Повесть о золотой рыбке - Михаил Герчик

— Тебе не придется за ними ухаживать, — насупился Юрка, и тоненькая морщинка перечеркнула его лоб.

— Это тебе только кажется, — вдруг добродушно улыбнулась мама: морщинка на лбу у Юрки точь-в-точь как у отца, такой же упрямый. — Ладно, я дам тебе денег. Только ты не забывай, пожалуйста, про учебу. А то Людмила Алексеевна говорила мне, что ты двойку по алгебре получил. Смотри, напишу папе, он тебе задаст!

— Не пиши, — попросил Юрка. — Я эту двойку в понедельник исправлю. Честное-пречестное…

В следующее воскресенье рано утром Юрка снова был на рынке. И снова у него кругом пошла голова, и сильнее начало биться сердце, и снова он метался от одного продавца рыбок к другому, сжимая в потном кулаке деньги, и не знал, возле кого остановиться, что купить.

Всем известно, что такое жадность. Это противная штука, о ней даже говорить не стоит. Но есть особый вид жадности. Можно назвать ее болезнью, но она куда опаснее, например, гриппа, потому что от этой «болезни» нет никаких лекарств. «Болеют» ею всякие коллекционеры, страстные фотолюбители, птицеводы, садоводы…

На самом деле, о чем мечтает какой-нибудь заядлый филателист? О редкостной марке острова Мадагаскар. Думаете, когда он заполучит эту марку, он успокоится? Как бы не так! Теперь он все на свете будет готов отдать за марку, скажем, княжества Монако. А что ему до этого Монако? Может, там живет его любимая тетя? Ничего подобного. Просто филателисты так уж устроены.

Точно так же устроены и аквариумисты. Хоть ты десять аквариумов заведи, а всегда понадобится одиннадцатый, куда можно отсадить интересную рыбку; хоть ты двести рыбок собери, а всегда найдется малявка, какой у тебя никогда еще не было. И тебя начинает трясти лихорадка, и всего тебе уже мало, и ты начисто забываешь о том, что, сколько ни бейся, всех рыбок никогда не соберешь.

«Нельзя объять необъятное» — эту поговорку помнят все, кроме любителей-коллекционеров. Наоборот, каждый из них в меру своих сил ломает голову именно над тем, как все-таки это необъятное объять.

Еще в прошлое воскресенье, сравнив своих рыбок с теми, что он увидел на рынке, Юрка почувствовал первый приступ этой «болезни». Но первый приступ мог пройти бесследно, угаснуть, и поэтому сказочное царство-государство аквариумных рыб не раскрыло в тот раз перед ним всех своих сокровищниц, приберегло самые крупные жемчужины — скалярий и неоновых рыбок, чтобы вторым ударом навсегда заколдовать, покорить мальчишку. И хотя Юрка успел в книге прочесть о них и даже полюбоваться картинками, то, что он увидел, прямо-таки поразило его.

Неонов и скалярий на рынок принес Сашка Король. Плоские, похожие на серебристых ласточек, застывших в стремительном полете, с широкими черными полосами и красными колечками вокруг угольков-глаз, скалярии стояли в банке и равнодушно глядели на суетящихся вокруг них людей. И Юрка замер перед ними. Необыкновенно отчетливо почувствовал он, что теперь не будет ему покоя, пока не заведет таких же рыбок и тех, с яркими сине-зелеными полосками на боках, и от волнения у него пересохли губы.

Сашка стоял, опершись рукой о прилавок, и звонко, залихватски выкрикивал:

— А вот скалярии! Скалярии! Луна-рыба непревзойденной красоты! Есть императоры аквариумов — неоны, лабрадорские данио, барбусы суматранусы! Навались, у кого деньги завелись!

Неонов и скалярий разбирали быстро, Юрку то и дело толкали, пока Король не скосил на него глаза.

— Чего вытаращился? Денег нет? Тогда чеши отсюда, не мешай покупателям подходить. Приходи в следующее воскресенье, еще принесу. Только не забудь в сберкассу по дороге заглянуть! Что? Есть деньги, говоришь? Так чего ж ты стоишь казанской сиротой? Бери скалярий, скоро не будет.

Сашка весело расхохотался, и подобострастно захихикали мальчишки, окружавшие его, — у них не было денег, чтоб купить рыбок, и они стояли, счастливые, что Сашка не прогоняет их, разрешает любоваться неонами и скаляриями.

Уязвленный, Юрка отошел, решив не покупать рыбок у разбитного парнишки в кожаной куртке на блестящих молниях. Но скалярии в банке таяли, а неонов уже совсем не стало, и Юрка не вытерпел: действуя локтями, снова пробился к Королю поближе.

Сашка насмешливо улыбнулся и подмигнул ему.

— Что, никак не решишься? Много денег-то?

— Много, — глухо ответил Юрка и разжал ладонь. — Четыре пятьдесят.

— Ничего, — согласился Сашка, — подходяще. Ты, я вижу, аквариумист без году неделя. Правда? Тогда я тебе пока ни скалярий, ни неонов, ни суматранусов покупать не советую. Одна у тебя будет морока с ними. Сперва рыбок попроще заведи, за ними ухаживать научись. Например, моллинезий бархатных купи, замечательные рыбки. Или лабрадорских данюшек. Могу предложить парочку петушков…

Мальчишки, окружавшие их, нажали на Юрку, силясь разглядеть, что он будет покупать, и чуть не сбили его с ног.

— Чего прете! — гаркнул Сашка. — А ну, расступись, не видите — человек покупать собирается!

Мальчишки отступили, и теперь уже Юрка захихикал, как они только что хихикали над ним. Юрка вспомнил это, осекся и почувствовал, что у него вспыхнули уши.

Ему еще хотелось походить по рынку, полюбоваться рыбками и растениями, послушать обрывки разговоров опытных аквариумистов и разыскать Сергея Ермолаевича — он ведь обещал Юрке помочь выбрать хороших рыбок, как пригодился бы сейчас его совет! Но мальчик понимал, что отойти от Сашки, ничего не купив, значило бы навеки опозориться в его глазах, а кто знает, сколько раз еще придется Юрке к нему обращаться!

И, вздрагивая об возбуждения, он подставил свою баночку.

— Не хочу моллинезий, — хрипло сказал он. — Дай пару скалярий… И пару суматранусов.

Сашка улыбнулся.

— Дело хозяйское. Показывай, каких тебе.

Он опустил в банку маленький сачок, и Юрка впился в этот сачок глазами. Ему вдруг показалось, что Сашка сейчас нарочно выловит самых маленьких, самых плохоньких рыб, и он умоляюще прошептал:

— Вот эту мне… А теперь ту… И вон ту… Сашка послушно поворачивал сачок, подхватывал рыбку, на которую Юрка показывал пальцем, и осторожно пересаживал в его баночку.

— Ну вот, — сказал он, когда все четыре рыбки были выловлены, — теперь ты будешь у меня всегда рыбу покупать. Я — Сашка Король, меня тут все знают. А тебя как дразнят?

— Юра. Юра Бариканов.

— Познакомились. — Сашка снова подмигнул Юрке. — А теперь дуй, брат, домой без оглядки. Баночка у тебя маленькая, как бы скалярии не задохнулись. Да не держи ее за пазухой, сегодня тепло, вода не остынет. — И, отвернувшись от Юрки, Сашка весело закричал: — Последние скалярии! Лабрадорские данио! Навались!

Ругая себя в душе за то, что не догадался взять баночку побольше, Юрка выбрался из толпы. Рыбки метались в баночке, и мальчик замирал от страха, что они и впрямь сейчас задохнутся. В трамвае он сел и уставился в окно, чтоб никому не уступать место: в тесноте баночку могли выбить из рук.

Ах, как медленно полз тот трамвай! Наверно, если б вагоновожатый знал, какой катастрофой могла обернуться для Юрки каждая лишняя минута, он не стоял бы так долго на остановках, а мчался бы прямо на красные светофоры. Но вожатый ничего не знал, и Юрка то и дело испуганно поглядывал на баночку. Рыбки жили, только у них побледнели черные полосы и плавнички у барбусов стали не вишнево-красными, а прозрачными.

По своему двору Юрка шел, высоко подняв баночку, чтоб все могли увидеть, какое удивительное чудо он купил. Посмотрела на Юркину покупку и мама.

— И вот эта мелюзга стоит три рубля! — возмущенно всплеснула она руками. — Господи, я думала, ты принесешь целую банку рыбок! А здесь сколько? Всего четыре?..

Юрка промолчал и поскорее пересадил рыбок в аквариум. Несколько минут они стремительно носились из угла в угол, видимо, разминаясь после тесной банки и знакомясь с новым помещением и соседями, потом, наверно, решили, что и помещение, и соседи вполне сносные, и успокоились. Постепенно у барбусов плавнички вновь покраснели, а черные полосы скалярий затеплились мягким бархатом.

Кое-как пообедав, Юрка помчался в аптекарский магазин и купил там два метра резиновой трубки. Потом принялся мастерить самодельный приборчик для подачи воздуха: в книге про аквариумы говорилось, что скалярии и барбусы любят чистую, богатую кислородом воду.

Вытащив из старого футбольного мяча камеру, Юрка хорошенько накачал ее, а потом соединил с резиновой трубкой. Распылитель он выстрогал из обыкновенной палочки, ножом проделал узенькие бороздки. Конечно, лучше было бы сделать из пористой крушины, воздух просачивался бы сквозь поры мельчайшими пузырьками, но где ты ее, эту крушину, в городе достанешь?

Трубку Юрка пережал бельевой прищепкой, чтоб воздух из камеры выходил помаленьку, привязал к распылителю камешек и опустил в воду. Но деревяшка не пропускала воздух, и Юрка еще долго возился с ней, прокалывая иголкой дырочки, пока цепочка пузырьков не взорвала воду.