Забияка. (Трилогия) - Тая Ханами

– И как же вы общались, позволь поинтересоваться? - вкрадчиво поинтересовался волхв.

– По-моему, телепатически, - пожала плечами я. - Я просто провалилась в его воспоминания, а потом вышла обратно. А что стряслось-то?

Волхв задумчиво посмотрел на меня, хотел было что-то сказать, но передумал. Или не решился. Вместо этого уставился на магический огонь в камине. Я глянула в том же направлении. И поразилась. Элементалы обрели индивидуальность. Раньше они были все на одно лицо, теперь же я отчетливо видела, что характеры у них отличаются друг от друга.

Наверное, с ними было бы интересно пообщаться…

–У меня есть всего лишь догадки, - наконец, молвил Борис Иванович. - Как сделанные со слов Иланы, так и те, что появились теперь, когда ты, напуганная спонтанным визитом в пещеру дракона, вошла ко мне в кабинет. И все они туманны и не оформлены, ибо то, что, возможно с тобой происходит, вообще не может быть. Так понятно?

Умеет волхв расставить точки над "ё"… Мне было ясно только одно:

– Вы не хотите мне говорить о своих догадках.

– Нет пока, - подтвердил волхв мою правоту. - Но если ты вспомнишь, что у тебя произошло с того момента, как вы покинули Землю, возможно, что-то этой истории прояснится. Приступай, я буду рядом с тобой.

Я покивала головой (поняла, мол), и принялась дисциплинированно вспоминать недавние события - прямо с того момента, как мы втроем ступили на женскую часть планеты 14565. Драконью историю я прокручивать не стала - только обозначила. Историю с раем закончила на том моменте, как металлист ожил, и, брюзжа, направился в мою сторону - на мой взгляд, на этом месте она сама себя исчерпала. Закончила я трансляцию событий сном, представлявшим из себя воспоминания юного дракона.

Судя по еще не остывшему чаю, принесенному домовым, много времени на просмотр моей памяти у волхва не ушло. Зато озаботился он крепко. Настолько, что ошарашил меня своим вопросом:

– Лиса, а для чего ты живешь?

– То есть? - оторопела я. - Что за вопрос? О смысле жизни?

– А что, это запретная тема?

– Да нет, вообще-то. Просто я…

Как объяснить словами то, что невозможно высказать? Когда машину разбирают на части, она перестает бегать. Стоит задуматься о смысле жизни, как эта самая жизнь ускользает от тебя, задумчивой, и идет себе спокойно вне тебя. А ты лежишь на кровати, и мыслишь вселенскими категориями. И хорошо еще, если так. Как-то раз один философ, задумавшись, вышел в домашних тапочках на проезжую часть. История окончилась плачевно. Вот поэтому я не думаю о смысле жизни.

– Мысль твоя понятна, - прервал мои размышления собеседник-телепат. - Но она, извини, немного однобока. Иногда машина нуждается в ремонте.

– Я чувствую себя прекрасно, - с вызовом произнесла я.

– Я если не совсем? - вкрадчиво поинтересовался волхв. - Хорошо, давай обратимся к истории, рассмотрим ту же проблему на чужом примере.

– У меня в этой области сплошные пробелы.

– А зря. Неужели все настолько плохо? Вот, допустим, что ты знаешь о самураях?

– Почему о самураях? - опешила я.

– Потому что мне почему-то кажется, что о них тебе хоть что-то должно быть известно, раз ты получила по боевым искусствам какую-то там степень. Это раз. Во-вторых, самураи - очень поучительный пример. В каком-то смысле. А в третьих, отвечай на вопрос.

Когда волхв вот так сдвигал брови, и откладывал любимую трубку в сторону, с ним лучше было не спорить:

– Это, если можно так выразиться, привилегированная воинская каста феодальной Японии.

– И какая же у них была привилегия? - насмешливо осведомился Борис Иванович.

– Умереть достойно, - тут же ответила я. - Ну… И еще относительно безнаказанно отнимать жизни у крестьян только потому, что под горячую самурайскую руку подвернулись.

– Что же, с темой ты хоть как-то знакома, - усмехнулся телепат. - Тогда поведай мне, о сотрудница моя, в чем же состоял самурайский смысл жизни.

Мне не хотелось думать о смысле жизни. И я уже говорила о машине, которая не бегает. Но была и вторая причина. Это раньше было модно говорить о смысле жизни. А в мое время подобный интерес, высказанный вслух, вызывал лишь понимающе-многозначительную усмешку у собеседника: "Ну-ну. И ты туда же…"

– Я не настолько глуп, чтобы, задав вопрос, обижать насмешками отвечающего на него же. Можешь спокойно думать.

Я благодарно взглянула на волхва. Сейчас я была готова простить ему всю его телепатию - если бы не она, я бы никогда не решилась высказать вслух свои опасения. Побоялась бы. Насмешки.

Самураи, самураи… Я не жила в их эпоху, я про них только читала. Переведенную на русский язык книжку "Хагаурэ", написанную средневековым самураем Ямамото Цунэтомо. В ней понятно и доступно для широкого круга читателей описывались основные идеи "Бусидо", или кодекса чести самурая. Вот согласно набору пунктов из этого кодекса, и стоило жить молодому самураю. Их было довольно много, но я, как на грех, их все, кроме двух самых красочных, позабыла. Первый колоритный пункт был о том, что самурай должен жить так, как будто уже умер. Но его можно свести к тому, что я уже упоминала - к привилегии умереть достойно. Ну, этот момент как раз был понятен: уже умер, и в атаку идти не страшно, и страх не обезобразит красоту смерти.

А вот еще один пункт… Второй пункт, поразивший в свое время юную меня до глубины души, был о правилах выбора партнера для половой жизни. Прямо так черным по белому и было написано: мол, надо выбирать чистого душой и телом юношу, из уважаемой семьи (впрочем, я за давностью лет могла и ошибаться, может, и про семью там не было сказано) и подходить к выбору со всей ответственностью.

– Что-то тебя не туда понесло, - решил внести коррективу в ход моих мыслей наставник. -

Не стоит мне вешать лапшу на уши о том, что самураи жили ради лишь сомнительных удовольствий гомосексуального характера.

– Хорошо, - покладисто ответила я. - Не буду. Попробую еще подумать.

– Подсказка. Обычно люди живут ради чего-то или кого-то. Можешь принять это как аксиому.

Ладно, пусть люди обычно живут ради чего-то. Или кого-то. Вот японцы, допустим, жили раньше ради сюзерена. Допустим. Это и так все знают. И сеппуку (оно же "харакири", оно же вспарывание себе живота ритуальным ножом определенным образом) совершали во имя чести и того же сюзерена, и, чаще всего, по его прямому приказу. Оно, конечно, круто, взять, да и умереть спокойно только потому, что тебе грозный (сопливый, смелый, тщедушный,…) босс приказал. Но, с другой стороны…