэй. А мы не можем их похоронить, просто потому, что от них не осталось ничего. Горстка песчаной пыли. О них никто не узнает, никогда. Никто не узнает, что они сделали для нас. Для всех.

Лекс промолчал. Он точно так же, как и плебейка, задавался этими же вопросами, и не имел ни одного ответа. Они были чуть ли не единственными, кому удалось спастись. Их жизни не стоят и гроша, но они все равно выбрались. Единственное оправдание, которое он смог найти — это то, что больше никто не узнает, что такое Кровавый закон. Рано или поздно, эта история обрастет легендами, и только лишь немногие будут знать правду, почему есть на планете такой участок земли, где не растет ничего живого. Как будто это место прокляли.