Затерявшиеся во времени - Саймон Кларк

Сэм с силой нажал на кнопку сирены, стремясь обратить на себя внимание кавалеристов.

Он жестом указал им на Синебородых, окруживших автобус, а затем выжал сцепление. «Ровер», выбрасывая сзади хвосты талого снега, ракетой рванулся вперед.

– Держись крепче! – крикнул он своему единственному солдату. – Я ударю по ним со всей силой.

Сквозняк, ворвавшийся через открытое окно, сначала пригладил его волосы, а потом разметал их.

Скорость машины достигла 60 миль, когда он ударил в стену варваров.

Большинство их даже не поняли, что именно их убило. Они рвались к автобусу, и «ровер» врезался в них со спины.

Удар был ужасен.

Сэм поднял руку, чтобы защитить глаза. И все-таки кое-что он увидел.

Тела варваров как бы взрывались на капоте «ровера», заливая ветровое стекло багровой жижей. Потом стало трескаться и само стекло.

Еще больше тел оказалось под машиной. Сначала они попадали под передние колеса, но затем образовали просто холм, который все рос и рос, и даже нос машины стал задираться кверху.

Сэм взглянул на спидометр.

40 миль.

Мотор ревел.

Падающие под колеса люди образовывали вал из плоти и костей, который поднимал передок машины все выше и выше. Казалось, еще секунда – и машина стрелой уйдет в небеса.

«Ровер», весь скрипя от напряжения, все лез вперед и вверх по головам варваров, но затем соскользнул вправо и упал набок.

Оглушенный, повиснув на ремне безопасности, Сэм смотрел налево и вниз. «Водительское» окно машины плотно лежало на груде раздавленных тел.

Сэм почувствовал, как чья-то рука тронула его за плечо. Выживший солдат молча показал ему, что надо вылезать. Сэм кивнул. Отстегнув ремень, он с трудом выбрался из-под согнувшегося в восьмерку руля.

К ветровому стеклу тоже прижалась масса раздавленных тел. Само стекло сейчас имело странный «морозный» узор – результат переплетения множества трещин и трещинок.

Поскольку «ровер» лежал на том боку, на котором находилось водительское кресло, вылезать надо было через пассажирскую дверь.

Невыносимо болело все тело.

Сжав зубы, он пополз по сиденьям. Даже не пытаясь открыть тяжелую пассажирскую дверь, он просунулся через выбитое стекло этой двери.

Громко пролаяла винтовка солдата.

Сэм увидел, что солдат стоит на боковой «пассажирской» стенке «ровера», которая теперь была обращена к небу.

Сэм встал рядом с ним. Ноги были как ватные и дрожали. Вокруг кишмя кишели Синебородые. Судя по всему, они готовились разобрать на части двух выживших людей.

– Сэр! Возьмите это. – Солдат протянул ему револьвер. Второй он оставил себе. Сэм схватил револьвер, взвел курок и прицелился в лицо Синебородому, стоявшему несколько ниже Сэма – на земле. Он как раз намеревался нанести удар мечом по ногам Сэма.

Сэм нажал собачку.

Отдача была сильная.

А Синебородый с кровоточащей дыркой во лбу покатился по земле, широко раскинув руки.

Сэм нашел новую цель. Выстрел. Еще один. Остались три патрона. Когда они кончатся, он умрет.

Наконечник копья пробил ногу солдату выше колена. Зажав рану одной рукой, солдат продолжал стрелять.

И вдруг рев. Рев разгневанного быка.

Оглушенный Сэм поднял глаза. Зрелище было потрясающее. Медленно-медленно, фут за футом, автобус пробивался через живое кольцо варваров.

Ли запустил сирену, и это она издавала такие дикие нутряные звуки.

Секундой позже автобус поравнялся с «ровером». Сэм и солдат, которые стояли на стенке «ровера», оказались на одном уровне с окнами автобуса.

Протянулось множество рук. Сэм различил взволнованные лица Зиты и Джада. Даже Ролли, даже Томас Хатер тянули к нему руки.

Сэм ухватился за них, и его втащили в салон. Он плюхнулся на задницу, и автобус помчался по снегу, разрывая кольцо Синебородых, которое Сэм штурмовал несколько секунд назад.

Он поискал глазами солдата, спасшего ему жизнь.

Тому повезло меньше – топор варвара отсек ему руку.

Другой солдат туго перетягивал ему обрубок, хотя автобус сильно бросало из стороны в сторону на буграх и колдобинах заснеженного поля.

Сэм заметил, что у Джада перевязано колено – вероятно, в него попала стрела. Джад сильно хромал, но вполне удовлетворительно справлялся со своим делом: заряжал гранаты и швырял их в Синебородых.

Лицо Сэма было мокро от пота, но он знаком попросил людей расступиться, чтобы встать.

Автобус шел к амфитеатру.

– Нет! – крикнул Сэм, ухватившись за ствол грузовой полумачты, проходивший через весь автобус, как булавка через грудь бабочки. – Ли! Мы не должны останавливаться на этом! Поворачивай обратно! Мы еще раз врежем им по морде!

Глава 47

1

Полдень, день Рождества 1865 года

Даже в кровавом мареве битвы есть скрытая красота и гармония.

С высоты пассажирской палубы автобуса Сэм наблюдал и то, и другое. Передвижение сражающихся человеческих масс в некоторой степени напоминает передвижение игроков во время хорошего баскетбольного матча. Или смену приливо-отливных движений. Только что основная битва шла у реки. И вот уже фокусная точка действий медленно сместилась к середине прохода. Группы сражающихся образуют как бы узлы, где борьба людей идет с особой интенсивностью, даже со страстью. Затем эти группы растворяются, куда-то исчезают, перегруппировываются, снова сражаются, чтобы тут же раствориться опять.

Сэм следил за происходящим все время, пока автобус утюжил поле битвы взад и вперед. Беспрерывно гремели артиллерийские орудия. Солдаты палили из винтовок и пистолетов. Летели гранаты.

Взрывы гранат создавали сюрреалистические полотна в оранжевых, желтых и золотистых тонах: как будто пестрые цветы вдруг расцветали над белоснежной пеленой снега. Как огромные розы, они мгновенно распускались и так же мгновенно исчезали в никуда. Повсюду на снегу валялись трупы варваров и защитников Кастертона. Большая часть машин уже превратилась в груды искореженного металла. Некоторые лежали вверх дном, у одной колеса еще продолжали вращаться. Третья горела, черный дым столбом поднимался к небу.

И всюду лужи крови.

В носовой части автобуса Карсвелл, ухватившись рукой за дверную стойку и наклонившись вперед, точно резная деревянная скульптура на форштевне корабля, стрелял из своего автоматического пистолета по варварам. Чудеса – он не получил ни единой царапины. Даже усталость его не брала: он стрелял, перезаряжал и снова стрелял.

Райан Кейт палил из своего дробовика. Он матерился, смеялся и плакал одновременно.

– Вот тебе! – Выстрел. – Валяй получай свое! – Еще выстрел.